Каждый день мир производит около 3,5 млн тонн мусора – примерно в десять раз больше, чем сто лет назад. Одним из наиболее быстрорастущих типов отходов является упаковка – продажи через онлайн-магазины с их разлетающимися по всему миру посылками и стремление производителей красиво преподнести свой товар на полках супермаркетов привели к тому, что часто упаковочный материал весит больше, чем сам продукт, а ведь покупатели еще и складывают покупки в пластиковые пакеты. Только их одних в год в мире выпускают, а потом выбрасывают около триллиона штук. Если рост объемов мусора не замедлится, к концу XXI века человечество ежедневно будет выбрасывать уже по 11 млн тонн.
По прогнозам Счетной палаты, в России место на существующих сегодня мусорных полигонах, площадь которых уже равна территории Нидерландов, закончится через шесть лет. При этом ликвидировать мусорный полигон крайне сложно. Так, рекультивация «Кучино» – одной из крупнейших легальных свалок в столичном регионе, принимавшей до 90 % мусора Москвы, – обошлась в четыре миллиарда рублей.
Эти полигоны рядом с мегаполисами появились еще в советские времена, но отходов во всем СССР тогда было меньше, чем сейчас в одной современной России. Пластик был мало распространен, а с другими типами мусора отлично справлялись работавшие в стране многочисленные программы утилизации: почти 50 % стекла и треть всей макулатуры получали вторую жизнь. Увы, эта система ушла в прошлое вместе с создавшим ее государством. Одновременно весь мир накрыл пластиковый бум, к которому не была готова ни одна страна.
СЕГОДНЯ, ЧТОБЫ ОСТАНОВИТЬ ЛАВИНУ ПЛАСТИКА, ТРЕБУЮТСЯ НЕПОПУЛЯРНЫЕ МЕРЫ, НАПРИМЕР МНОГОКРАТНОЕ ПОВЫШЕНИЕ ЦЕН.
Именно по такой простой схеме пошли во многих странах. Например, в Ирландии в 2007 году стоимость пластиковых пакетов подняли до 22 центов, и за полгода их продажи сократились на 90 %. В Дании еще в 1993-м ввели огромный налог, который должны были платить все магазины, предлагающие пластиковые пакеты, и число таких торговых точек резко сократилось.
Но есть способ и лучше: начать зарабатывать на переработке. Чтобы обратить наше внимание на то, что это реально, в Россию в конце 2019 года прилетел австралийский миллиардер Эндрю Форрест. Он провел встречи с Сергеем Ивановым, главами крупнейших нефтехимических компаний и с GQ – в общем, с теми, кто определяет, как будет развиваться наша страна.
«Вопрос пластика на самом деле стоит куда более остро, чем кажется. Мы на грани катастрофы. В Тихом океане уже есть мусорный остров (Great Pacific Garbage Patch), площадь которого в три раза больше Франции. А мы тем временем перерабатываем лишь 9 % пластика. Уже к 2025 году на одну тонну рыбы будет приходиться три тонны этого материала», – говорит миллиардер, основная идея которого в том, чтобы мотивировать предприятия отказаться от производства самых дешевых типов пластика, которые не поддаются переработке. Форрест уверен: однажды вложившись в создание заводов, способных выпускать перерабатываемый пластик, можно потом долго зарабатывать на них при условии, что продукция (те же бутылки от газировки) будет собираться и возвращаться на предприятие в виде сырья. Суммарный годовой оборот этой мировой индустрии (свою инициативу Эндрю предлагает не только России, но и всем странам мира, где есть нефтехимические компании) он оценивает в $20 млрд. Эти деньги меценат предлагает отдавать на благотворительность – спасение того же самого Мирового океана от мусорных островов. Созданная Форрестом организация Minderoo Foundation станет первым активным участником этой инициативы и готова вложить в проект $300 млн, чтобы уже к 2022 году россияне привыкли сортировать мусор и пользоваться только перерабатываемым пластиком. Судя по тому, что штрафы и вездесущие камеры смогли приучить нас не превышать скорость и парковаться по правилам, наш великий и могучий народ не безнадежен.
