Когда в гримерке Екатерины Вуличенко после каждого спектакля стали появляться роскошные корзины с цветами, коллеги порадовались за нее. Екатерина в разводе — самое время обзавестись поклонниками. Но никто не предполагал, что таинственный ухажер совсем скоро станет ее мужем и они сыграют аж четыре свадьбы. Екатерина впервые рассказала «7Д» о своем избраннике и об истории их отношений.
— То, что Марат не связан с моей профессией, — большой плюс. Почему-то я никогда в роли спутника жизни не видела человека, связанного с кино. Кстати, у меня никогда не было даже романа ни с кем из актеров... Я очень люблю своих коллег, с ними прекрасно дружить, но я все же ценю сильных мужчин, уверенных в себе, состоявшихся, способных быть опорой. А наша профессия, увы, слишком зависима. Наша встреча с Маратом была неизбежной. Оказывается, мы всю жизнь ходили какими-то параллельными путями. Знаете, как в кино, когда герои входят и выходят в одну и ту же дверь, но с небольшой разницей во времени. А вот если бы они появились в этом месте в один момент, то обязательно столкнулись бы.
Например, в детстве, которое Марат провел в другом городе, он с родителями приезжал на ВДНХ, где мы с мамой тоже любили гулять. И сейчас мы показываем друг другу одни и те же места, которые узнали еще детьми. Потом, во взрослой жизни, мы, как выясняется, след в след ходили с ним в одни кафе, театры, книжные магазины. Или, к примеру, мы с дочкой часто бывали на Патриарших, где много лет жил Марат и тоже часто там гулял. Два с лишним года назад, в тот февральский вечер, когда мы наконец-то познакомились, кому-то сверху, наверное, уже надоело, что мы никак не пересечемся, и нас целенаправленно повели друг к другу. Потому что эта встреча была абсолютной случайностью, хотя, как считаем мы с Маратом, в жизни ничего не происходит случайно.
Мы с ним оказались в одной компании, причем я туда изначально не собиралась. Я с подругой встречалась в центре Москвы, она звала заехать к общим знакомым на день рождения, но у меня в этот вечер было не самое лучшее настроение, и я вызвала такси, чтобы ехать домой. Но именно в этот вечер машина почему-то заблудилась, что называется — в трех соснах. Подруга предложила заехать на несколько минут к друзьям и оттуда заказать такси. Марат был уже там, и тоже не в самом лучшем расположении духа. Он в принципе не очень любит шумные вечеринки, но у него было предчувствие, что в тот вечер именно там произойдет наша встреча. Как Марат потом рассказывал, он еще до того, как я вошла, почувствовал мое приближение. Говорит, что сразу понял, что это я, женщина всей его жизни, но боялся посмотреть в мою сторону. Я над ним сейчас подшучиваю, думал, наверное, а вдруг я окажусь страшная?
— А Марат знал, что вы актриса?
— В том-то и дело, что нет, он не особо смотрит русское кино. В той компании, конечно, ему объяснили, кто я. Но его интерес ко мне не был связан с тем, что я актриса. К тому же мы с ним практически не разговаривали. Единственное, что связало нас в тот момент, — я позвала некоторых своих друзей, в том числе и Марата, на свой спектакль «Дурочка» в Театре киноактера. Но, как оказалось, перепутала даты. Потом выяснилось, что Марат ради этого спектакля отменил очень важную деловую поездку. Хорошо, что я успела через общих знакомых предупредить его о другой дате.
Во время спектакля я не знала, смог ли он прийти, пока не наступил антракт. За кулисами ловила на себе заинтересованные взгляды коллег, и лишь когда вошла в свою гримерку, то поняла, в чем была причина. Там стояла огромная, размером со стол, корзина роскошных цветов, в которой была записка от Марата. Помню, в тот раз меня домой подвозили подруга и ее муж, который ужасно ругался, потому что никак не мог эту корзину разместить в своем джипе. Когда мы с Маратом начали встречаться и, собственно, жить вместе, он сказал, что цветы будут ждать меня после каждого спектакля всю жизнь. Так было почти два года, без разницы, находился он сам в зрительном зале или нет, в гримерку всегда доставляли такие же огромные корзины. Конечно, это безумно романтично, но я уговорила его остановиться.
