Если конец света действительно близок, единственным населением планеты Земля, кажется, останутся люди с философией «человек человеку волк»
До конца 2013 года Антон Новиков работал юристом — занимался регистрацией фирм. Заказов становилось все меньше, поэтому в офисе он по большей части сидел в интернете, читая статьи по экономике. И понял, что пора валить. Правда, не из страны, а вообще — из цивилизации. «Нехорошее предчувствие появилось во время Олимпиады. Помню, сидел в кафе, Игры показывали, а у меня было чувство, что вот-вот закончится все красивое, а дальше будет что-то нехорошее», — рассказывает Антон. Невысокий, плотный молодой человек в шапке камуфляжных цветов — такой ориентир он мне дал, чтобы я узнала его при встрече.
Ведомый предчувствием, Антон променял юриспруденцию на трактор и переехал с женой за город.
«Большой Песец», известный также под кодовыми именами «Северный Лис» или «Пушной Зверь», — основополагающее понятие культуры выживальщиков. Иногда они выражаются еще прямее, а чаще используют аббревиатуру БП. БП — тот самый конец света, к которому готовятся представители сообщества и с которым планируют помериться силами. БП они представляют по-разному: от извержения супервулкана и последующей экологической катастрофы до ядерной войны. «В наступление БП я не то что верю — можно сказать, он уже начался», — говорит Антон. Его теория предполагает, что катастрофа будет экономической. Теперь, в кризис, он удовлетворенно замечает, как перестали хихикать знакомые над залежами консервов в его шкафу. Любые плохие новости из телевизора подтверждают правоту выживальщиков.
Деньги потрачены, тушенки — до потолка
Выживальщик по прозвищу Павел Дартс называет предчувствие, которое переживают его коллеги, проявлением «коллективного бессознательного». Ощущая приближение большой беды, рассуждает он, люди снимают фильмы-катастрофы, зомби-сериалы и пишут постапокалиптические романы. Как раз такой роман Павел написал сам — и опубликовал в интернете. «Крысиная башня» рассказывает о похождениях группы горожан после катастрофы — попытках добраться до деревни в условиях голода, бандитизма и мародерства. Роман нашел своих читателей — вторую его часть Павел высылает уже за деньги и говорит, что доход книга приносит, хоть и небольшой. Он тоже считает, что БП уже начался, просто мы пока не заметили. По версии Павла, виновата в этом Америка — точнее, ее внешний долг и зависимость мировой экономики от доллара. «США являются крупнейшим должником всего мира: 30–40% бюджета заполняют за счет заимствований, — романист бомбардирует меня фактами. — Эта система подошла к краю. Каддафи потому и убрали, что он предлагал для торговли нефтью золотой динар ввести вместо доллара». По расчетам Павла, экономический коллапс в Штатах случится уже этой осенью. Он с интересом наблюдает, успеет ли Обама дотянуть до выборов, чтобы «воздушный шарик лопнул не при нем».
Павел когда-то закончил политехнический, сейчас у него маленький бизнес. Намеки на то, что его личный анализ сильно противоречит мнениям тысяч специалистов по всему миру, он отбивает цитатой из Козьмы Пруткова: «Узкий специалист подобен флюсу: его полнота односторонняя». И добавляет: «А я стараюсь видеть картину в целом».