Страх № 2: лекарства перестанут работать
Устойчивость к антибиотикам уже давно из призрачной опасности превратилась в реальную угрозу. В масштабах истории микроорганизмов, которая измеряется миллиардами лет, те десятилетия, в течение которых им успешно противостоят антибиотики, – это лишь миг, и он подходит к концу.
По данным глобального исследования Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в некоторых странах уже более половины болезнетворных бактерий устойчивы к пенициллину. Растет и список бактерий, выработавших резистентность ко всем существующим лекарствам.
АНТИБИОТИКИ ИХ НЕ БЕРУТ, ИЗ-ЗА ЧЕГО ЕЖЕГОДНО УМИРАЮТ ОКОЛО 50 ТЫС. ЧЕЛОВЕК.
Это только начало контрнаступления микроорганизмов на мир обезоруженных людей. По прогнозам, к 2050 году человечество потеряет в этом противостоянии 30 млн жизней. Впрочем, есть шанс, что история пойдет по другому пути, – для этого человеку достаточно взять на вооружение вместо антибиотиков более древнее и изощренное оружие. Бактериофаги – вирусы, убивающие микроорганизмы, существуют на свете те же миллиарды лет, но против них у бактерий противоядия так и не нашлось. Если антибиотик – это атомная бомба, которая губит все живое, то бактериофаг – снайпер, бьющий только в конкретного врага.
Сотни и тысячи бактерий, вирусов и грибов, которые живут на слизистых каждого человека, индивидуальны и представляют собой целый мир, в котором бактериофаги играют роль хищников – поддерживают необходимый баланс, убивая опасных чужаков и не давая одному виду расплодиться в ущерб другому. Они поражают тех, кто опасен для нашего здоровья, и решают многие потенциальные проблемы даже до того, как потребуется вмешательство иммунитета. Именно поэтому нобелевский лауреат Джошуа Ледерберг считает их нашим вторым иммунитетом. В 2000 году он предложил научному сообществу термин «микробиом», под которым подразумевал совокупность всех микроорганизмов, которые живут в человеке, но сама история изучения бактериофагов началась гораздо раньше.
Сто лет назад – в 1919 году – первооткрыватель бактериофагов Феликс Д’Эрелль вылечил с их помощью первого пациента, а уже вскоре бросил своих «пожирателей бактерий» (именно так переводится название «бактериофаг») на борьбу с холерой, дизентерией, бубонной чумой и брюшным тифом. Д’Эрелль обратил внимание, что при скоротечных заболеваниях иммунитет просто не успевает сработать, но некоторые больные все равно выздоравливают. Решив разобраться в причинах, он выяснил, что у всех победивших смертельные болезни в организме были фаги вызвавших их бактерий, и они убивали заразу быстрее, чем та успевала уничтожить человека. За это открытие Феликс получил вручаемую раз в десять лет медаль Левенгука.
Во всем мире начались исследования бактериофагов, но точку в них поставило появление антибиотиков. Вместо того чтобы разработать точечные средства против разных болезней на основе фагов, человек предпочел более универсальное, которое просто берет и убивает все без разбора. Точнее, убивало. «То, что происходит сегодня с антибиотиками, напоминает известную историю с уничтожением воробьев в Китае в конце 1950-х годов, которое сначала привело к рекордному урожаю риса, а потом к чудовищному голоду, унесшему десятки миллионов жизней, – без воробьев расплодились вредители, из-за которых погибли плантации. Природа слишком сложный механизм, чтобы допускать такие грубые вмешательства», – говорит генеральный директор занимающегося бактериофагами научно-производственного центра «Микромир» Александр Зурабов.