— Екатерина, а наводили ли вы справки о семейном положении Марата, ведь он старше вас и вряд ли до вашей встречи ходил в холостяках?
— У нас возникла такая степень доверия, что мы сразу все друг другу о себе рассказали. Я — о своем первом замужестве, он — о своей ситуации. На тот момент, когда мы встретились, Марат уже год находился в процессе развода. Я считаю нужным об этом сказать, чтобы не было никаких разговоров. Его развод не связан с нашими отношениями. Совесть моя абсолютна чиста, когда мы встретились, Марат уже жил отдельно от жены. Могу сказать, как женщина, сама пережившая развод, я бы никогда не стала встречаться с женатым мужчиной и никого уводить из семьи, это плохая карма. Как бы я ни влюбилась, такие вещи делать нельзя. Развод Марата занял больше времени, чем всем нам хотелось бы, поэтому нам пришлось подождать с официальной регистрацией брака в Москве.
— Церемония в Грибоедовском загсе была скромной, без гостей и шумного застолья. Почему ваша свадьба в апреле этого года не стала светским событием?
— Знаете, если бы все широкие свадьбы были гарантией счастливой семейной жизни, тогда мы с Маратом устроили бы самый большой праздник на свете. Но так уж сложились обстоятельства, что в июне, когда мы планировали свадьбу в Москве — со всеми нашими родными и друзьями, в Грибоедовском загсе все дни были заняты. Поэтому мы просто выбрали ближайшую дату, когда можно было зарегистрировать наш брак. Дело в том, что с самого начала наших отношений мы уже считали себя мужем и женой, а эта свадьба, которую почему-то все назвали «тайной», была у нас уже не первой, не второй и даже не третьей. (Смеется.) Когда Марат сделал мне предложение, то он пообещал, что мы будем много путешествовать по миру и играть свадьбу при каждой возможности.
В первый раз мы поженились во Французской Полинезии, на острове Таити. Очень красивую церемонию на берегу океана провел местный вождь. Это не было спонтанным решением, Марат организовал все, еще находясь в Москве. Для меня приготовили убранство таитянской невесты — наряд из белой ткани и огромную корону из перьев на голове. Причем это была не просто эффектная церемония, рассчитанная на туристов, у нас есть брачный сертификат, и по законам этого племени мы официально считаемся мужем и женой. Правда, этот документ выписан на наши таитянские имена, которые нам пришлось взять для свадьбы. Только, по местным поверьям, называть эти имена нельзя ни в коем случае. Потом у нас была свадьба в Японии, где я впервые надела кимоно, а затем в Лас-Вегасе, для чего нам пришлось получить специальное разрешение.
Кстати, перед тем, как попасть на Таити, мы долго плавали на яхте между разными островами, побывали на Бора-Бора, Тахаа, Муреа и многих других. В этих водах плавает бесчисленное количество акул, которых наш шкипер Джимми называл «счастливыми акулами Полинезии». Он уверял нас, что они здесь такие сытые, милые и безобидные, что никого не кусают. Я все-таки старалась их избегать, а вот Джимми с Маратом плавали даже за рифы, где уже водятся огромные акулы и куда не рискуют заплывать другие туристы. Мы с Маратом верили нашему шкиперу до той поры, пока он не сменил брюки на шорты и мы не увидели огромный шрам на ноге. «Что это такое, Джимми?» — спросили у него. Тот признался, что это след от укуса акулы, но он сам в этом виноват. Мол, однажды в лагуне была охота, и кровь привлекла хищников, а он катался на кайте, с которого упал прямо перед носом несчастной акулы. Та от испуга сомкнула челюсти и чуть не откусила ему полноги. Но в целом счастливые акулы Полинезии вообще не опасны, продолжал уверять он.
— Это такие у вас экстремальные романтические путешествия?
