ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Апрель 12, 2017

Игорь Анатольевич, Совет главных конструкторов подтвердил готовность космодрома Восточный к двум стартам в этом году. Каких и когда?

Игорь Комаров: Все по графику. Планируем на декабрь пуски ракет "Союз-2" по госпрограмме. В космос будут отправлены спутники дистанционного зондирования Земли "Канопус-В" и "Метеор-М", который открывает серию перспективных космических аппаратов гидрометеорологического обеспечения.

Вы говорили о коммерческих пусках с Восточного. Уже есть конкретика?

Игорь Комаров: Конечно. В частности, это программа на запуск космических аппаратов OneWeb. В 2018 году запланировано 2-3 коммерческих пуска, а в 2019-м - 6-7. Это при том, что и с космодрома Восточный общее количество пусков доведем до 8-10 в год. То есть он достаточно быстро выйдет на серьезный рабочий объем.

На Байконуре активно работают около 10 пусковых установок, в Плесецке - 3. А сколько стартовых столов нужно на Восточном?

Игорь Комаров: Сейчас в проект ФЦП "Развитие космодромов на период 2017-2025 годы в обеспечение космической деятельности РФ" включен комплекс сооружений для ракеты-носителя "Ангара-А5". Строительство должно начаться в следующем году. В планах есть также создание комплекса для сверхтяжелой ракеты и его использование для реализации программы освоения дальнего космоса. Но это уже за рамками 2025 года.

Повторно запустив в космос одну и ту же ступень ракеты, американец Илон Маск сильно удивил мир. Но не Россию? У нас был такой проект еще для ракеты "Энергия", многоразовый ракетный блок разрабатывался для первой ступени "Ангары", для ракеты тяжелого класса... Не запаздываем ли мы, планируя с таким заделом начало летных испытаний сверхлегкой ракеты с многоразовой ступенью аж на 2031 год?

Игорь Комаров: Да, у нас есть такие разработки. Сейчас в Центре Хруничева работает группа под руководством генконструктора по средствам выведения Александра Медведева. Здесь важно отметить, что самая дорогая часть ракеты-носителя - это двигатели. И наши двигатели как раз могут использоваться не один раз, что уже подтверждено испытаниями. А вот экономическую целесообразность использования возвращаемой ступени нужно еще понять. Россия готова к этому. Мы отлично понимаем, что такие технологии в будущем будут использоваться.

Программа по космодромам находится на утверждении. Изначально в ней фигурировала цифра в 750 млрд рублей. Она осталась?

Игорь Комаров: Мы серьезно оптимизировали расходы, и сейчас сумма составляет немногим более 500 млрд рублей.

Этих денег хватит?

Игорь Комаров: Думаю, что основные задачи на данном этапе мы сможем решить.

А как средства распределятся между космодромами?

Игорь Комаров: Основной объем, естественно, придется на Восточный. По Плесецку, который входит в сферу ответственности минобороны, мы удовлетворим запросы по ряду стартовых сооружений и технических комплексов, которые необходимы для его развития. Что касается Байконура, то эксплуатация, развитие и поддержание его мощностей предусмотрены вне рамок ФЦП, также как и реализация нового российско-казахстанского проекта "Сункар".

Как считают эксперты, новая ракета "Сункар" потеснит "Зениты" и станет основной коммерческой "лошадкой" Байконура. Это так?

Игорь Комаров: Безусловно, проект, который, мы надеемся запустить примерно в 2022-2023 годах, даст новый импульс партнерству с Казахстаном и повысит конкурентоспособность Байконура на мировой космической арене. От "Зенита" ракета "Сункар" будет отличаться: вместо двигателей РД-120 украинского производства будут использоваться РД-0124. "Сункар" будет иметь больший запас топлива, мощнее.

В прошлом году впервые в истории США и Китай разделили 1-е и 2-е место по запускам на орбиту: у каждого - по 22. Россия оказалась на 3-м месте, запустив только 17. С чем это было связано?

Игорь Комаров: Исключительно с более жесткими требованиями к качеству изделий. Ко многим вопросам мы стали относиться принципиальнее и посчитали, что лучше отложить некоторые пуски, чем рисковать. Кстати, если считать космодром Куру в Гвиане, откуда летают наши "Союзы", то пусков было 19.

Но дело еще и в другом: хорошо сработала российская орбитальная группировка. Так, примерно четыре пуска спутников "Глонасс" не состоялись только потому, что не было необходимости в замене аппаратов. В этом году в общей сложности нам предстоит сделать более тридцати пусков.