Проблема антибиотиков еще и в том, что люди стали использовать их слишком активно, зачастую принимая без назначения врача и даже в тех случаях, когда они не нужны (например, против вирусов) или когда можно обойтись менее кардинальными мерами. Даром это не прошло. «Последние 30–40 лет микробиом человека последовательно истощается, – говорит Зурабов. – У каждого следующего поколения он менее многообразен, чем у прошлого. Причины не только в лекарствах, но и в распространении искусственного вскармливания, кесарева сечения, фастфуда, общего ухудшения экологии».
В 1990-х годах ученые провели так называемый Карельский эксперимент: обследовали карелов, живущих по обе стороны российско-финской границы. Оказалось, что микробиом у активнее использовавших блага цивилизации финских участников исследования в десять раз беднее, чем у живших более традиционным укладом российских карелов. Эти отличия отразились и на историях болезни: финны значительно реже болели инфекционными заболеваниями, но процент аутоиммунных у них был гораздо выше. «ВОЗ уже назвал происходящее пандемией неинфекционных заболеваний, – подтверждает Зурабов. – Нам надо пересмотреть подход ко многим вещам, например, к сельскому хозяйству – выращивать птицу и скот можно также без антибиотиков, расширив использование бактериофагов».
Страх № 3: нас поработит искусственный интеллект
Илон Маск, которого сложно заподозрить в страхе перед новыми технологиями, сравнивает разработку искусственного интеллекта (ИИ) с попыткой вызвать дьявола. «Возможно, это одна из самых серьезных угроз для существования человечества», – утверждает основатель Tesla, видящий в ИИ опасностей больше, чем в ядерном оружии.
Руководитель лаборатории машинного интеллекта в компании «Яндекс» Александр Крайнов не согласен с такой постановкой вопроса: «Людей пугает само название, хотя оно не совсем верное. Искусственный интеллект правильнее называть алгоритмами машинного обучения – очень сложными, тонко настроенными формулами с десятками миллионов параметров, которые способны делать те или иные выводы. Если сравнивать мыслительные способности ИИ с живыми существами, то он не умнее лягушки, и шансы на порабощение человечества у него примерно такие же. Это просто инструмент, который открывает перед человеком новые возможности, но который способен работать только с теми задачами, на решение которых его натренировали. То есть, скажем, искусственный интеллект, созданный для перевода текста, не сможет сам обучиться и взять под контроль компьютеры Министерства обороны. Это фантастика. Впрочем, это не значит, что он не может делать какие-то вещи лучше человека. Он быстро опознает лица людей, благодаря чему, например, в Китае уже часть общественного транспорта обходится без турникетов – камеры просто сканируют входящих пассажиров и автоматически списывают деньги за проезд с их счетов. Он отлично справляется с работой переводчика – машинный перевод уже близок к литературному. Лучше человека управляет автомобилем (думаю, лет через пятьдесят навык вождения будет утрачен людьми как ненужный)».
Мы становимся свидетелями глобального сдвига: активно развиваются нейросети, которые пишут музыку, и эта музыка будет бесплатной, в отличие от той, которую создают живые артисты. Огромный прогресс произошел в видео- и фотонейросетях – они легко генерируют правдоподобные изображения, заменяют людям лица.
«На наших глазах видео и фото вот-вот перестанут считаться доказательствами чего бы то ни было, – уверен Крайнов. – На последней конференции по машинному зрению было представлено огромное количество работ по созданию видео, а также по тому, как научить машины отличать настоящее видео от сгенерированного. К чему это приведет, еще непонятно, но, возможно, вообще исчезнет такое понятие, как звезда кино – лица героям будет создавать искусственный интеллект, придавая им полное сходство с теми или иными персонажами».