— Вы знаете, я раньше была страшной трусихой. Но с Маратом теперь ничего не боюсь. Хотя соглашусь, что многие наши с ним приключения бывают на грани. Например, когда Марат исполнил мою давнюю мечту и мы с ним побывали в США. Я была во многих странах, но вот с Америкой никак не складывалось, я даже получала визу, но что-то постоянно срывалось. На что Марат сказал: «Все, на годовщину нашего знакомства едем жениться в Лас-Вегас».
Потом мы решили побывать в национальных парках Калифорнии. А нужно понимать, что в феврале в этих местах стоит жуткая непогода, с дождями, ветром, тающим снегом. Но нас это не остановило, когда по горному серпантину мы решили добраться до парка «Секвойя». К счастью, Марат умеет водить машину в любых условиях, иначе неизвестно, чем бы закончилась наша поездка. Я так думаю, что у нас в стране никто бы не пустил в таких погодных условиях пару дурных туристов в горы, но американцы всего лишь предложили купить за сто долларов специальные цепи на колеса. Едем в гору, видим какие-то обвалы из камней, потоки грязной воды. Страшновато, но раз пустили, то, наверное, можно… Добрались до «Секвойи». Град, ливень! Мы с Маратом добежали до дерева на одну минуту под капюшонами, чтобы сделать кадр. А когда на обратном пути уже увидели спасателей, то поняли, что надо быть предельно осторожными.
У меня сохранилась видеозапись с падающими деревьями, камнями… Но это нас не остановило от поездки в парк «Йосемити», находясь в котором ты подписываешь документ и обязуешься не оставлять в машине никакой еды. Потому что по ночам из леса приходят медведи и вскрывают когтями машины, чтобы найти пищу. Дело в том, что в 1960-х туристы приучили хищников к фастфуду, и теперь медведи вскрывают машины, как консервные банки, чтобы найти вредную еду. Я все ждала, когда же мишка придет к нам под окно, но этого не случилось.
Обратно мы добирались кромешной ночью, и нам постоянно попадались объявления, что та или иная дорога перекрыта, а нам еще предстояло проехать огромный туннель, который в любой момент могло затопить водой. Но Марат уверен в себе в любой ситуации, поэтому с ним мне не страшно, и если он придумает новые приключения, с ним я готова ехать в любую точку земного шара. Единственное место, которое меня пугает, — это Конго. Бывает, когда мы ссоримся, Марат угрожает: «Вот брошу все и уеду в Конго». Это для меня знак! Если зашла речь про Конго, то я резко начинаю с ним мириться. (Смеется.)
— А не испугался ли бесстрашный Марат знакомства с вашей дочерью Соней?
— Они познакомились практически сразу же, как мы с Маратом начали встречаться. У меня не было ни капли сомнений, что они подружатся с первой минуты. Соня его обожает, сама собиралась за него замуж, но мать перешла ей дорогу. (Смеется.) Я очень благодарна Марату за то, как он относится к моему ребенку. Для женщины это важно. Мне кажется, что если бы отношение было другим, то и у нас могло бы ничего не сложиться.
— Не было ли у вас сомнений перед началом новых отношений, ведь первый брак завершился разводом?
— У каждого своя история, если бы это был не Марат, возможно, я и не рискнула бы что-то менять. Но он не дал мне никаких поводов для сомнений. Может, еще причина в том, что у меня не было озлобленности на мужчин, как это часто бывает у разведенных женщин. Дело в том, что мы с Денисом, моим бывшим мужем, сумели сохранить хорошие отношения, поэтому я не воспринимаю наше расставание как ужасное событие, после которого можно было потерять веру в любовь, в счастье, в отношения мужчины и женщины. Событие это, конечно, не самое приятное, но в нашем случае развод, как мне кажется, пошел всем во благо.
Первой о том, что нам лучше бы расстаться, чтобы сохранить для нашего ребенка любящих папу и маму, которые будут спокойно общаться, заговорила я. Но в принципе наш развод с Денисом был по обоюдному согласию. Больше всего я тогда переживала из-за Сони, очень долгое время мы пытались скрывать от нее, что происходит. Но потом я нашла в себе силы поговорить с ней, и Соня все поняла. Не могу сказать, что она не переживает, но всеобщими усилиями нам удалось сохранить равновесие, в центре которого находится наша дочь, окруженная любовью. У Сони есть папа, есть я и есть Марат, который тоже обожает ее.
