Президент России Владимир Путин принял решение о выводе основной части российской военной группировки из Сирийской Арабской Республики. Об этом он заявил на встрече с министром иностранных дел Сергеем Лавровым и министром обороны Сергеем Шойгу. При этом, подчеркнул глава государства, наши пункты базирования — морской в Тартусе и авиационный на аэродроме Хмеймим — будут функционировать в прежнем режиме. Они должны быть надежно защищены с суши, с моря и с воздуха, сказал он. Кроме того, заметил Путин, эта часть нашей группировки находилась в Сирии традиционно на протяжении многих предыдущих лет и сегодня должна будет исполнять очень важную функцию контроля за прекращением огня и созданием условий для мирного процесса.
Вывод основной группировки российских войск Владимир Путин согласовал с президентом Сирии Башаром Асадом, а затем проинформировал об этом президента США Барака Обаму. И сегодня, когда стало известно о возвращении в Россию большинства наших летчиков и самолетов из Сирийской Арабской Республики, самое время подумать о том, зачем они туда отправлялись и каковы результаты их пребывания там. Эти вопросы, думаю, будут задаваться нашим и не только нашим обществом не раз. И сейчас мы постараемся дать на них первые, хотя бы беглые и приблизительные ответы.
Первая часть их очевидна. Наша войсковая группировка появилась в Сирии по официальной просьбе ее правительства для защиты от террористов законной власти Сирии во главе с президентом Башаром Асадом, а также для помощи правительственным войскам республики в борьбе с боевиками ИГИЛ и других террористических группировок.
Предвижу, будут раздаваться голоса, что мы обещали очистить от игиловцев всю сирийскую землю, но это неправда. Еще в августе прошлого года, когда в Москву, в Генеральный штаб прилетали сирийские генералы, чтобы накануне ввода наших войск в Сирию обсудить задачи и размещение российских летчиков и самолетов, речь шла о том, что помощь сирийской армии в борьбе с террористами будет осуществляться только в западной части страны. Восточную, как известно, к тому времени уже два года контролировала и бомбила (по большому счету, имитировала бомбежки) международная коалиция во главе с США. И было ясно, что на эту территорию мы заходить не сможем. Так потом и оказалось, когда российские и американские летчики разделили районы применения своей авиации, чтобы не создавать друг для друга неприятные инциденты в воздухе.
Свою задачу по оказанию помощи сирийской правительственной армии в очистке западной части страны от боевиков ИГИЛ российские военные выполнили полностью. Террористы вытеснены из Латакии, восстановлено сообщение с Алеппо, блокирована Пальмира — продолжаются боевые действия по ее освобождению от незаконных вооруженных формирований. Очищена большая часть провинций Хама и Хомс, деблокирована авиабаза Квайрес, которая была заблокирована более трех лет, установлен контроль над нефтегазовыми полями вблизи Пальмиры: три поля, которые на сегодняшний день приступили к функционированию в рабочем режиме.
На территории Сирии уничтожено более 2 тыс. бандитов, выходцев из России, в том числе 17 полевых командиров. Нашей авиацией уничтожено 209 объектов нефтедобычи, переработки и перекачки топлива, а также 2912 средств доставки нефтепродуктов, или, как их называют еще, «наливников». В осажденные города и населенные пункты доставлено по воздуху и по земле более 700 т продовольствия. Всего при поддержке наших летчиков, которые совершили более 9 тыс. вылетов, сирийские войска освободили 400 населенных пунктов и более 10 тыс. кв. км территории. Благодаря высокоточным ударам нашей авиации и кораблей, в том числе и с акватории Каспийского моря, был достигнут существенный перелом в борьбе с терроризмом. Сирийская армия, которая к моменту появления на Ближнем Востоке наших самолетов, была измотана четырехлетней войной с террористами и понесла большие потери, вдруг воспрянула духом, словно обрела второе дыхание, стала одерживать одну победу за другой и сегодня, как утверждают российские генералы, представляет собой внушительную силу, с которой придется считаться и террористам, и непримиримой оппозиции. Тем более что в ее руководстве, видимо, останутся и дальше в качестве советников и инструкторов российские офицеры.
