1216 год. Две громадных рати стоят на холмах близ города Юрьева-Польского. Русские против русских, православные против православных. И есть еще шанс помириться, избежать сражения… Но никто не желает поступиться своими интересами. Грянет битва, и вся Русь содрогнется от масштабов кровавой резни. Смогут ли вожди русского народа перемениться после этой трагедии или страна безнадежно погрузится во тьму злобы и нравственного падения?
Корни липицкой трагедии уходят на годы и десятилетия вглубь истории.
Много лет огромным и могучим Владимиро-Суздальским княжеством правил Всеволод Юрьевич, вошедший в историческую память Руси с прозвищем Большое Гнездо. О нем летопись рассказывает много доброго. И по складу личности, и по политическому почерку его можно считать предтечей царей московских. Как и они, Всеволод Юрьевич искал единства для подвластных земель, устанавливал непререкаемое подчинение, и в то же время отличался крепкой верой, нищелюбием, благочестием. Этот государь основывал новые монастыри, возводил каменные храмы. Лучшими памятниками его правлению стали величественные соборы Владимира — Рождественский, Дмитриевский (в честь святого покровителя князя — Димитрия Солунского) и Успенский Княгинина монастыря. Из Солуни во Владимир в ту пору были доставлены «сорочка» и мироточивая «доска гробная» святого Димитрия.
Летопись по смерти князя Всеволода возносит ему хвалу: «Много мужествовал и, дерзость имев, показал ее в битвах. Украшен добрым нравом, злых казнил, а добромысленных миловал… От имени его трепетали все страны, и по всей земле разносилась слава о нем. Был судьей истинным и нелицемерным, не щадил сильных своих бояр, если они обижали меньших людей».
Поистине идиллическая картина! Великий справедливый правитель, благочестивый христианин, храбрый воин… Но к этой бочке меда придется добавить ложку дегтя: среди многочисленных добродетелей Всеволода Юрьевича не было одной, очень важной — отцовского внимания к детям. И дети его выросли жестокими гордецами. Именно поэтому после кончины Всеволода Юрьевича его колоссальная держава распалась на полунезависимые княжества, а земли Северной Руси, долго не знавшие междоусобных войн, оказались залиты кровью…
Не напрасно ему дали прозвище «Большое Гнездо»: жены родили ему более десятка детей, из них сыновей — восемь! К моменту, когда немолодой князь почувствовал наступление последнего срока, шестеро сыновей оставались в живых. А долг перед родом требовал обеспечить отпрысков честью и богатством. Следовательно — дать им княжения. Старший сын, Константин, не хотел деления Владимиро-Суздальской земли на части, требовал себе всей державы. Но родитель, осердясь, решил иначе. И вот получил от отца Константин города Ростов и Ярославль, а Юрий — Суздаль, Владимир (столицу княжества) и формальное первенство среди потомков Всеволода, хотя и уступал годами Константину. Так разъяренный отец в 1212 году, на смертном одре, наказал строптивого сына. Константин проявлял государственную прозорливость, но шел против семейных устоев, против воли отца и при жизни родителя не желал смягчаться…
Следующему сыну, Ярославу, достался Переяславль-Залесский.
Велика была Владимиро-Суздальская земля, множество богатых городов существовало в ней.
Казалось бы, каждому из Всеволодовичей хватит богатства и чести, каждый получит свой удел, где сможет жить мирно и счастливо!
Но вышло не так. Великая гордыня, взращенная еще при жизни отца, пышным цветом расцвела в душах его отпрысков. А гордыня — мать прочим грехам. От нее и жестокость, и ложь, и корысть, и тщеславие…
Тесть против зятя
Вскоре после кончины Всеволода Юрьевича сыновья его передрались. Несколько раз они поднимали оружие друг против друга — родные братья! До поры воля отца и воля самой земли удерживала на престоле Юрия Всеволодовича. Константин закрепился в Ростове, а забрать себе Владимир и присвоить первенство он не мог. Но не мог и успокоиться.
Гордыня не давала ему смириться с поражением. Как же так? Ведь он старше Юрия! Он должен восседать на великокняжеском престоле во Владимире! Нельзя терпеть такую обиду!
Случай помог ему.
