ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Сен. 27, 2016

Экзаменационная площадка

На минувшей неделе стало известно, что российское военное присутствие в восточной части Средиземного моря будет усилено. «Для наращивания боевых возможностей в группировке планируем включить в ее состав корабельную авианосную группу с крейсером «Адмирал Кузнецов», – заявил министр обороны Сергей Шойгу на заседании коллегии военного ведомства.

«Адмирал флота Советского Союза Кузнецов» – тяжелый авианесущий крейсер, единственный в составе российского ВМФ корабль, способный нести самолеты горизонтального взлета и посадки.

Этим летом ТАСС сообщал со ссылкой на военно-дипломатический источник в Москве, что палубная авиация крейсера, в частности истребители Су‑33 и МиГ‑29 К/КУБ, будет использоваться в операции в Сирии в октябре 2016 – январе 2017 года.

«Особого смысла задействовать этот крейсер я не вижу, учитывая, что в нашем распоряжении есть авиабаза «Хмеймим», – говорит заместитель директора Центра анализа стратегий и технологий Максим Шеповаленко. По мнению эксперта, российские военные собираются «обкатать» в боевых условиях истребители МиГ‑29 К/КУБ.

Сирия действительно стала своего рода «экзаменационной площадкой», где в боевых условиях тестируются как старые, так и новые образцы вооружений. Тестируются и демонстрируются «городу и миру» – Министерство обороны России учло опыт американских коллег и активно оповещало широкую публику о пусках крылатых ракет из Каспийского моря по целям в далекой Сирии.

Когда из Каспийского моря 7 октября 2015 года (по странному совпадению, в день рождения Владимира Путина) были запущены крылатые ракеты «Калибр», поразившие 11 целей на территории Сирии, многие западные эксперты задались вопросом: зачем нужно использовать столь дорогостоящее оружие для борьбы со столь легко вооруженным противником?

При этом одной Каспийской флотилией дело не ограничилось. В декабре прошлого года «Калибры» по целям в провинции Ракка пускала и подводная лодка в Средиземном море. Стоит напомнить, что в борьбе с запрещенным в России «Исламским государством» были задействованы даже сверхзвуковые стратегические бомбардировщики Ту‑160.

Видимо, помимо целей на земле, ставилась задача поразить «цели» вне пределов Ближневосточного региона – продемонстрировать «потенциальному агрессору» новые возможности реформированных вооруженных сил. А также готовность и способность их использовать в случае необходимости на большом удалении от российских границ.

«Кто-то из американских генералов говорил, что профессионалы рассуждают о логистике, а любители – о тактике. Логистическая составляющая нашей операции в Сирии достойна всяческих похвал», – считает Максим Шеповаленко. Техника и личный состав перебрасывались в Сирию по морю, через пролив Босфор, контролируемый Турцией, и по воздуху. «Приходилось согласовывать пролет через территорию как минимум двух государств, плюс активность авиации другой коалиции всегда несет в себе определенный риск», – отмечает эксперт.

Но российские военные продемонстрировали способность вести достаточно ограниченным контингентом вполне эффективные действия в поддержку наших союзников или обеспечения наших интересов на удаленных театрах, считает эксперт. «Учитывая, что с Сирией у нас общих границ нет, это вполне себе результат», – подчеркивает Максим Шеповаленко.

Скромные успехи

Согласно официальной версии, мы ввязались в гражданскую войну в Сирии, чтобы купировать угрозу со стороны радикальных исламистов, воюющих на стороне так называемого «Исламского государства». Как докладывал в марте 2016 года министр обороны Сергей Шойгу, в ходе операции было уничтожено «более двух тысяч бандитов, выходцев из России, в том числе 17 полевых командиров».

Попутно российским военным удалось решить еще одну задачу – спасти от окончательного поражения режим Башара Асада, истощенный многолетней гражданской войной. Если падет династия Асадов, в стране неизбежно начнется хаос, усилятся исламистские группировки, и куда дальше они направят свои усилия – никто не знает. Приблизительно таким образом рассуждали российские стратеги.

Но режиму противостояли не только джихадисты, но и крайне разношерстная вооруженная оппозиция.