И это тоже один из залогов того, что участники переговоров в Женеве по урегулированию сирийского кризиса должны будут держать в уме то обстоятельство, что военным путем теперь проблему сирийского кризиса не решить. Придется вести политические дискуссии и договариваться за круглым столом.
Еще об одном результате нашего пребывания на сирийской земле нельзя не сказать особо. Действия нашей авиации и моряков, которые наносили высокоточные удары — как авиационными бомбами, так и ракетами, в том числе и крылатыми, большого радиуса действия, — по террористам, их базам, лагерям подготовки боевиков, заводам по ремонту боевой техники, пунктам управления и снабжения, по караванам с ворованной сирийской нефтью, заставили западных военачальников, особенно в НАТО и США, по-новому взглянуть на уровень подготовки и боевого оснащения Российской армии. Нельзя сказать, что он им не был известен и ранее, но они не собирались публично признавать это обстоятельство. Более того, называли наши войска «колоссом на глиняных ногах», «армией, застывшей в прошлом веке» и давали другие нелицеприятные определения. И вдруг по действиям в Сирии только летчиков и моряков все увидели, что наша армия ни в чем не уступает, а кое в каких элементах и превосходит ведущие армии мира. И тогда начался обратный процесс — запугивания восточных союзников США, да и мировое сообщество несуществующей «российской военной угрозой».
Но сейчас мы не будем делать на этом акцент. Другое обстоятельство бросается в глаза. Если перед началом российской операции в Сирии министр обороны США Эштон Картер категорически отказывался сотрудничать на Ближнем Востоке с Российской армией, то теперь, как рассказывали автору этих строк отечественные генералы, 3–4 раза за день они связываются по телефону и скайпу из Центра примирения на авиабазе Хмеймим с американскими коллегами в Центре примирения на базе в Омане. Причем не только по собственной инициативе, но и по инициативе американцев. Обмениваются разведывательной информацией, предупреждают друг друга о тех или иных операциях. И хотя качество американской разведывательной информации, сетуют наши офицеры, оставляет желать лучшего (они слишком расплывчата и неконкретна), сам факт сотрудничества между военными двух стран говорит о том, что русские заставили американцев уважать их. Их воинское мастерство и профессионализм, их вооружение и боевую технику, их системы обеспечения боя. А это, что ни говори, дорогого стоит от, мягко говоря, «партнера-соперника».
Еще один результат пребывания и помощи наших военных своим партнерам в Сирии. Теперь у нас есть две военные базы на этой земле, защищенных с воздуха лучшими системами ПВО: зенитно-ракетными комплексами С-400, «Бук-М3», «Тор-М2», «Панцирь-С1». Пункт материально-технического обеспечения в Тартусе, который там действительно находился на протяжении многих лет, но состоял из плавучей ремонтной базы и нескольких ремонтных мастерских на берегу со складом запасных частей к тем или иным системам отечественных кораблей и цистерн с горюче-смазочными материалами. В этом пункте МТО наши моряки, несущие службы в Средиземном море, могли бункероваться (пополнять запасы топлива и пресной воды), провести несколько дней отдыха, подлатать какие-то корабельные агрегаты. И только. Теперь там, видимо, будет полноценная военно-морская база, с запасами не только топлива, но и боеприпасов, прочего боевого имущества. С причалами по последнему слову техники.
