Эти громкие заявления, конечно же, привлекли внимание СМИ, однако оставались лишь личными мнениями экспертов до тех пор, пока не появились комментарии вице-премьера Дмитрия Рогозина, курирующего российскую ракетно-космическую отрасль. «Ко мнению этого эксперта (Ионина. — «Труд») стоит прислушаться, а не привычно отмахиваться, — написал зампредседателя правительства в Facebook. — Ждем от Роскосмоса объективного анализа ситуации и конкретных предложений». Эти комментарии, а по сути, поручение Роскосмосу по подготовке решений об уходе с МКС, придали ситуации особую значимость, вывели ее на государственный уровень.
Мне вспоминается, как в 1990-х после десятилетий острейшего соперничества в освоении космоса наша страна и Соединенные Штаты договорились о совместном строительстве международной орбитальной станции. Газеты тогда писали об «историческом событии», «крупнейшем проекте, который будет осуществляться во внеземном пространстве», «объединении усилий на благо человечества». В 1998-м был запущен первый блок будущей станции. И сегодня МКС — огромное сооружение размером с футбольное поле, 15 модулей целевого назначения. Общая длина герметичных модулей — 73 м, объем — 930 кубометров. Длина металлической фермы — 109 м. Масса МКС — 420 тонн. Ну и восемь солнечных батарей (84 киловатта), 13 км электрических проводов, более 50 компьютеров, управляющих системами орбитальной станции. На реализацию проекта израсходовано свыше 100 млрд долларов. Словом, фантастический звездный дом. И вот сегодня его предлагают отправить в утиль.
Идея выйти из проекта МКС громко прозвучала еще в 2014-м после введения Западом санкций в отношении России. Но тогда глава НАСА Чарльз Болден в ответ заявил, что США смогут обойтись и без России после появления у американцев нового пилотируемого корабля. Международные соглашения предусматривают совместную эксплуатацию станции до 2024 года. Еще совсем недавно обсуждалась возможность продления работы МКС до 2028-го. Космонавты и астронавты гордились тем, что политические бури на Земле не мешают тесному сотрудничеству в космосе представителей разных стран. Но сегодня, похоже, политика готова проникнуть и на МКС...
Конечно, космическая станция обходится недешево. В свое время Алексей Краснов, начальник управления Роскосмоса, сообщил журналистам, что наша страна тратит на МКС примерно миллиард долларов в год. В США, по западным источникам, — 3-3,5 млрд. Большие деньги.
Но звездный дом стоит того. В одном из недавних интервью гендиректор РКК «Энергия» Владимир Солнцев подчеркнул, что на МКС проводятся уникальные научные разработки. «Тот эффект, который достигается на станции, — сказал он, — во многих случаях невозможен нигде: это и безвоздушное пространство, и условия по гравитации, которые на Земле смоделировать практически невозможно. В части медицины многие вещи, которые отрабатываются на МКС, возвращаются на Землю даже сегодня».
Оппоненты говорят, что мы можем собрать новую станцию на орбите, использовав в том числе еще не отправленные на МКС модули «Наука», научно-энергетический, узловой. В качестве новых стратегических партнеров привлечь страны БРИКС, возможно, также Иран, Индонезию, другие государства. Расширение международной кооперации, конечно, дело хорошее, но новейших технологий, опыта космических исследований в названных странах нет — кроме Китая. А Пекин пока намерен осваивать космос по своей национальной, весьма впечатляющей программе. Что же касается наших новых модулей, то, например, запуск «Науки» переносится из года в год, и это свидетельствует о серьезных проблемах в производственном звене.
«Серьезными негативными последствиями для российской пилотируемой космонавтики обернется реализация радикальных идей, появившихся на верхних этажах управления отраслью, — говорит один из организаторов отечественной ракетно-космической промышленности, экс-министр, Герой Социалистического Труда Борис БАЛЬМОНТ. — Прекращение использования работающей международной орбитальной станции, резкая смена приоритетов в международном сотрудничестве отбросят нас в мировой космонавтике на обочину. В 1990-х отрасль задыхалась от экономической удавки, десятки тысяч высококлассных специалистов ушли. Эхо того исхода ракетно-космические предприятия ощущают и сегодня: остро не хватает опытных специалистов. Это одна из причин череды произошедших аварий. Если же сегодня будет нанесен новый удар по российской космонавтике, то, думаю, последствия будут драматическими...»
Бориса Бальмонта поддержали многие специалисты, с которыми я разговаривал. Ситуация в отрасли, говорили собеседники, грустная. Сократили численность российского экипажа на МКС. Уже скоро год, как не запускаем «Протоны». А где новая ракета «Ангара», которую делали более 20 лет? Бесконечные судебные арбитражные иски Роскосмоса к своим же предприятиям. Уголовные дела, воровство, скандалы... И, наконец, новое поручение Рогозина о подготовке к завершению работы на МКС. Хотя еще вчера руководители Роскосмоса вели переговоры о развитии сотрудничества с США и другими странами, участвующими в проекте МКС.
Всего полтора месяца назад, 4 апреля, глава Роскосмоса Игорь Комаров, по сообщению агентства Reuters, на американском космическом симпозиуме в Колорадо-Спрингс уверял: «Нам необходимо продолжать сотрудничество в работе на низких орбитах, поскольку мы еще не решили всех стоящих перед нами проблем. Мы высоко ценим, что политические проблемы не затронули нашу сферу». Пять месяцев назад в другом интервью Комаров заметил, что после 2020-2021 годов у России будет возможность отделения от МКС некоторых модулей. «Хотя с точки зрения и экономики, и научных исследований это как раз тот вариант, которого лучше было бы избежать, — подчеркнул руководитель г-оскорпорации. — Я убежден в необходимости кооперации с партнерами и в продолжении совместной эксплуатации МКС. Это позволяет сократить расходы и расширить спектр экспериментов».
И как теперь должен реагировать на поручение вице-премьера Комаров?
«Сегодня, к сожалению, не принято возражать начальству, отстаивать свое мнение, ибо можно лишиться должности, — говорит Бальмонт. — А в те времена, когда я работал в отрасли, было по-другому. Приведу лишь один пример. В 1969 году на Совете обороны страны под председательством Леонида Брежнева обсуждался принципиальный вопрос, касающийся военных ракет, расположенных в шахтах. Директор головного института — ЦНИИмаша генерал Юрий Александрович Мозжорин, когда уже закрывалось заседание, попросил у Брежнева разрешения высказать свое мнение и выступил против главных конструкторов, руководителей Министерства обороны и оборонных отраслей промышленности. Как он вспоминал позже, он знал, что после этого выступления его могли уволить, но отступать не собирался. Ибо, по его словам, речь шла о безопасности государства, и он «не мог научный авторитет института и свой личный принести в угоду руководству». Смогут ли нынешние руководители Роскосмоса поступить так же?
После беседы с Бальмонтом я позвонил еще одному авторитету в космической отрасли — дважды Герою Советского Союза, летчику-космонавту (четыре полета), экс-заместителю генерального конструктора РКК «Энергия», бывшему директору программы работ по МКС от российской стороны Валерию РЮМИНУ. «Преждевременный уход с МКС был бы большой ошибкой, — уверен Валерий Викторович. — Пока станция летает, ее надо использовать».
Будет ли услышано наверху мнение авторитетных специалистов?
0
17.60
