Накануне Первой мировой войны в России насчитывалось около 100 тысяч чехов и приблизительно 2 тысячи словаков, причем как принявших российское подданство, так и сохранивших подданство Австро-Венгрии. Ими были организованы различные общества: благотворительные, культурно-просветительные, спортивные. Интересно, что в США, где существовали крупные чешские и словацкие колонии, чешские и словацкие общества существовали параллельно, тогда как в России нередко возникали совместные чешско-словацкие организации. Возможно, это происходило ввиду относительной немногочисленности словацких переселенцев в России.
Почти сразу после начала Первой мировой войны представители чешской и словацкой колоний выступили за создание собственных воинских частей, призванных бороться на стороне Антанты. Уже во время второй аудиенции у российского императора Николая II в сентябре 1914 года ему было передано обращение от имени как чехов, так и словаков. 10 декабря 1914 года министр внутренних дел Н.А. Маклаков утвердил устав Союза чешских обществ. Его учредителями стали: 1) Чешское вспомогательное общество в Петрограде; 2) Чешский комитет в Москве; 3) Чешско-словенская Беседа в Варшаве и 4) Чешский комитет для вспомоществования жертвам войны в Киеве. Декларированной целью Союза являлось: «Объединить всех проживающих в России чехов в чувстве любви и преданности к России – защитнице Славянства, для организации чешских дружин-добровольцев, для сбора пожертвований в пользу жертв войны и для обеспечения вдов, сирот и калек воинов». После окончания войны Союз ставил своей целью содействие культурному и экономическому развитию и объединению всех славян с Россией во главе. В июле 1915 года после присоединения к Союзу словацких обществ он стал называться Союз чешско-словацких обществ в России (СЧСО).
Союз чешско-словацких обществ возглавлял деятельность чешских и словацких активистов по формированию воинских частей, сбору средств для инвалидов, вдов и сирот, при этом тесно контактировал с российским Советом министров, МИД и другими министерствами и ведомствами. Деятели Союза, обращаясь к российским властям с различными ходатайствами, отчасти влияли на политику России по отношению к решению вопроса о будущем чехов и словаков. Так, в совместном обращении Чешского комитета вспомоществования жертвам войны и временного Правления Союза чешских обществ в России к Верховному главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу (младшему) Романову (14 января 1915 года) излагались основы более активного участия в борьбе «за свое и всего славянства освобождение путем организации чешского войска».
Следует обратить внимание на то, что уже в начале 1915 года политические деятели чехов и словаков в России ставили вопрос о совместном независимом государстве, его признании союзными державами и низложении габсбургской династии с престола. 21 января 1915 года уполномоченный временного Правления Союза чешских обществ в России В. Вондрак обратился к министру иностранных дел России С.Д. Сазонову с проектом создания чешского войска. В нем кроме всего прочего говорилось: «В настоящее время победоносная русская армия находится на границе Словачины, составной части будущей Чехии. Мы полагаем, что при занятии части чешско-словацкой территории возможно было бы объявление независимости всего Чешского государства и низложение Габсбургской династии с чешского престола». Программу независимого чехословацкого государства активно пропагандировал начавший выходить в июне 1915 года в Петрограде еженедельник «Чехословак» под редакцией Богдана Павлу и Ивана Марковича.
22–26 февраля 1915 года в Москве состоялся Чешско-Словацкий съезд. На нем присутствовали 32 делегата от 10 чешско-словацких обществ. Председателем правления Союза был избран директор бельгийской фабрики «Гаванера» Б. Чермак, товарищем (заместителем) председателя – совладелец писчебумажной фабрики И. Моравец, секретарем – помощник библиотекаря Славянского отдела библиотеки Императорской Академии наук Ю. Клецанда, членами правления биржевой старшина Петроградского Биржевого комитета, владелец торгового дома в Петрограде Х. Вельц и доверенный завода военнопоходного снаряжения «Жюль Миллер» Ф. Рейф. Местом нахождения правления Союза стал Петроград. А военная комиссия Союза во главе с В. Вондраком расположилась в Киеве. Г.И. Йиндржишек руководил финансовой комиссией. На съезде была выработана политическая платформа: 1) самостоятельное чешско-словацкое королевство со славянским королем во главе; 2) учредительный чешско-словацкий сейм должен был установить взаимоотношения в согласии с российским правительством; 3) самостоятельное государство может удержаться лишь в полном согласии со славянским миром, особенно с Россией; 4) съезд уверен, что чешско-словацкий народ окажется верным союзником своей освободительницы России.
