— Ольга, Павел, с какими спектаклями вы — как актриса и режиссер — участвовали в фестивале Юрия Башмета в этом году?
Павел: У нас была премьера постановки «Ибсен. Recycle», а также «Фантастическая Кармен» — ее мы с грандиозным успехом показываем уже не первый год. Лично я привожу спектакли на фестиваль с 2015 года, и это уникальный опыт участия в международном проекте такого уровня.
Ольга: Я, получается, попала в проект по блату, на правах жены режиссера сразу нескольких постановок. (Смеется.) Моя Кармен — раздираемая страстями женщина, самоуверенная, обожающая себя и собственные страсти. Героиня в «Ибсене...» — совсем другая. Она принимает этот мир таким, какой он есть. Это точно те два спектакля, которые стоит посмотреть. Атмосфера в зале особенная, люди по-другому слушают текст, и тогда кажется, что мы все делаем правильно и должны продолжать играть.
— Кстати, в этом году сочинскому фестивалю исполнилось ведь уже пятнадцать лет!
Павел: Да. И за эти годы фестиваль существенно расширился. Превратился в главное культурное событие зимы! В этом году зрителей ждала разнообразная и концертная, и театральная программа, яркие выставки (даже выставка видеоарта) и, что особенно ценно для юных музыкантов разнообразных специальностей, бесплатные мастер-классы от ведущих профессоров разных стран. Вообще, Зимний международный фестиваль искусств в Сочи уже давно стал местом встречи известных продюсеров, педагогов, директоров филармоний, театров и фестивалей. Его ждут, зрители съезжаются в Сочи специально, заранее выкупая билеты. На концертные программы и спектакли всегда аншлаги, для участия в мастер-классах юные таланты проходят серьезный отбор. И, конечно, для самих артистов это событие также представляет большой интерес.
— Вы оба производите впечатление достаточно свободных в профессии людей. Как много этой свободы вам дает Юрий Башмет в рамках вашего сотрудничества?
Ольга: Юрий Абрамович очень требователен к оркестру и к оперным артистам, а нас он как-то… оберегает, что ли. За что мы ему очень благодарны. Он всегда собран, вежлив и, уж конечно, суперпрофессионал! Человек невероятной энергии, обаяния, внутренней гармонии. По-настоящему интеллигентный и очень чуткий... За годы знакомства я еще ни разу не подумала: Юрий Башмет — мой начальник. Наставник — да. С ним все можно обсудить, посоветоваться.
Павел: Хотя иногда он может по-своему бурчать на что-то, что происходит не так, на его взгляд, но в результате всегда оказывается прав.
— Как и генеральный продюсер фестиваля Дмитрий Гринченко?
Павел: Дима — феноменальный продюсер. Я вроде бы его знаю уже не первый год, но каждый раз удивляюсь его стойкости, уверенности, креативности. Он и сам выкладывается на работе без остатка, и никому никогда не позволяет делать свою работу халтурно. И это прекрасно, когда профессиональная планка высокая. Это значит, что результат всегда будет наилучшим. И пусть игра в театре, постановка спектаклей могут сейчас показаться кому-то бессмысленными и не очень нужными, но, занимаясь этим на фестивале Башмета, все-таки не теряешь надежды, что что-то изменится, что Миру это поможет. Потому что люди хотят жить и любить.
— Ольга, вы, как и Павел, так много сил сейчас отдаете театру. А вам не хочется иногда променять сцену на съемки, например, в коммерческой комедии?
Ольга: Так меня не берут в комедии!
— Почему?
Павел: Лоб большой. (Смеется.)
Ольга: Вот Паша видите как считает… Но, если серьезно, наверное, я такая «деталь», которую в комедию не вставишь, не вклеишь. Вообще, в прокатных фильмах я практически не снималась. Лишь однажды был случай — хоррор «Ледяной демон», но в день премьеры все кинотеатры закрылись из-за карантина — у меня даже премьеры не было.
— А вы не хотели бы сами снимать кино как режиссер?
Ольга: Нет, я же не режиссер. Актер и режиссер — это не одно и то же. У меня большой опыт съемок в сериалах, поэтому я умею выстроить работу для себя самой, но глобально картину я не вижу.
Павел: Зато Оля могла бы очень хорошо одеть всех, у нее креативный ум, безупречное чувство стиля.