Новая большая война пришла на Владимиро-Суздальскую землю издалека. Приближаясь, она с каждым шагом подогревала свирепость в сердцах. Каждый шаг ее — новая кровь, новые смерти…
В ту пору младший Всеволодович, Ярослав, правил в Новгороде Великом. Как и отец, он был по характеру самовластцем, а новгородцы, хранившие свою вольность как зеницу ока, этого не любили. Они отказали Ярославу в княжении, то есть попросту прогнали его. Ожесточившись, Ярослав арестовал новгородских купцов и закрыл своими ратями дороги, по которым на Новгородчину с юга подвозили хлеб, вызвав тем самым большой голод. Поступал он безо всякого милосердия… Много умерло строптивых новгородцев. Тогда вече призвало известного полководца, князя с натурой кондотьера, Мстислава Удатного. Ему дали княжение в Новгороде, но потребовали избавить город и от обиды, нанесенной Ярославом, и от угрозы с его стороны. Мстислав создал коалицию, куда вошли князь псковский и князь смоленский с дружинами. Февраль 1216 года прошел в боевых приготовлениях союзников. Зарождалась та самая большая война…
Двинувшись в поход, Мстислав попутно разорял русские земли. Обиженные новгородцы свирепствовали без пощады. Запылала Дубна, огонь поглотил иные малые городки, вот уже разграблено всё Нижнее Поволжье. Добиваясь справедливости, новгородцы с союзниками не щадили ни правого, ни виноватого.
А теперь остановимся на миг и зададимся вопросом, кто и с кем воюет? Русские с русскими. Православные с православными. Более того, тесть с зятем! Ибо дочь Мстислава, Феодосия, ранее вышла замуж за Ярослава…
Позорно и страшно!
То ли еще будет. Это лишь начало…
Брат против брата
Рать Мстислава Удатного явилась во Владимиро-Суздальскую землю, подступилась к Переяславлю-Залесскому, владению князя Ярослава. Но самого Ярослава там не было. Он пришел к первенствующему князю среди правителей региона, Юрию Всеволодовичу, и попросил управы на разбушевавшихся новгородцев. Тот не отказал.
Всю силу громадного Владимиро-Суздальского княжества захотел Юрий поставить в строй. Собирал он бойцов из городов и сел, вызвал отряды из союзных Мурома и Городца. Но не пришли к нему на помощь ростовцы. Пробил час князя Константина Ростовского! Захотел он отомстить за обиду и забрать себе престол Юрия. Полки Константина пришли под стяг Мстислава Удатного.
Брат старший вооружился против братьев младших, изготовился кровь их пролить, словно Каин, погубивший Авеля. «Страшно чудо и дивно, братье! — восклицает летописец. — Пошел брат на брата, рабы на господина, а господин на рабов!»
У реки Липицы, близ города Юрьева-Польского, встали друг против друга две великих армии, каких давно не видывала Русь. Не половцы явились за добычей, не шведы и не литовцы. Полки Владимира, Суздаля, Переяславля-Залесского, Юрьева, Мурома и Городца вышли против полков Новгорода, Смоленска, Пскова и Ростова. С точки зрения современности — дико, нелепо: областные центры одной державы ведут между собою войну! Только нет еще в XIII веке никакой единой державы, а есть россыпь вечевых республик и княжеств, разобщенных враждою своих правителей.
Но братоубийственное кровопролитие все еще можно остановить. Две коалиции стоят на холмах, меж которыми, в низинах, журчат весенние ручьи и зацветает «дебрь» — густые кустарники. Природа пробуждается, теплый апрель властно шествует по земле, реки вскрылись ото льда, трава пробивается из-под земли. Совсем недавно Пасху праздновала вся Русская земля.
Никому не хочется умирать.
Может, решить дело переговорами? И две стороны начинают торг. Но сколько высокомерия во взаимных требованиях! Никто не желает уступать даже в малом. Летопись сохранила подробное описание переговоров. Углубившись в него, невозможно отделаться от впечатления, что обе стороны не примириться хотят, а побольнее уколоть друга.
Наконец, Мстислав Удатный и его воинство переходят в наступление. 21 апреля 1216 года грянула великая битва. Такого побоища своих со своими доселе на знала Русь! Много раз случались бои междоусобные, но раньше они не достигали подобного размаха.