На форумах и сайтах неопровержимых доказательств скорого конца цивилизации действительно сколько угодно. Но чаще обсуждают все-таки практику. Например, можно ли уплотнить стены квартиры железобетоном, чтобы оборудовать в ней бункер. Как сделать свечу с помощью жестяной банки из-под пива. Сколько времени варить медуз, если под рукой нет другой еды. И как в условиях землянки-схрона сохранить книги (в ведрах, пересыпанных силикагелем). Вживую собираться не принято, общаться с чужими — тем более. «Выживальщики не тяготеют к объединению, не ищут знакомств: сама технология выживания этого не предполагает», — объясняет мне еще один участник субкультуры по имени Петр. Если посторонние знают, где у тебя припрятаны запасы, то рано или поздно придут их отбирать: во время катастрофы будет не до морали. Сам Петр увлекается скорее экстремальным туризмом, чем выживанием, а о «параноидальной» части движения отзывается снисходительно, как о легкой добыче для торговцев: «Закинули идею, что конец света наступит в 2000 году. Люди не знали, к чему именно готовиться, и денежки на этом были подняты немалые: каких только мачете им не напродавали. Деньги уже потрачены, тушенки — до потолка, ждут встречи с Пушным Зверем, а его все нет!» Сам Петр считает, что во время бедствия спасет не снаряжение и не запасы, а особое состояние духа. В себе он вырабатывает постоянную спокойную готовность встретить опасность.
А опасно может стать и до конца света. Политолог по образованию, Петр уверен, что залечь на дно — правильная тактика для жителя любой страны: «Государство хочет, чтобы только их спецназовцы умели выживать, а чем беспомощней человек, тем лучше государству. Когда люди научаются выживать сами, оно волнуется — чувствует конкуренцию».
«Мы живем сиюминутно»
Павел Дартс впервые задумался о выживании в 90-е — тогда он работал в котельной в маленьком городке на Камчатке. «Развал СССР для меня начался интересно: поехал покупать кроватку для новорожденного сына, и вдруг объявляют, что ГКЧП случился, — вспоминает он. — Тогда начались перебои с едой и топливом: зимой котлы гасли, ждали танкера с мазутом, еще несколько дней — и замерзать будем. Я оборудовал сарай при печке, где можно было бы укрыться и выживать: сыну-то меньше года. И продукты привозные — хотя у каждого огород, но все равно было очень туго. А у меня родственник работал главным энергетиком на заводе, он пережил немецкую оккупацию в Крыму ребенком. Так он по субботам делал круиз по магазинам, и каждый раз приносил крупу пакетами. Жена смеялась, а он оправдывался: «Уж очень дешево было!» Столько вытерпел во время оккупации, что не мог пройти мимо продуктов. Вот и меня жизнь подтолкнула». Теперь у Павла в квартире хранится печка. Если отопление вдруг отключат, за день ее можно установить — и жечь книги, паркет, рубить на дрова деревья во дворе.
О Советском Союзе выживальщики вспоминают с горечью. «Когда я был пионером, все было просто и понятно: коммунизм расширится до всей Земли, а потом мы пойдем дальше, в космос. Сейчас экспансия в Солнечную систему невозможна — и технологически, и социально, — жалеет Павел о несбывшейся мечте. — Да, случился прорыв в средствах коммуникации, но в фундаментальных-то областях науки застой. И система начинает разрушать сама себя, капиталистические страны входят в кризис».
Павлу вторит 50-летний поклонник его книги Игорь из Гомеля: «У человечества нет цели, в отличие от времени, в которое я вырос. Мы живем сиюминутно. Комфортно, тепло, светло, полный холодильник. А это все балансирует на грани».
Антон на поколение младше, на его аватарке — двуглавый орел на красном и имперском флагах, слитых вместе. С подписью: «СССР-2: мы учтем все наши ошибки». «У нас редко бывали периоды в истории, когда люди жили спокойно, — рассуждает Антон, — Единственное нормальное время — после войны, года до 1985-го». Хотя и это спокойствие пошло народу во вред, считает он: «Люди отвыкли делать запасы, проще сходить в магазин и купить. Никто не понимает, что в магазине может не оказаться продуктов. Я картошку на даче сажал просто для того, чтобы не забыть, как это делается».
Время с пустыми полками магазинов уже близко, объясняет Антон, торговля и сфера услуг вот-вот начнут схлопываться.
— Есть что-то, что вы хотите успеть, пока все не схлопнулось? — спрашиваю я. — Пока театры работают, кафе…
— Да, конечно! — живо откликается Антон. — Хочу бензопилу купить.