Ольга: Это правда. Если меня перестанут снимать в кино, я хотела бы стать креативным продюсером. К счастью, пока я востребована в своей профессии, а там посмотрим.
— У вас ведь уже есть опыт смены занятий, когда-то вы были балериной… Кстати, Ольга, если бы мама маленькой девочки попросила у вас совета, отдавать ли ее в балет, что бы вы сказали?
Ольга: Тут важно понимать, чего хочет сама девочка. Если желание есть — отдайте, а потом она уже решит для себя сама. Вот, например, наша старшая дочка Варвара. Как бы я ни сопротивлялась, она так стремилась в балетный класс, что мне оставалось только развести руками и сказать: «Ну ок, танцуй. Если есть такое горячее желание. Кто знает, вдруг это станет профессией? Это только твоя жизнь». Помню себя в хореографическом училище — у меня не было пути назад, я жила только этим. И сейчас вижу, что Варя повторяет мой путь, но исключительно по собственному желанию. А ведь ничего не предвещало такого развития событий. Она занималась на подготовительных курсах в МГАХе, но, когда заканчивала, педагог предупредила: «Если собираетесь поступать, вам надо похудеть». И я у Вари прямо спросила: «Ты будешь поступать?» — «Нет, мам, ты что!» Но за год в ее голове что-то изменилось, и она решила поступать во МГАХ, а когда ее не взяли, не сдалась. Критические отзывы тех, кому я ее показывала, Варя воспринимала стойко, как самурай. Как-то я была на гастролях в Питере, и она прислала мне сообщение: «Мама, я увидела, что в школе Лавровского будет показ, отвези меня, когда вернешься». Я ответила: «Отвезу, но ты уже взрослая и должна понимать: есть риск, что тебя не возьмут». Привезла ее на показ, жду в машине. Проходит час — она не выходит, я зашла спросить, что и как. Мне сказали, что ее оставили еще на час — уже на урок. Это был хороший знак. Так и случилось. В этот день преподаватели сказали, что берут ее. И для Вари это была настоящая победа! Счастье! Дочка как будто бы вознеслась сама над собой. Она доказала в первую очередь мне, а также своим друзьям, одноклассникам, классному руководителю, что она может. «Я балерина и у вас в школе учиться не буду», — говорила им Варя. Зато теперь она учится в училище, занимается и в классе, и потом дополнительно с педагогом, а вечером приходит домой и продолжает танцевать. Паша говорит ей: «Варя, остановись!» Но нет. Помню, надо мной мама в свое время стояла и говорила: «Олечка, надо порастягиваться», а Олечка садилась на шпагат и засыпала. Варя — другая: она настолько нацелена на осуществление своих грандиозных планов в балете, что остается только восхищаться.
— Раз уж мы заговорили о детях, которых вы пока не готовы показывать публике, — ваша младшая дочка Саша тоже чем-то увлечена?
Павел: Да, она занимается в музыкальной школе, у нее прекрасный педагог. Саша поет в хоре, ходит в театральный кружок во Дворце пионеров. Играет Гвидона. (Смеется.)
— Как это?
Павел: Нет, ну конечно, там есть мальчики, но иногда они могут не прийти, и тогда я дома слышу: «Пап, сегодня я была Гвидоном!»
Ольга: А ей нравится, в ней есть такая характерность. Она вообще очень темпераментная, энергетически сильная особа с огромным сердцем, которая на данный момент мечтает стать артисткой. Удивительно, но в прошлом году Саша много раз смотрела фильмы «Девчата» и «Весна на Заречной улице». Вот такой она ребенок: любит черно-белое кино, слушает аудиоверсию книжки «Витя Малеев в школе и дома». Говорит: «Какая же красивая школьная форма была». Я удивляюсь: «Саш, да что там красивого, черное на коричневом!» А ей нравится. Но при этом она еще ходит на занятия хип-хопом и по выходным в Пушкинский музей рисовать.
— Девчонки между собой дружат?
Ольга: Они очень разные, но это не мешает им любить друг друга. Иногда бывает очень трогательно наблюдать за тем, как они общаются. Однажды у Саши ушла любимая учительница, дочка очень переживала. И вот я зашла в комнату, а Варя сидит, ее обнимает и что-то шепчет на ухо. Но бывает и по-другому. Например, Саша попросит: «Варь, помоги мне с английским». — «Самой надо было!» Ну, всякое бывает.
— Ваша однокурсница по Щукинскому училищу Марина Александрова — крестная Саши. Как она справляется с этой ролью ?