Дрогнули полки Владимирские и Переяславские. Бежали с поля битвы Юрий с Ярославом, сбрасывая оружие и доспехи. Бежали князья муромские. Долго длилась резня. Долго победители истребляли воинство, оставшееся без вождей.
Торжествующие сторонники Мстислава с Константином ворвались во вражеский лагерь и принялись считать трофеи: 30 стягов захватили, 100 труб и бубнов, 60 пленников! О, каков триумф!
А на земле лежало девять тысяч убитых, трупы плыли во множестве по реке, мертвецов никто не погребал. Раненые стонали от боли, расползаясь по кустам, и некому было помочь им…
Таков главный итог Липицкой битвы… Нет в ней ни правых, ни виноватых, а есть лишь дерзкие гордецы и беспощадные убийцы — с обеих сторон.
Что делать с этим в нашей истории? Только ли оплакать? Только ли увидеть неизбывную, неисправимую тьму? Ведь столетиями шли у нас междоусобные войны, волна за волной накатывались распри, беспощадно сжигались города, и даже сам златоверхий Киев подвергался безжалостным разгромам! Липицкая бойня — всего лишь вершина айсберга, пусть и устрашающая в своем багровом величии. Как будто весь народ был веками отмечен каким-то тяжким тайным пороком, не дававшим выйти из темных вод разобщения…
Нет, слава Богу, даже в этой черной странице русской истории виден отблеск будущего света. Господь тяжко карает, но никогда не оставляет детей своих без любви и надежды.
Великое примирение
Оба главных «героя» Липицкой битвы — Константин и Юрий Всеволодовичи — устрашились содеянного. Все же оба верили в Христа, а потому хорошо понимали, на какой дьявольский соблазн поддались, какой грех лег на их души. И они остановили свару, помирились.
Юрий без боя сдал Константину столичный Владимир, и тот воссел на великокняжеском престоле. Младшие братья «били челом» Константину с его союзниками, прося мира и милости. Новый великий князь поступил со своими братьями снисходительно. Не изгнал из княжества, не заточил. Юрию он дал во владение Городец, а вскоре пожаловал богатый Суздаль. Более того, Константин обещал младшему брату, что Владимир и великое княжение отойдут ему, как только завершится земной срок самого Константина.
В ответ Юрий заверил старшего брата, что за сыновьями его сохранятся богатые уделы — Ростов и Ярославль. Племянникам своим Юрий должен быть стать «в отца место», а они, в свою очередь, обязаны были почитать его и слушаться во всем.
Оба, Константин и Юрий, выполнили свои обещания. Без войны, без крови, без свар совершались в дальнейшем дела престолонаследия на просторах Владимиро-Суздальского княжества.
Более того, оба переменили свой гордый нрав. Занимая великокняжеский престол, сначала Константин, потом Юрий вели себя миролюбиво и благочестиво.
Константин правил менее трех лет, но за это время построил несколько больших храмов. Сыновьям своим он завещал любить друг друга, бояться Бога и соблюдать Его заповеди, укреплять Церковь, творить милостыню, слушать книжное поучение.
Юрий продолжил традицию строительства великолепных каменных церквей, успешно оборонял Русь от волжских болгар, всегда был внимателен к нуждам Церкви. В 1238 году князь принял смерть за Отечество, сражаясь с монголо-татарскими захватчиками. Четыреста лет спустя Русская церковь канонизировала Юрия Всеволодовича.
Очевидно, Липицкая трагедия обернулась для обоих тем уроком, который стоил дорого, но все же пошел впрок.
А для Руси Липицкая битва стала общим страшным воспоминанием. Избавиться от угрозы ее повтора русский народ мог только одним способом — объединившись, преодолев разобщение. И процесс объединения начнется. Медленно-медленно пойдет он — страшно мешать ему будет власть Орды, которая установится через два с лишним десятилетия после Липицы. Потребуется три века, чтобы на месте аморфного крошева больших и малых княжеств появилась Россия, одна сильная держава на всех.
И подталкивать к объединению будет… память Липицы. Память огромного греха, совершенного из-за гордыни и требующего «перемены ума» от всего дома Рюриковичей. Память ужасающая, но драгоценная
0
150.00