Правда, приходится периодически включать режим «строгой матери», когда я вижу, как папа и Марат начинают ее слишком баловать и задаривать подарками. Все-таки это счастье, что у нас с Денисом хватило мудрости не устраивать друг другу истерики, не «пилить» ребенка. Вот сейчас, например, Соня проводит время с папой в круизе по Средиземному морю. Мы созваниваемся каждый день, и скоро, перед школой, я поеду за дочкой на Кипр. Я желаю, чтобы у Дениса сложилась личная жизнь, чтобы он был любим, мне хочется, чтобы отец моего ребенка тоже был счастлив.
— Такие искренние пожелания в адрес бывшего мужа — это редкость! Есть ощущение, что новое замужество вас изменило?
— Наверное, даже хорошо, что мы с Маратом встретились уже взрослыми людьми, когда я научилась уступать. Иногда я ему жалуюсь, ну почему же он так долго меня искал. Но понимаю, что будь мы помоложе, то из-за моего взрывного характера могли бы уже и расстаться. Если отношения гармоничные, то женщина всегда подстраивается под своего мужчину — и наоборот. Например, я была жуткой лентяйкой, занятия спортом были вне круга моих интересов. И если бы мне кто-то рассказал, что во время отдыха на очередных волшебных островах я буду вставать по утрам, чтобы вместе с Маратом отправляться на пробежку, то я бы не поверила. Но это произошло.
Причем я будто наблюдала за собой со стороны, настолько разительны перемены: вот я на пробежке, вот уже в тренажерном зале, вот мы за городом на велосипедах, вот на лыжах, хотя я их ненавидела со школы. Когда ты любишь человека, то разделяешь его увлечения. Например, в предыдущем браке я готовила дома, но делала это без удовольствия, к тому же мне помогала няня. А сейчас я знаю, что нравится Марату, изучила его любимые блюда, и для меня прямо наслаждение — поехать на рынок, купить там самых вкусных свежих овощей и мяска, вернуться домой и что-нибудь приготовить к его приезду.
— Но вы предупредили Марата о том, что его жена будет периодически уезжать из дома на съемки, иногда надолго?
— Марат сделал все для того, чтобы мой ритм жизни изменился. Практически в первый месяц нашей совместной жизни он увез меня в Европу на пару недель, потом почти на месяц во Французскую Полинезию. Поначалу я ловила себя на мысли: «Две недели без дела? А как же работа?» Многие годы я жила в сумасшедшем режиме постоянной работы. Не только для того, чтобы зарабатывать деньги, — по-другому просто не умела. И только сейчас, благодаря Марату, прочувствовала, что такое настоящий отдых. И поняла кое-что важное о своем прошлом. Как это сказать… Я никогда не винила Дениса в нашем разводе и даже была его инициатором. Теперь я понимаю, что в несложившемся прошлом браке была виновата в первую очередь все же я.
Потому что все время на первом месте у меня была работа. Я занималась своей карьерой больше, чем мужем, уделяла ему мало внимания. И это привело к краху. А вот с Маратом я почувствовала, что выбирала совершенно не те приоритеты. Есть что-то важнее ролей, которые приходят и уходят. И все стало на свои места. Конечно же я продолжаю сниматься, но не в ущерб своей семье. Марат, кстати, иногда заезжает ко мне на съемки. Не для того, чтобы проверить, с кем я там, а потому что соскучился. Это такое удивительное состояние — жить вместе уже не первый год и продолжать скучать друг по другу. Мне казалось, что после регистрации наступит тот самый момент, когда наш брак станет чем-то обыденным и мы с Маратом перестанем себя вести как вечные молодожены. Но этого, к счастью, не произошло!
— Кстати, давненько вы не выходили за Марата замуж. Какие планы, куда отправитесь на очередное бракосочетание?
— Действительно, в загсе мы были в апреле, а уже сентябрь на носу. Лето впустую. (Смеется.) Надо что-то срочно решать! Думаю, что у Марата уже есть идея на этот счет. Когда снова выйду замуж, я вам обязательно расскажу, где это произошло…
0
25.00