Но главное предназначение ИИ не в том, чтобы скинуть небожителей с Голливудских холмов, а в том, чтобы позволить экспертам в разных областях масштабировать свои знания или умения. «Если есть, например, врач, который прекрасно ставит диагнозы, то на основе его работы можно создать нейросеть, которая будет так же сильна в диагностике, но при этом будет готова одновременно обслуживать миллионы пациентов, – Александр рисует перед нами светлое будущее, которое уже почти наступило. – Как бы люди ни сопротивлялись, в конце концов прогресс победит, потому что ИИ – это удобно. Если разобраться, то использование мобильных телефонов и кредитных карт тоже можно считать злом, ведь оно лишило нас приватности, но мы соглашаемся, потому что эти решения невероятно упрощают жизнь. Победят даже не сами технологии, а те, кто раньше решится их использовать, потому что они получат преимущество перед остальными».
Страх № 4: леса сгорят, животные вымрут
За XX век из Красной книги в Черную (в нее включают вымерших) перекочевали более сотни видов животных. Уменьшается не только разнообразие живого мира, но и сам этот мир. По оценкам WWF, за последние 50 лет планета потеряла половину своей флоры и фауны, причем пока тенденций к улучшению нет.
ЕСЛИ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТСЯ, ТО К 2100 ГОДУ НА ЗЕМЛЕ БУДЕТ РАСТИ ТОЛЬКО ОДНА ПОПУЛЯЦИЯ – ЛЮДЕЙ.
Когда в 2012 году ООН выпустила доклад о максимально возможном населении планеты, в нем приводились мнения разных ученых, но чаще всего звучала цифра 8 млрд – все, что выше этого показателя, потребует глобального пересмотра подхода к эксплуатации планеты. Судя по всему, этого пересмотра нам не избежать – к концу XXI века ожидается, что число землян достигнет отметки 11,4 млрд.
Чтобы не оправдался другой прогноз, согласно которому к началу следующего века Земля лишится 50 % существующих сегодня видов животных и растений, человечеству придется полностью изменить свою работу по охране природы и существенно увеличить число ученых, занимающихся сохранением краснокнижных животных (благо народа для этого у нас, похоже, будет достаточно). С России, учитывая ее размеры на карте мира, особый спрос, тем более что пока нашей стране в деле борьбы за сохранение биологического разнообразия похвастаться особо нечем.
Если в сопоставимых по занимаемой территории США идет непрерывный мониторинг с постоянными детализированными отчетами комиссий по разным видам, то в России для создания подобной системы пока не хватает ни кадров, ни средств, ни соответствующих законов. Ученые должны получить приоритет перед охотниками, промышленниками и прочими людьми, оказывающими наибольшее влияние на природу. Определенные надежды возлагаются на выходящую в этом году в нашей стране после 19-летнего перерыва новую редакцию Красной книги, но этого мало. Пока мы не захотим вернуть выхухоль в болота столь же страстно, как Крым в колыбель городов русских, не начнем гордиться победой над браконьерами, как триумфом над фашистами, и не полюбим заповедник «Черные земли» настолько же искренне, как Белую олимпиаду в Сочи, ничего не получится.
Страх № 5: люди не смогут размножаться
Несмотря на то что этот пункт противоречит предыдущему, такой страх тоже существует. И он не беспочвенный. Еще в 2006 году международная ассоциация акушеров-гинекологов FIGO объявила всемирную эпидемию неразвивающейся беременности. По непонятной причине процент беременных, столкнувшихся с этой проблемой в мире, вырос с 20 до почти 50 %. Рождаемость падает по всему миру, включая Африку и Юго-Восточную Азию. Даже в Китае в 2019 году этот показатель опустился до рекордно низкого уровня за последние 70 лет, и это при том, что программа «одна семья – один ребенок» была отменена еще четыре года назад. Некоторые видят в происходящем месть планеты ее нерадивым жителям, но сами врачи не верят в подобные теории.
«Причины, мешающие людям завести детей, могут отличаться в зависимости от того, где они живут, – считает репродуктолог, руководитель сети «ВитроКлиник» Павел Базанов. – В более развитых странах принято откладывать беременность, чтобы сначала сделать карьеру. Естественно, с годами шансы на зачатие снижаются. Тем более что жители городов малоподвижны и проводят значительную часть времени, сидя в офисах, что не идет на пользу ни мужскому, ни женскому здоровью. В то же время в менее благополучных странах здоровой беременности мешают заболевания, в том числе венерические. В целом уровень бесплодия в мире стабилен, он не растет, но и не уменьшается.