Действительно ли сейчас проверяете 71 двигатель ракеты-носителя "Протон"?

Игорь Комаров: Да. Ситуация нормализуется. То, что мы обнаружили недостатки при производстве и подготовке двигателей, конечно, повлияло на график работ. Пуск первого в этом году "Протона" переносится на конец мая. Дальше мы обеспечим готовность ко всем пускам, что в целом не скажется на годовой программе.

Разобрались ли окончательно с причинами декабрьской аварии? С подменой комплектующих из драгметаллов на Воронежском механическом заводе?

Игорь Комаров: Это разные вопросы. Декабрьская авария связана с "Союзом", и ответом стал успешный пуск последнего "Союза-У", который прошел без замечаний. Что касается ситуации на ВМЗ с драгметаллами, а точнее, с составом припоя на газогенераторах двигателей "Протона": да, это был вопиющий факт. Но хочу подчеркнуть, что как раз внедрение новой системы качества и контроля технологических процессов на всех этапах производства, испытаний и подготовки двигателей позволило нам самим выявить этот дефект. Мы предприняли очень серьезные меры, вплоть до смены руководства предприятия.

Слышала, что на космических предприятиях внедряются какие-то совершенно уникальные методики контроля и разработки, которых никогда раньше не было?

Игорь Комаров: Внедряются. И результаты видны, по крайней мере, для нас, внутри отрасли. Уже на 21% сокращено количество дефектов, более 20% космических аппаратов работают на орбите дольше гарантийных сроков эксплуатации. Мы усиливаем авторский надзор, увеличиваем объем проверок, плановых и внезапных. Очень активно (особенно в Центре Хруничева) вводятся новые методы и системы контроля, в том числе автоматизированного, компьютерные технологии и архивирование всех тестов. В новую технику и технологии за последние два года только в Центре Хруничева вложено несколько сотен миллионов рублей.

Как идет работа по тяжелой ракете "Ангара-5"? Правда ли, что есть серьезные задержки?

Игорь Комаров: По "Ангаре", действительно, есть проблемы. И они, как и многие другие, с которыми мы сталкиваемся, имеют свою историю. Так, в 2011-2013 годах начинались инвестиционные проекты без достаточного обоснования и проектной документации. Когда мы стали их продолжать, то пришлось многое доделывать, а кое-что и переделывать. Кроме того, потребовалось перевести в "цифру" всю конструкторскую документацию по "Ангаре". Это абсолютно необходимо, хотя и привело к определенному сдвигу сроков, потому что увеличился объем работ.

И, откровенно говоря, в процессе оцифровки вскрывалось много дефектов. Проблемы во многом связаны еще и с тем, что не все финансовые вопросы Центра Хруничева, которые появились в 2009 - 2013 годах, пока решены. Однако, думаю, мы разберемся с "Ангарой" до конца года.

Но тем не менее завод в Омске, где будут делать "Ангару", отвечает современным требованиям?

Игорь Комаров: Да, завод может производить в год до двадцати современных и перспективных ракет-носителей. Но в связи с сокращением финансирования, в том числе по линии минобороны, планы по производству "Ангары", к сожалению, уменьшились в несколько раз. И сейчас может встать вопрос с загрузкой этих мощностей. Снижение заказов приведет фактически к простою и, как следствие, серьезному росту стоимости производства и пусков "Ангары". Сами понимаете, ракета-носитель нужна для вывода на орбиту полезной нагрузки. Если ее нет, ракеты не нужны.

На 20 апреля намечен старт первого сокращенного российского экипажа МКС: вместо трех космонавтов будут летать двое. В то же время НАСА, напротив, закупает у нас дополнительные места для своих астронавтов. Все ли правильно мы делаем?

Игорь Комаров: Это абсолютно правильное решение. И, по-хорошему, его надо было принимать еще раньше. Потому что много нареканий связано с загрузкой МКС, с обеспечением программы экспериментов, с их эффективностью. Этому были посвящены отдельные обсуждения в правительстве и на совещании у президента. Я могу точно и ответственно сказать, что сокращение с трех до двух человек на МКС российского экипажа не повлияет на ведение экспериментов. Более того, благодаря этому мы можем решить многие вопросы: с одной стороны, финансовые, а с другой - закрытие проблем РКК "Энергия" по взаимоотношениям с компанией "Боинг" и другие.

Когда возобновятся полеты космических туристов на МКС? Стоит ли кто-то уже в плане?

