ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Авг. 31, 2023

«Приезжают, выкапывают и увозят к себе»

А вот на кладбище, несмотря на будний день, кипит жизнь. Кажется, навестить усопших родных и близких решила вся округа.

– Я слышал, что их родственники потихоньку забирают. Приезжают, выкапывают и увозят к себе, а здесь только таблички оставляют, – рассказывает первый встретившийся пожилой мужчина, попутно доставая газонокосилку из багажника машины.

О соседстве родных гробов с чужими знают далеко не все местные. Или делают вид, что не знают.

– Нет, ничего не слышали, – в один голос говорят муж и жена, убирающиеся на могиле.

– Конечно, если их могилы тут есть, то за ними надо ухаживать, – рассуждает женщина. – А почему нас должно смущать соседство с ними? Они же нас защищали! Ну и пусть, что заключенные...

– Да там разный контингент был, – обрывает ее мужчина. – Не только же из тюрем.

– Вы у отца Дионисия лучше спросите – он должен знать.

Очень образованный и приятный батюшка. Или вон у них спросите, они здесь явно работают, – советует его жена, показывая на двух женщин в платках – одна постарше, другая помладше, вырывающих сорняки в соседнем ряду могил – и мужчину в комбинезоне с косилкой рядом с ними.

– Я слышала ваш разговор, – деловито начинает более молодая дама. – Нет, мы здесь не работаем, но о захоронениях знаем. Их весной особенно много привозили. Мы сами с Фряново, раньше на кладбище только наших хоронили, а потом со всего Щелковского района стали. Вот и их, наверное, сюда поэтому определили.

– Ухаживают сейчас за могилами вагнеровцев? – спрашиваю.

– Не знаю, мы мимо них редко проходим. Нет, наверное. Мы сразу говорили, что свалят всех в одну кучу и все бурьяном порастет.

– Они сначала по всему кладбищу были, а потом их в одно место всех перенесли, – вступает в разговор мужчина в комбинезоне, на время остановив покос.

– Они сейчас много где раскиданы. У меня вон мужики с работы из Пушкино говорят: у них на кладбище тоже похоронены. В Маврино есть и другие военные захоронения. На них стоят каменные памятники, много цветов, могилы украшены флагами различных видов войск – воздушно-десантных, воздушно-космических и военно-морского флота. Судя по датам на надгробиях, захоронены жертвы спецоперации.

Похороненные у забора

Вагнеровский участок держится особняком – у самой границы кладбища, обнесенного стандартным забором из профлиста. Прокошенная тропинка к «музыкантам» свидетельствует, что за захоронениями хоть как-то ухаживают. На входе на мемориальный участок – табличка с надписью: «Аллея славы памяти воинов ЧВК «Вагнер», рядом залит бетонный фундамент – то ли для будущего памятника, то ли для несостоявшегося.

Четырнадцать рядов по семь могил, на каждой по два венка: один – в цветах российского флага, другой – с вагнеровской звездой. Большинство захоронений обозначено однотипными деревянными крестами, но много и просто холмиков с табличками, под которыми покоятся мусульмане. Грунт у некоторых могил сильно просел, видимо, из них забирали покойников родственники для перезахоронения. Венки слегка выцвели на солнце, лак на крестах облупился. Где-то висят фотографии погибших, где-то стоят вазы с цветами и граненые стаканы, к одной мусульманской табличке прикреплен брелок с надписью на латинице «Кыргызстан», откуда скорее всего родом был убитый. Родные и близкие, по всей видимости, места захоронений посещают.

Даты смерти начинаются с сентября 2022-го (когда еще, по заверениям местных, никакого кладбища не было). Самые поздние могилы относятся к середине мая. В вагнеровских группах фамилии многих похороненных в Маврино значатся в списках погибших при штурме Бахмута. Младшим наемникам – чуть за двадцать, старшим – под шестьдесят, но большинство родились в середине восьмидесятых.

По захоронениям можно изучать географию России: Нижний Новгород, Петербург, Киров, Москва, Тула, есть даже местный – из Фряново. И уголовную хронику. Похороненные или их полные тезки знатно отметились по всей стране. Иван Копытов воровал металлические вещи из домов односельчанок, рецидивист Максим Лентцков застрелил на отдыхе знакомую предпринимательницу, чтобы ограбить с подельниками ее квартиру, а Руслан Корниенко во время пьянки убил кувалдой – вагнеровским символом – собутыльника.

С позволения благочинного

У главного входа во Владимирскую церковь висит объявление, призывающее прихожан жертвовать вещи и медикаменты для мобилизованных фряновцев и их боевых товарищей. Дверь в храм заперта. Звоню по указанному тут же телефону отца Дионисия, но приятный батюшка явно не рад меня слышать.

– Чтобы обращаться ко мне по таким вопросам, вам вначале у моего благочинного разрешения просить надо или, может быть, даже у митрополита, – говорит голос в трубке. – Но я могу от себя сказать, что кладбище нашему приходу не подчиняется, оно муниципальное, и мы ничего не знаем, что на нем происходит. Смотрители постоянно меняются, я и не знаю, кто сейчас за него отвечает.

Номера смотрителей, причем сразу нескольких, указаны на информационном стенде кладбища. Никому из них дозвониться не удается.

Так и получается, что вроде бы всех погибших на СВО официально считают героями, но почему-то про них особо никто не хочет распространяться. Или не герои они по новым методичкам уже вовсе? В России все так быстро меняется, что и не уследишь за повесткой.