Двенадцать противогазов
«Параноики» — это у нас самоирония, — говорит Антон. — На самом деле мы реалисты. Как говорится, пессимист изучает китайский, а реалист — автомат Калашникова».
Поговорку он, кажется, воспринимает буквально. Антон достает из-за дивана охотничье ружье и чемодан с патронами и разрешает мне себя сфотографировать — но только в противогазе, чтоб остаться инкогнито. «Без ружья выживальщик — не выживальщик. На форумах это считается само собой разумеющимся». Запасы ведь придется защищать от тех, кто в спокойное время ими не озаботился. Ружье он получил легально, и это его расстраивает: таким образом «засветился» в списках в полиции, и оружие, если что, придут отбирать.
В ящиках советской стенки — пакеты сахара, макарон, бутылки растительного масла, консервы: рыбные, мясные, сгущенка. «Я люблю разнообразие», — комментирует Антон. Впрочем, для него состояние катастрофы ближе, чем для многих москвичей: запасы недавно уже пригодились, когда он месяц сидел без работы. Потом пришлось заполнять шкаф по новой. Теперь он работает на фабрике — на уборочном тракторе. Вообще-то хотел бы на тракторе на земле работать, но, как выяснилось, тракторист — профессия невостребованная. Мечта Антона — стать фермером. «Но пока не получается выйти на натуральное хозяйство. Без денег в деревне все равно не обойдешься, жить автономно не получается: солярка для трактора нужна, реализовывать продукты нужно…»
Родился и вырос Антон в Москве. «Раньше я чисто городской житель был, только начинаю все это осваивать: как построить курятник, в интернете читаю». Кур он уже разводит — на заводе разрешают брать излишки сухарей им на корм. На очереди — свиньи. На своем хозяйстве в случае катаклизма выжить легче, для выживальщиков это общее место. Хотя бы потому, что воду в колодце нельзя перекрыть, а тепло из печки — выключить.
Еще одна проблема — выжить надо не только самому, но и спасти любимых людей, которые, как правило, к БП безнадежно не готовы. «Жена на дух не переносит разговоры о БП», — со вздохом признается Павел Дартс. Сына Павел водил в походы, пока тот не подрос достаточно, чтобы отказаться. Павел рад, что хотя бы разжечь костер или разделать рыбу успел научить. «Сколько общаюсь с друзьями по интернету, все говорят, что идеальный домашний подход — просто не возражать, — делится он. — Большинство выживальщиков легендируют подготовку к БП как хобби. Может же у мужчины быть увлечение».
Вообще, оповещать о грядущем конце света — дело неблагодарное. «Сначала человек понимает, что нечто неизбежно случится, и ему хочется всех предупредить, — рассказывает Павел. — Но приносящих дурную весть не любят, и человек в лучшем случае получает ярлык ненормального. Либо его выслушивают и говорят: «А ты готовишься? Вот и хорошо, как только оно случится, мы к тебе».
«Я отца предупредил, что будет смена власти, — рассказывает Антон. — Муки ему привез — у нас на заводе просыпали, мне разрешили забрать. Переворот должен быть, это уже секретом не является: обсуждается на форумах. То, что на Украине происходит — надо присматриваться, нас это ждет».
В недрах дивана у Антона спрятаны противогазы: штук двенадцать. На вопрос, с кем он готов поделиться и кому помогать, он отвечает, что родственников, если попросятся, не прогонит, а остальным стоило думать заранее. Если Антон не ошибается и конец света действительно близок, единственным населением планеты Земля, кажется, останутся люди с философией «человек человеку волк».
«Выживальщик — человек мирный, который просто хочет выжить. Но отдает себе отчет, что после БП в людях пробудятся самые плохие качества. Этому нужно противодействовать», — возражает Павел Дартс. Электронное письмо мне он заканчивает пожеланием: «Удачи, желаю вам выжить!»
0
22.00