31 марта 1915 года последовало обращение Правления Союза чешских обществ в России в Совет министров о формировании чешского войска из военнопленных чехов и словаков. По словам авторов докладной записки, идея создания чешского войска пришла к представителям чешско-словацких обществ в России из-за массовой сдачи в плен чешских солдат, что расценивалось не как трусость, а как «сознательная пассивная помощь братскому оружию». Российские дипломаты тщательно анализировали обращения и ходатайства Союза и делали свои заключения. Иногда они были весьма критическими.
Российский император дозволил желающим военнопленным чехам вступать в ряды Чешской дружины, и в апреле 1915 года «признал в равной мере возможным» разрешить прием в дружину «на одинаковых основаниях с чехами, также и военнопленных словаков». В 1914−1915 годах в Чешской дружине числилось 16 словаков. Вначале была предпринята попытка создания отдельных словацких частей, однако затем от этого отказались. Инициатива словацких активистов ввести словацкий язык, как командный, наравне с чешским, также не была поддержана ни политическими, ни военными деятелями, которые считали это излишним. Они приводили следующие аргументы – чехов большинство, словаки понимают чешский, а в армии должно быть единство. Более того, требования ввести словацкий язык расценивались как проявления сепаратизма.
Деятели Союза чешско-словацких обществ в России продолжали обдумывать будущее чехов и словаков и в мае 1915 года выступили с заявлением о чешско-словацких отношениях в будущем чешско-словацком королевстве. Они подчеркивали, что именно война поставила на повестку дня вопрос о чешско-словацком политическом единстве и самостоятельности. Однако среди словаков были и противники «чехословакизма». Так, член словацко-русского общества памяти Людовита Штура Ю. Грашко писал 7 января 1916 года сотруднику «Чехословака» И. Марковичу: «Обязанность каждого словака-эмигранта теперь добиваться реализации своих прав и публично заявлять, что он словак, а вовсе не новоиспеченный «чехословак»!... Нас численно меньше, но не могу согласиться, чтобы наши нужды контролировались, одобрялись, приводились в действие чехами… Нам необходима своя организация, при необходимости она могла бы идти параллельно с чешской». В записке, направленной директору Дипломатической канцелярии при Ставке Н.А. Базили, М.Т. Приклонский 19 мая 1916 прямо указывает, что «целью чехов является подчинение… всех словаков, в России находящихся,… Чешской организации, а в будущем окончательное поглощение Чехией всего словенского (словакского) народа». Далее он обращает внимание на то, что «это поглощение… далеко не соответствует идеям словаков…, в особенности тех 600 000…, которые живут в Америке». Этот документ был направлен против стремления лондонского Чешского комитета во главе с Т.Г. Масариком объединить под своим руководством заграничное национальное движение чехов и словаков. В дальнейшем российский МИД предпримет попытку противостоять растущему влиянию Масарика, создав пророссийский центр во главе с Й. Дюрихом (действия, получившие в литературе название «афера Дюриха»).
Союз чешско-словацких обществ взял на себя отчасти и заботу о военнопленных. В сентябре 1915 года последовало решение о допущении специалистов военнопленных чехов и словаков для работ на фабриках и заводах при подтверждении Союзом чешско-словацких обществ в России их благонадежности. Позднее, весной 1916 года, Союз чешско-словацких обществ в России возбудил ходатайство об освобождении военнопленных чехов и словаков, доказавших свою преданность славянской идее и имевших поручительство чешско-словацкой организации. Николай II собственноручно поставил резолюцию «Согласен» на докладе начальника штаба Верховного главнокомандующего М.В. Алексеева о желательности освобождения пленных-славян под честное слово.
