«В России почти ни у кого нет завещаний, и это вопиющая безграмотность, – уверен инвестиционный банкир Ян Яновский. – Если отсутствует четко изложенное видение того, как поступить с активами, начинаются проблемы и иски, результат которых может абсолютно не совпадать с тем, какой судьбу своего состояния видел человек. Причем проблема существует с передачей любых состояний. Тут не важен размер. Просто в случае с большими активами объем этих проблем возводится в степень».
В ПЕРВОЙ СОТНЕ РОССИЙСКОГО СПИСКА FORBES СЕГОДНЯ ЛИШЬ 15 ЧЕЛОВЕК МОЛОЖЕ 50 ЛЕТ.
Большинство же, даже с учетом нового порога пенсионного возраста, уже относятся к категории граждан, которые могут с полным правом закончить активную трудовую деятельность.
Поколение, которое строило экономику нашей страны, готовится передать бразды правления. Но многие из финансовых воротил, подойдя к этой черте, напоминают героя Джона Траволты из «Криминального чтива»: они оглядываются по сторонам, разводят руками, но не находят достойных.
Властные и решительные, прошедшие огонь, воду и нефтяные трубы российские олигархи далеко не всегда видят в детях продолжателей дела своей жизни. Впрочем, эта проблема знакома не только им.
Некоронованный король Италии, владелец FIAT Джанни Аньелли так затравил своего сына Эдуардо, что тот бросился с моста. Измучил критикой своего наследника Эдсела и Генри Форд, называя сына слабохарактерным, даже когда тот умирал от рака.
«Эпизоды, когда в нежном возрасте человек был напуган своим собственным отцом, могут врастать в паттерны поведения на всю жизнь, – категорична психолог Института развития семейного устройства Марина Иванова. – Отец – это человек, от которого ребенок ждет защиты, обучения, благословения, опоры. Если они смешиваются с испугом, стыдом, ощущением несостоятельности, то могут вызвать реакцию отторжения, желания отгородиться. А что может быть хуже для ребенка, когда вместо защиты самых близких людей тебе нужно, чтобы тебя защищали от них?»
В современной России к этой вечной проблеме отцов и детей добавился еще один разобщающий фактор.
«Что у нас обычно происходит с детьми богатых людей? Их отсылают учиться за границу, – рассуждает Яновский. – Они там живут несколько лет, получают новые знания, но при этом теряют связь с семьей. В итоге дети понятия не имеют о том, как устроен бизнес родителей, не знают реалий нашей страны и, когда возвращаются, неожиданно оказываются дома еще более чужими, чем были за границей. Это огромная проблема».
Несмотря на то что большинство отпрысков тех самых первых новых русских прекрасно образованны, они плохо знают реальную жизнь. В отличие от родителей, начинавших с низов, о том, как функционирует завод или другое принадлежащее семье предприятие, они наслышаны в лучшем случае из сериалов и новостей.
«Для кого мы жили и боролись? В чьи руки попадет воздвигнутое нами здание?» – этот вопрос из фильма «Курьер» сегодня мучает многих сильных мира сего.
Преемственность – вопрос не только экономический, но и политический. В свое время крах СССР во многом предопределило критическое старение членов политбюро. Последние выборы в США показали, что эта проблема знакома не только нам.
Суммарный возраст двух кандидатов на место в Белом доме перевалил за 150 лет. О том, сколько эпох прошло с момента рождения нового президента США, говорит тот факт, что в ноябре 1942 года, когда он появился на свет, журнал Time объявил человеком года Иосифа Сталина, за сопротивление, которое СССР оказал нацистам, впервые с 1939 года терпевшим поражения. Но и Байден, и Трамп, и лидеры более близких к нам стран, неожиданно полюбившие летать на вертолетах в бронежилетах с автоматами в руках, не желают уступать дорогу молодым.
«Если вы до сих пор ежедневно принимаете операционные решения по найму, запуску продукта или выделению бюджета на какую-нибудь закупку новых компьютеров в Краснодаре, то признайтесь себе честно: вы ничего передавать не хотите, – уверена Ольга Ощепкова, карьерный консультант, партнер Rosexpert. – Передать бизнес без выстроенного системного корпоративного управления невозможно. Поэтому, если вы хотите попробовать, просто доверьте бизнес, хотя бы на полгода, любому из ваших топ-менеджеров и честно сделайте вид, что «умерли». Посмотрите, как все будет функционировать. Если справитесь, то настало время выстраивать управленческую систему с советом директоров. В эту же систему можно встроить и наследников. По такой схеме пошел Сулейман Керимов. Двое из его детей – Гульнара и Саид – одно время входили в совет директоров его Polyus Gold International».
ЕСТЕСТВЕННО, ВОЗРАСТ РУКОВОДИТЕЛЯ НАКЛАДЫВАЕТ ОТПЕЧАТОК И НА СТРАТЕГИИ, КОТОРЫЕ ОН ВЫБИРАЕТ ДЛЯ СВОИХ АКТИВОВ.
Лидеры бизнеса 1990-х сегодня больше ценят хороший сон, поэтому меньше готовы идти на риски. Но от их наследников рисков и не ждут.
«Сохранить состояние не менее трудно, чем заработать, – говорит Яновский. – На многих языках мира есть пословица, которая звучит так: отец – богач, сын – аристократ, внук – бедняк».
По данным консалтинговой компании McKinsey, лишь 5 % бизнесов становятся семейными. Чтобы соответствовать этому понятию в полной мере, то есть поколение за поколением сохранять у руля представителей одной семьи, мало просто образования – наследники должны иметь еще и определенный склад характера, склонность к менеджменту, а не к искусству или науке. Такой джекпот выпадает крайне редко.