Сегодня, как и в прошлом, примерно 15 % взрослого населения не способны завести детей без медицинской помощи. Тревожным показателем считается 18 %, и такой был в России в переходный период 1990-х. В сложные времена люди не только не хотят размножаться, но зачастую и не могут – центр стресса в мозге соседствует с центром репродукции, и они влияют друг на друга». «Даже, несмотря на то, что по сравнению с лихими 1990-и, наступила некая стабильность, уже несколько лет рождаемость в России падает, – говорит психолог Ольга Ефтимова. – По данным Росстата, в 2018 и 2019 годах численность населения страны уменьшилась на 100 000 человек. Это рекордное значение за 11 лет. Ценность создания семьи отходит на второй план, уступая место самореализации и личностному росту. Сначала мы учимся, уговаривая себя подождать с серьезными отношениями, потом делаем карьеру, отдавая все силы работе.
ДЕТИ – ЭТО СЛИШКОМ СЛОЖНО, ОТВЕТСТВЕННО И СЕРЬЕЗНО.
Они заставляют взрослеть, а взрослеть хотят далеко не все. Мы создали цивилизацию, в которой детство навсегда с тобой. Наш мир предлагает остаться в любом приятном возрасте, увлечений хватит с лихвой. Биологическая программа, которая отвечает за желание оставить свои гены, дает сбой. На сегодняшний день средний возраст материнства – 30–34 года, число женщин, которые родили своего первенца в возрасте «за 40» увеличилось вдвое, а тех, которые вообще отказались от материнства – в три раза. Нам хочется жить для себя, а не для продолжения рода. Ведь медицина развивается и мы уговариваем себя, что еще успеем, когда наиграемся. Но мы не наиграемся никогда, потому что из рая можно быть только изгнанным».
Страх № 6: опыты с ДНК превратят нас в мутантов
Нетрудно представить опасности бездумных вмешательств в ДНК, зато тяжело спрогнозировать их последствия. Именно поэтому человечество всеми силами старается ограничить применение этой технологии. Так, хотя первым детям с отредактированным геномом уже почти два года, а генетик Хэ Цзянькуй вмешался в их ДНК с благой целью – чтобы эмбрионы не унаследовали от родителей ВИЧ, – в конце 2019 года ему присудили не премию, а три года тюрьмы и штраф. Жесткую позицию по этому вопросу занимают все страны. И хотя контролировать операции на ДНК будет очень сложно (подобные услуги смогут оказывать и подпольные клиники), в Китае, где работал, а теперь сидит в тюрьме Хэ Цзянькуй, похоже, в скором будущем утаивать что-то будет сложнее, чем где бы то ни было.
Страх № 7: за нами будут следить через гаджеты
В 2020 году в Китае должна заработать наделавшая много шума система социальных баллов, согласно которой огромная часть жизни человека отслеживается и оценивается. Чем чаще вас лайкает система, тем лучше вы сможете жить: получить хорошую работу, выгодные кредиты, лучшую страховку и доступ в элитные учебные заведения для своих детей. В свою очередь, негативные оценки системы превращают человека в изгоя. Первое, что приходит в голову, когда слышишь об этом ноу-хау, – кто-то решил-таки воплотить в реальном мире принципы, изложенные в известных антиутопиях XX века. Даже буквенный индекс, присваивающийся гражданам, будто списан с имен героев замятинского «Мы»: набравшие тысячу и более баллов относятся к людям А, получившие менее 900 – к B и так далее, вплоть до D, которым могут отказать даже в продаже билета в метро и аренде городского велосипеда. Успокаивает одно: пока следовать примеру Китая никто не собирается.
0