Основной заботой Союза было расширение воинских частей. 8 ноября 1915 года его представители при командире Чешской дружины Л. Тучек и З. Рейман направили ходатайство начальнику штаба армий Западного фронта М.Ф. Квецинскому о переименовании дружины в Первый чехословацкий стрелковый полк, что и было сделано в декабре того же года приказом М.В. Алексеева. В апреле 1916 приказом того же М.В. Алексеева была сформирована чехословацкая стрелковая бригада.
Интересна оценка России, ее политики, армии, будущих перспектив редактором еженедельника «Чехословак» (официального органа Союза чехословацких обществ с июня 1915 года) Б. Павлу, который писал Й. Коутняку 21 ноября 1915 года: «… Нужно знать Россию. И мерить ее иным мерилом, чем другие страны. Что другие не снесут, Русь выдержит, только сотрясется. Армия хорошая, сейчас она уже имеет достаточно зарядов, так что понемногу этих немцев она побьет. Только бы они имели достаточно терпения, и кажется – слава Богу − что Государь действительно не отступит… По определенным высказываниям, можно надеяться, что после войны Австрия будет разбита, а, соответственно, наше королевство будет возобновлено. И со Словакией, но автономной». И еще чуть ниже: «…Есть здесь, действительно, огромная сила и величие, и упорство, которое преодолевает все временные беды, и поэтому, несмотря на очень осторожный взгляд, я чувствую вправе быть оптимистом».
Весьма любопытны составленные весной 1916 года в Российском МИДе характеристики лидеров чешско-словацкого национального движения в России. Приведу только те, которые относятся к словакам. Об Иосифе Грегор-Тайовском, например, сообщалось, что он находится в Киеве: «…Военнопленный, освобожденный на поруки Союза ЧСО [обществ], словацкий писатель и секретарь словацкой национальной партии, ред[актор] газ[еты] «Národni Hlásnik», человек золотого сердца, но без воли, душой преданный славянскому делу». Иван Маркович представлялся как доктор права, проживающий в Петрограде на Бассейновой улице, 6, в[оенно]пленный офицер, освобожденный. Указывалось, что он «несмотря на свой молодой век приобрел на родине выдающееся положение в качестве редактора журнала «Prúdy» (Течения), общественного деятеля и директора Людового банка в Новом Месте на Словачине. Образованный политик, быстрого ума и человек хорошей семейной славянской традиции». О Яне Орсаге говорилось, что проживает он в Москве по адресу Милютинский пр., 10, купец 1-й гильдии, принимал «выдающееся» участие в деятельности Варшавской Чешско-словенской Беседы, являясь ее председателем, «очень состоятельный, пользующийся доверием большинства словаков, преданный национальному делу». Еще одна характеристика принадлежала Яну Яничеку из Москвы: «В[оенно]пленный офицер, освобожден[ный], словацкий общественный деятель, владелец фабрики на Словачине, энергичный, славянскому делу душой преданный человек, принимал очень деятельное участие в организации чешско-словацких пленных русофильского направления в Ташкенте и Самарканде».
В конце апреля − начале мая 1916 года в Киеве состоялся 2-й съезд Союза Чешско-Словацких обществ в России. В нем приняли участие 70 делегатов от 19 обществ. Он проходил в здании Городской Думы под девизом: «Только военное сопротивление приведет к цели − чехословацкой самостоятельности!» Приветствия съезду направили министр внешней политики С.Д. Сазонов и председатель Государственной Думы М.В. Родзянко. Председателем съезда избрали Й. Йинджишка, а заместителями − В. Швиговского, Й. Оршага, Б. Миллера и О. Червены, секретарем − Ф. Дисмаса. В ходе съезда выявились серьезные трения между Киевским и Петроградским центрами чехословацкого движения. Дополнительное напряжение в отношения двух центров внесло выступление панславистской группы С. Коничека-Горского. Перевес оказался на стороне киевлян, и местом расположения Правления Союза стал Киев, а лидером − Вячеслав Вондрак. Его заместителями стали Й. Оршаг, Г.И. Йиндржишек и Л. Тучек, а секретарем − Я. Вольф. На съезде было заявлено о необходимости «всеобщего обязательного военного налога» для всех чехов и словаков, работающих в России, включая военнопленных. Налогами облагались также земля, недвижимость, промышленные предприятия, капиталы. Целью борьбы было провозглашено создание чешско-словацкого государства, основанного на равноправии двух народов. До конца не решенным оставался вопрос об освобождении военнопленных. На съезде ставилась задача создания самостоятельного войска на основе чехословацкой бригады и освобождение пленных для пополнения воинских частей и работы на оборонных предприятиях. В 1916 году в Киеве возобновили издание еженедельника «Чехословак» в качестве органа СЧСО, с сентября 1916 года его редактором стал словацкий писатель и поэт Я. Есенский. Он вместе с И. Грегор-Тайовским стал издавать и приложение к еженедельнику «Словацкие голоса», с мая 1917 года ставшее самостоятельным изданием.