Игорь Комаров: Да, мы прорабатываем вопрос активизации работы с космическими туристами и на самом деле видим спрос. Этим активно занимаются и Госкорпорация "Роскосмос", и РКК "Энергия". И в ближайшее время, надеюсь, будет что сказать. Но пока я бы воздержался от конкретных цифр и сроков.

Интересно, а как вы относитесь к суборбитальному туризму? Американцы заявляют, что готовы отправлять в такие полеты желающих уже в самое ближайшее время. Российские частные компании, хотя еще и очень скромно, но тоже пытаются что-то обещать. Насколько вы, как профессионал, оцениваете реальность этих планов?

Игорь Комаров: За всеми планами мы очень внимательно следим. Опыт их реализации и пиара со стороны тех же американских партнеров показывает: часто обещания бывают завышены, а указанные сроки - намного короче, чем могут быть на самом деле. Но мы точно будем поддерживать такую частную инициативу в нашей стране, помогать, и надеемся, что она принесет результат. Мы уверены, что здесь есть сегмент рынка, который будет востребован. Но, подчеркну, мы сами, то есть "Роскосмос", пока в него не планируем заходить.

Какие новые спутники будут запущены в 2017 году?

Игорь Комаров: В целом мы завершили формирование группировки ГЛОНАСС. Она работает, успешно выполняет свои функции. Все основные характеристики системы ГЛОНАСС - и точность, и доступность - мы стабильно поддерживаем на конкурентоспособном уровне.

Как я уже говорил, в 2017 году мы запланировали серьезную пусковую программу: это более двадцати космических аппаратов. В том числе четыре грузовых корабля и три пилотируемых. Если говорить об автоматических космических аппаратах, то это "Канопус-В" и "Канопус-К, "Глонасс", "Метеор-М", "Гонец-М". Кроме того, у нас большая программа по запуску коммерческих аппаратов - "Инмарсат", "Азиасат", "Сентинел".

Вы руководите "Роскосмосом" уже два года. Что было самым трудным и что пока не удалось сделать?

Игорь Комаров: Вопрос серьезный. Несмотря на славную историю, в современной российской космической отрасли, действительно, накопилось много проблем. Это связано и с технологическим циклом разработки новых изделий, и с глубиной и системностью задач. А во многих случаях - и с определенной запущенностью, которая копилась десятки лет. Но главное: мы видим конкретные вопросы, которые нужно решать и которые, несмотря ни на что, мы решаем.

Понятно, что формирование корпорации потребовало времени и усилий. Было необходимо переутвердить наши ключевые проекты. Одновременно серьезного внимания потребовала разработка и реализация программ финансового оздоровления ведущих предприятий: в первую очередь, ГКНПЦ им. Хруничева , РКК "Энергия", ЦЭНКИ (Космодромы России) и "Российских космических систем". И с этими, мягко говоря, "трудностями", которые оценивались почти в 100 млрд рублей, мы справились. Как я уже говорил, остается пока проблемным лишь Центр Хруничева. Но и здесь за год-полтора, надеюсь, разберемся.

Впервые в истории российской космонавтики после двух крупнейших марсианских неудач мы успешно запустили российско-европейскую миссию "ЭкзоМарс". Несмотря на санкции, решали вопросы импортозамещения. Ни политические проблемы, ни дело "Юкоса" и аресты счетов не помешали нашему международному сотрудничеству по МКС и пускам ракет-носителей "Союз" с космодрома Куру в Гвиане.

Ведь "Роскосмос" заключил именно в это время и рекордный контракт - на 21 пуск британских спутников OneWeb? Такого в мире еще никогда не было.

Игорь Комаров: Да, с 2018 года мы начнем запускать спутники OneWeb с российских космодромов, включая Восточный. Всего планируется вывести на орбиту 672 космических аппарата. Кстати, если говорить про внешние отношения, то помимо продления эксплуатации МКС до 2024 года мы приобрели интересного потенциального партнера в лице американского "Боинга". Открылся и европейский Airbus: мы создали совместное предприятие по перспективному для нас направлению, связанному с импортозамещением. И, конечно же, Восточный, на котором мы буквально за год переломили ситуацию и обеспечили первый пуск.

Поэтому, если говорить о том, много ли мы сделали, то - конечно много. Если говорить, довольны ли мы и все ли успели, то - конечно же, нет. Потому что много времени потратили на организационные и программные вопросы. И сейчас мы ускоряем преобразования в ракетно-космической промышленности и реализуем конкретные проекты. Вот, что мы сейчас делаем.