Ольга: Мы с Маринкой очень близки, и она замечательная крестная. Всегда все помнит. Никогда не придет в гости с пустыми руками, причем подарки получит не только Саша, но и Варя, и Федя — все. Марина невероятно щедрый человек. И речь не только про подарки. Марина дарит свою энергию, добро и бесконечный позитив.
— А как ваш сын Федор? Ему ведь еще и пяти лет не исполнилось. Может быть, и Федор тоже творческий человек?
Павел: У Федора очень хороший музыкальный слух. Он мгновенно «считывает» все, что слышит. У нас в семье есть такая игра: один что-то озвучивает, а второй угадывает, откуда это — из какого фильма или мультфильма. В последний раз я процитировал сцену из «Берегись автомобиля», так Федя сразу вспомнил и «показал» Папанова…. Кем он будет, когда вырастет, я не знаю, потому что к сегодняшнему дню у него уже было много профессий. Сначала он был Федор-спасатель. Потом — Человек-паук. Причем он до слез может доказывать, что все это происходит на самом деле. Говорю: «Но ведь это же кино!» — «Нет!»
Ольга: Недавно Саша из-за чего-то расстроилась, и Федя ее веселил. Вскоре и Саша, и Варя, как говорится, умирали от смеха. Он был в полном восторге оттого, что его миссия выполнена, что все получилось. Вот, видимо, в такие моменты он и чувствует себя Федором-спасателем.
Павел: Его тянет в театр, за кулисы. Как-то он был на репетиции спектакля «Ибсен. Recycle». Когда мы закончили, сын подошел к двум актерам и сказал: «Так, а теперь я буду ставить «Щенячий патруль». (Смеется.) Он сидит на репетициях как завороженный и говорит, что готов сидеть так 300 часов.
Ольга: Это, конечно, удивительно. Когда мы идем на работу, а ему надо в сад, он говорит: «Может, я лучше с вами пойду? Я хочу на репетицию!» Ему нравится тусовка, общение. В любом кафе он обаяет любую официантку, пойдет с ней поговорит, рассмешит.
— А вот, кстати, насчет кафе и еды. Как вообще у вас дома распределяются обязанности по кухне?
Ольга: У нас есть четкое разделение. Паша отвечает за завтраки, я — за ужины. Я обожаю завтраки, но совершенно не люблю их готовить.
Павел: Просто ты любишь поспать.
Ольга: Что правда, то правда. (Смеется.) Я вообще не понимаю, как Паша иногда может лечь в два и встать в семь утра, чтобы отвезти Варю в училище. Я бы не смогла. Сон для меня — очень важный процесс: если я не выспалась, у меня вообще весь день наперекосяк. Поэтому завтраки Паша берет на себя, покормит всех детей, а потом еще и мне что-нибудь перепадает.
Павел: Просто, когда я учился в театральном училище, жил в общежитии и там научился. У меня есть несколько коронных блюд. Кроме омлета это яичница. (Смеется.) Но с помидорами и сыром! Хотя пасту я тоже хорошо делаю.
Ольга: Пасту я «тяну на себе», если, конечно, не нахожусь на съемках или не играю спектакль.
Павел: Оля редко, но метко может изобрести какое-то необычное блюдо.
Ольга: Знаете, я просто не умею готовить по рецептам. Это же нужно время: сесть, положить перед собой рецепт — и давай там что-то крутить-вертеть. Мне больше нравится слушать свою интуицию. Варя, кстати, тоже стала вкусно готовить. Но она как раз делает все по рецептам.
— Так какое у вас, Ольга, фирменное блюдо?
Ольга: Я даже не знаю, есть ли какое-то фирменное… Когда я была беременна Сашей, постоянно запекала курицу, Варя ее очень любила. Помню, перед тем как уехать в роддом, уже понимая, что сегодня я должна родить, запекла всей семье курицу, чтобы у них была какая-то еда. Главное, чтобы было просто и вкусно. А когда нет времени, мне проще всего сделать какую-то пасту с овощами. Мы практически не едим мясо, но не потому, что вегетарианцы, а просто как-то так сложилось. Паша мясо не любит, Варя тоже перестала его есть. Только Саша с Федей не отказываются, да и то едят исключительно котлеты в исполнении бабушки. Я котлеты готовить не умею. Зато мы всей семьей любим сыр. Иногда купим огромный кусок — и, пока думаем, куда бы его деть, его уже и нет.