Прибывшие в Россию летом 1916 года члены масариковского Чехословацкого национального совета (ЧСНС) в Париже Й. Дюрих, а затем М.Р. Штефаник достигли компромисса, подписав так называемый Киевский протокол. Подписи под документом поставили также председатель и секретарь Союза чешско-словацких обществ в России В. Вондрак и Я. Вольф, а также делегат от Словацкой Лиги в Америке Г. Кошик. Согласно этому документу признавалась руководящая роль ЧСНС как единого политического представительства чехов и словаков за границей. Однако компромисс оказался временным. В конце 1916 года российский МИД попытался создать альтернативный масариковскому центр чехословацкого национального движения во главе с Й. Дюрихом, так называемый Чешско-Словацкий национальный совет в России, а Дюрих за свою деятельность был исключен из состава ЧСНС. Февральская революция в России помешала развернуть работу этого органа.
В 1916 году отношения между чехами и словаками в будущем государстве продолжали активно обсуждаться, и в октябре 1916 года в Киеве было подготовлено программное заявление словацких политических представителей в России под названием «Наша цель». Одним из подписавших документ был Йозеф Мирослав Оршаг.
В апреле-мае 1917 года в Киевском университета св. Владимира и Коммерческом институте прошел 3-й съезд Союза чешско-словацких обществ в России, на котором преобладали делегаты от войска (141) и военнопленных (86). Чешские и словацкие колонисты составляли на съезде меньшинство (55). На нем ЧСНС был признан высшим органом освободительного движения и принято решение об учреждении его Отделения для России в составе 30 человек. В одной из резолюций съезда разделялись компетенции Союза чешско-словацких обществ и вновь созданного Отделения ЧСНС для России (ОЧСНС). В Киеве стали действовать две комиссии ОЧСНС − военная и по делам пленных. Правление Союза было переведено в Петроград. Его возглавил В. Гирса, который одновременно являлся членом ОЧСНС. В введении Союза оставались «гражданские дела» чешских и словацких колонистов, проживавших в России еще до войны, а вопросы формирования чехословацких воинских частей, военнопленных, финансов, информации и пропаганды передавались Отделению ЧСНС. С этого времени деятельность Союза хотя и продолжалась, но носила уже достаточно ограниченный характер.
Обобщая сказанное, хотелось бы подчеркнуть большую роль, во многом недооцененную, Союза чешско-словацких обществ в России в первые два с половиной года войны. Именно ему принадлежит заслуга в создании Чешской дружины и ее дальнейшем развертывании, сборе средств на дело национально-освободительного движения, выработке и обсуждении идей самостоятельного государства чехов и словаков, а также поддержании связей с российскими государственными и военными органами.
Профессионализм и аналитические способности представителей российского МИД были на высоте, но принимаемые ведомством решения как бы опаздывали и не поспевали за изменением ситуации в годы войны, а может быть, это происходило в результате нежелания российского внешнеполитического ведомства предрешать события и брать на себя обязательства по поводу послевоенного устройства Европы без соглашений с союзниками по Антанте.
Хотя российские власти далеко не всегда, не сразу и не в полном объеме шли навстречу ходатайствам Союза чешско-словацких обществ, не вызывает сомнений огромное влияние Союза на формирование российской политики в «чехословацком» вопросе.
Елена Серапионова – доктор исторических наук, заведующая Отделом истории славянских народов периода Мировых войн, Институт славяноведения РАН.
0
120.00