Стоит напомнить, что российской операции в Сирии предшествовало многомесячное наступление противников Башара Асада на районы, которые считались его оплотом. По западным оценкам, режим был истощен и ему отводились уже не годы, а месяцы. Появление российских ВКС в сирийском небе помогло остановить эту волну. Правда, для этого в октябре прошлого года наши летчики совершали до 90 вылетов в день.

США и их арабские союзники обвиняли Россию в том, что она бомбит больше вооруженную оппозицию, чем объекты ИГ. Как отмечали западные эксперты, основная зона приложения российских усилий – оппозиционные группировки на севере страны и периферия районов, контролируемых правительственными войсками.

Немецкий журнал «Focus», сославшись на закрытый доклад НАТО, писал, что только 20 процентов ударов наносилось по позициям ИГ.

Россия обвинения в свой адрес отрицала, утверждая, что наши цели – это «террористы».

Итог – 14 марта этого года Владимир Путин отдал приказ начать вывод основной части российской военной группировки из Сирийской Арабской Республики.

«При участии российских военных, при участии российской военной группировки сирийским войскам и патриотическим силам Сирии удалось кардинальным образом переломить ситуацию в борьбе с международным терроризмом и овладеть инициативой практически на всех направлениях, создать условия, как я уже сказал, для начала мирного процесса», – сказал тогда Владимир Путин.

Что касается джихадистов, то здесь ситуация если и не кардинальным образом, но поменялась.

«ИГ перешло от наступления к обороне. Оно потеряло много территорий, живой силы, значительно подорван его экономический потенциал», – отмечает старший научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Николай Сухов.

По американским официальным данным, по состоянию на июнь 2016 года ИГ потеряло почти половину своих территорий в Ираке и пятую часть территорий в Сирии.

Потеря территории сопровождалась и финансовыми потерями, потому что авиация России и международной коалиции во главе с США наносила удары по нефтедобывающей инфраструктуре, подконтрольной исламистам. По американским данным, если раньше ИГ получало от продажи нефти и газа порядка 30 миллионов долларов в месяц, то сейчас этот доход сократился вдвое. При этом подорожали электричество и топливо в регионах, находящихся под контролем джихадистов. Добавьте к этому и потери в «личном составе» – как утверждают американские официальные лица, в последние месяцы были уничтожены более сотни командиров среднего и высшего звена квазихалифата.

Но говорить о полном разгроме джихадистов из ИГ преждевременно. «Они перешли от ярких, жестоких и кровавых, но зрелищных акций к более грамотной работе в Сети с потенциальной аудиторией, в частности, с молодежью, которая может влиться в их ряды», – отмечает Николай Сухов.

О том, что идеи джихадизма не умирают, свидетельствуют и масштабные теракты, организованные последователями ИГ в ноябре 2015 года в Париже и в июле этого года в Ницце, и теракт на борту российского гражданского авиалайнера, летевшего из Египта, 31 октября 2015 года.

Не меньше проблем и с так называемым мирным процессом. Дело в том, что в сирийском конфликте задействовано как огромное количество местных вооруженных группировок, так и игроков извне (помимо России и США), которые преследуют зачастую диаметрально противоположные интересы.

Составная часть сирийского пейзажа – как мелкие группы самообороны какой-нибудь деревни, вынужденные маневрировать между исламистами и правительственными войсками, так и частные армии, сформированные племенными кланами. «Причем армии эти тренируют сбежавшие из регулярной сирийской армии офицеры», – говорит Николай Сухов.

При этом у многих сирийских группировок есть внешние спонсоры – Турция, Катар, Саудовская Аравия. «Тот же Израиль лечит джихадистов и отправляет их обратно в Сирию, пытаясь таким образом поддержать свою безопасность», – отмечает эксперт.

Неудивительно, что многократные попытки запустить некий диалог между режимом Башара Асада и его вооруженными оппонентами заканчивались ничем. И «принудить к миру» российские воздушно-космические силы их так пока и не смогли.

Да и между Россией и США как «спонсорами мирного процесса» сохраняется взаимное недоверие. Это наглядно продемонстрировала история с расстрелом гуманитарного конвоя ООН.