— Ольга, а когда вы были балериной, вам приходилось сидеть на диетах?
Ольга: Бывало, но для меня это очень сложно. Я слишком люблю поесть, и, когда лишаю себя чего-то, жизнь моя становится черно-серого цвета. Если меня пытать, то голодом: я сразу все расскажу и отдам. Так что с диет я срывалась быстро. И даже когда мы с девочками в училище договаривались о том, что голодаем вместе, я вела себя как предатель и съедала за углом шоколадный батончик. Даже не съедала, а просто проглатывала. А вот у Вари все иначе. Когда я заставляю ее завтракать, доходит до ссор. Во время пандемии занятия проходили в режиме онлайн, и я говорила: «Тебя еле видно на экране телефона, кто узнает, какого ты размера?» Но именно в тот период она категорически отказалась ужинать — просто не садилась с нами за стол. Мы наворачиваем спагетти, а она даже не выходит из своей комнаты. Паша говорил ей: «Ну ты хотя бы посиди с нами», а она: «Папа, но вы же ЕДИТЕ!» Варя живет по принципу «если нет, значит, нет».
— Ольга, а как получилось, что вы, уже имея специальность артистки балета и работая в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, решили поменять профессию и поступить на актерское отделение в театральное училище?
Ольга: Еще будучи студенткой хореографического, я постоянно что-то рассказывала. Вот заходила в раздевалку и сразу начинала какую-то историю. Например, о том, как меня остановили на дороге для проверки документов, а в паспорте лежат 20 долларов — гонорар за съемки в клипе, где я танцевала. И вот у меня проверили паспорт, вернули, а денег в обложке нет. И так далее. Я что-то такое в лицах рассказывала, а все стояли и слушали открыв рот. В итоге мы опаздывали на репетицию. Мне говорили: «Ломоносова, тебе надо поступать в театральное». И в конце концов я действительно пошла поступать в Щукинское училище, причем поступила довольно легко. Мастер Родион Юрьевич Овчинников выделил меня из толпы.
— А как вы с Павлом познакомились?
Павел: Примерно в это же время. Я уже тогда был актером Театра имени Вахтангова и заходил в Щукинское училище на показы. И в числе прочих обратил внимание на Олю, которая играла этюд. Ни о какой романтике не могло тогда идти речи, только обоюдный профессиональный интерес. Постепенно мы начали ставить фрагменты из пьес, я помогал Оле пробоваться в Театр Вахтангова. Но и тогда мы даже не думали, что между нами что-то может произойти. Я был не свободен, а Оля вообще замужем. В какой момент «тронулся лед», я толком и не заметил. Мы много и с удовольствием работали, гуляли, шутили…
Ольга: И дошутились: раз — и трое детей! (Смеется.)
Павел: Мы не стремились к тому, чтобы быть вместе, все получилось как будто само собой.
Ольга: Помню, как я пыталась себе представить картину моей будущей жизни с Пашей. Меня к нему тянуло, но понимала, что нафантазировала что-то, не имеющее отношения к реальности. Я представляла себе дом, собаку…
Павел: А получила в итоге квартиру, кота и красноухую черепаху.
Ольга: Тоже ничего, кстати. Да еще и троих детей. Но я долго шла к тому, чтобы на все это решиться. Даже когда уже чувствовала, что мне труднее дышать, когда Паши нет рядом, все равно гнала от себя мысли и говорила «не-не-не». Думала: надо потерпеть, скоро это пройдет.
Павел: Оля вообще личность обманчивая и разносторонняя и большой души человек. Она слушает джаз, хотя и «Ласковый май» она тоже слушала. Смотрела «Санта-Барбару».
Ольга: И что? Все слушали, все смотрели.
— Павел, чего еще мы, зрители, не знаем об Ольге? Какая она, когда не на сцене и не на экране?
Павел: У Оли отменное чувство юмора, которого на сцене, может быть, не видно. Кроме того, она очень естественная — во всем. Всегда может меня рассмешить, не только я ее.
— Вы постоянно иронизируете — в первую очередь друг над другом. А романтике есть место в семье? Ольга, Павел подходит к вам со словами «какая ты красивая», например?
Ольга: Да, он это делает очень часто. Иногда, правда, может сказать, что сегодня я неважно выгляжу, но в этом случае сразу же получает от меня подзатыльник. (Улыбается.)
0
25.00