Останется в нашем распоряжении и авиабаза на аэродроме Хмеймим. Она пригодится не только для контроля ситуации в Сирии и, если понадобится, оказания помощи сирийским правительственным войскам в борьбе с террористами ИГИЛ, но и, о чем никто вслух не говорит, для контроля восточной части Средиземного моря и Эгейского моря, где постоянно присутствуют корабли США и НАТО, откуда они заходят через Дарданеллы, Мраморное море и Босфор в Черное море, неся на борту крылатые ракеты большой дальности «Томагавк» и систему противоракетной обороны Aegis с противоракетами SM-3. Эти комплексы представляют собой угрозу для российских систем стратегического сдерживания противника, расположенных в европейской части страны. И для того, чтобы заходы таких кораблей не стали для нас очередным неприятным сюрпризом, за ними нужен глаз да глаз. Наши летчики, как, впрочем, и моряки, несущие службу в Средиземке, будут этим заниматься. Теперь у них есть постоянное место, откуда это делать удобнее всего.
Еще один побочный, хотя и важный, результат пребывания наших летчиков в Сирии. Мы приобрели на Ближнем Востоке если не союзников, то партнеров. В лице Ирана и Ирака. Разрешение руководства этих стран на пролет наших крылатых ракет большого радиуса действия «Калибр-НК» из акватории Каспийского моря по террористическим целям в Сирии через их территорию тоже много значит. Во-первых, они не на словах, а на деле, не говоря уж об участии иранских подразделений в борьбе с террористами на сирийской земле, поддержали нашу операцию против ИГИЛ. Во-вторых, впечатленные нашими успехами в создании современной ракетной и не только ракетной техники стали нашими клиентами в области военно-технического сотрудничества. Багдадом уже заключены контракты на поставку российского вооружения на $8 млрд. Тегеран такие контракты сейчас обсуждает. И хотя не стоит обольщаться подобными перспективами, делать из них далеко идущие выводы (Восток есть Восток — тут всё тонко и сложно), но сам факт внимания к современному российскому оружию, уважения его эффективности, бесспорно, заслуживает внимания и соответствующего анализа.
Нельзя не сказать еще об одном чисто военном наблюдении. О оперативно-тактическом искусстве, которое продемонстрировали наши генералы во время проведения антитеррористической операции против ИГИЛ на территории Сирии. Во-первых, умение использовать для достижения военных целей самые современные средства обеспечения боя — беспилотники, самолеты фото- и радиоразведки, разведывательные спутники, системы радиоэлектронной борьбы и другую аппаратуру, которая позволяла в режиме реального времени управлять войсками и ударами нашей авиации не только с базы Хмеймим, но и из Москвы, из Национального центра управления оборонной государства (печальный опыт августа 2008 года преодолен полностью). И это тоже не могли не заметить наши «друзья-соперники». Во-вторых, высокую мобильность наших войск и умение скрытно перебрасывать достаточно приличные войсковые контингенты из одного региона страны за тысячи километров от него. То, как мы оказались в Сирии под носом у США и НАТО, не замеченные ими, им еще предстоит разбираться. И учиться. Для атаки на Саддама Хусейна американцы собирали свою группировку на Аравийском полуострове более трех месяцев. Мы перебросили наши самолеты в считаные дни.
Нельзя не высказать уважения боевому мастерству наших летчиков. Мы за полгода потеряли только одного пилота, да и то из-за предательского неожиданного удара буквально в спину нашему бомбардировщику Су-24 турецкого истребителя. Американцы за два с небольшим года — 19 летчиков, восемь из них в бою. И это при том, что мы каждый день совершали по 70–80 вылетов и наносили удары по 250 целям, они вылетали 20 раз в сутки и бомбили от силы сотню целей. У нас было полсотни самолетов, у них — 180. Из этих фактов делайте выводы сами. И еще за полгода прошли три ротации наших пилотов. Они получили опыт ведения реальных боевых действий в реальных боевых условиях, когда был высочайший риск быть сбитыми. Такой опыт никогда не приобретешь на учениях, как говорят, максимально приближенным к боевым, ни на полигоне. И этот опыт тоже бесценен.
Мы возвращаемся из Сирии, но Россия остается на Ближнем Востоке. Как один из важнейших игроков на этом театре военных действий. Нравится это кому-то или нет. Но с этим фактом придется считаться.
Автор — военный обозреватель ТАСС
2.0
25.00