«Власть – такая штука, которая едва ли передается, – уверена психолог Иванова. – Статус, должность можно передать, а вот авторитет, управленческий талант, отношения с партнерами – очень сложно. В каком-то смысле построенный бизнес – это творческая самобытность. У гениальных художников и музыкантов крайне редко рождаются гениальные художники и музыканты. Так же и с предпринимателями. В каждой семье у детей свой талант и свой путь, отличный от родителей. Это не ремесло и не навыки, которые просто передаются через обучение».
Часто бывает, что отпрыскам в принципе неинтересно дело жизни отца и заниматься им они готовы лишь под напором.
«К нам часто обращаются родители с вопросами на тему детей, которые, по их словам, ничего не хотят делать, – рассказывает Ольга Ощепкова. – Однако, когда говоришь с самими детьми, оказывается, что они просто видят себя в других профессиях и сферах, которые зачастую старшему поколению непонятны. В итоге те невольно обесценивают все, что интересует ребенка. Новому поколению очень трудно соответствовать родительским ожиданиям: «Сколько я сделал, чтобы у тебя все это было!» Они не в состоянии представить, как можно хотя бы приблизиться к уровню достижений родителей. В мире, где все меряется денежным эквивалентом, а не состоянием счастья, им выжить невозможно».
Самое разумное, что может сделать в таком случае основатель бизнеса, – это передать свою империю в доверительное управление, оставив наследников владельцами акций.
«Мне импонирует подход компаний Swarovski и Hainz, которые принадлежат уже пятым поколениям одних и тех же семей, но где действует принцип «мы нанимаем только лучших», – говорит Ян Яновский. – То есть там прописаны четкие правила относительно того, кто может управлять бизнесом. И эти правила защищают и саму компанию, и наследников ее создателя. Дело в том, что завещание – это не только про деньги, но и про ваши ценности. Нет идеальной модели, универсальной для всех. Все зависит от конкретного человека: какие у него ценности, какие страхи, какая мечта? В зависимости от этого и будут созданы и зафиксированы правила игры конкретной семьи».
Впрочем, некоторые бизнесмены предпочитают вообще не оставлять свои накопления потомкам.
На Западе уже давно существует созданное американскими миллиардерами Уорреном Баффеттом и Биллом Гейтсом филантропическое движение The Giving Pledge – так называемая клятва дарения. Члены «клятвы» завещают весь свой капитал или его часть на благотворительные цели. Впрочем, у нас это движение пока не очень-то прижилось. На данный момент известно только, что к нему присоединились Владимир Потанин и Юрий Мильнер.
Дело в том, что в России живет еще только первое поколение богатых. Они помнят жизнь без денег, долго шли к успеху и сами не успели в полной мере насладиться своим состоянием, а ведь его еще все время кто-то норовит отнять: то бывшая жена, то конкурент, то государство. В таких условиях завещать «все, что нажито непосильным трудом», чужим людям сложно.
«В ХХ веке мы утратили культуру передачи состояния и семейного дела, – считает психолог Института развития семейного устройства Марина Иванова. – До революции 1917 года мы умели это делать. Предприниматели, которые сейчас в возрасте, создали себя сами за последние 30 лет, во многом на ощупь, не имея под ногами плеч гигантов, на которые можно встать. У нас пока мало актуального опыта и успешных современных прецедентов. Бизнесмены только сейчас начинают ставить перед собой задачи передачи дел и состояния. Нам как обществу в ближайшие десятилетия предстоит разобраться, как именно мы будем это делать».
В СТРАНЕ, ГДЕ У ЛЮДЕЙ РЕГУЛЯРНО ОТНИМАЛИ ИМУЩЕСТВО, ЖЕЛАНИЕ СОХРАНИТЬ ЕГО В СВОИХ РУКАХ ЖИВЕТ НА КАКОМ-ТО ГЕНЕТИЧЕСКОМ УРОВНЕ. ХУЖЕ ДЕЛА ОБСТОЯТ С САМИМ ЗНАНИЕМ ЭТИХ ГЕНОВ.
«В XX веке в СССР было невозможно что-либо узнать о своих корнях, – говорит председатель общественного движения «Архивный дозор» генеалог Виталий Семенов. – Мы строили новый мир, и все, что было до революции, отсекалось. Более того, при Сталине было просто опасно рассказывать о своем происхождении».
Сегодня нам важно выстроить отношения не только со своими наследниками, но и с предками.
«Генеалогическая Мекка в мире – это Франция, где документы позволяют исследовать свой род до XIII века, и там люди действительно хорошо знают свое происхождение. На втором месте в этом плане Америка, – констатирует Семенов. – У нас же в среднем можно изучить свой род до XVI, редко до XV века, и сегодня существует огромный отложенный спрос на эту информацию, который будет насыщаться еще лет пятнадцать. Тренд последних пяти лет – появление частных заказчиков из среднего класса, с чеком 150 000–300 000 рублей. Если еще недавно генеалогические исследования заказывали только очень богатые люди, платившие миллионы, то теперь к ним присоединились и просто состоятельные россияне».
На наших глазах стране и ее жителям предстоит выстроить прочную связь между настоящим, прошлым и будущим. Узнать, чьи гены мы носим в себе, и научиться передавать то, что мы создаем сегодня, будущим поколениям. Мы становимся свидетелями исторического момента – взросления молодой России. Сможет ли она стать зрелой? Будет ли стареть или впадет в вечное детство? Ответы на эти вопросы мы получим в ближайшее десятилетие.
0
