ЛУН: Я влетел на Казанский вокзал, обуреваемый сомнениями, но сдавшийся судьбе: меня ждали девять с половиной часов в поезде до Мордовии, субъекта Российской Федерации, название которого звучит как вялая попытка ребрендировать толкиновский Мордор для привлечения ничего не подозревающих нехоббитанских туристов. Через два с половиной года десятки тысяч футбольных фанатов со всего света высадятся в Саранске – самом маленьком из одиннадцати городов – хозяев чемпионата мира 2018, дабы побывать на четырех матчах группового турнира. Добрые джентльмены из российского GQ заслали нас туда в качестве подопытных кроликов, чтобы мы на месте разведали, как в этом небольшом городе с населением в 300 тысяч, обделенном вниманием большой истории на протяжении всего своего существования, планируют принять главное спортивное событие планеты.
Изначально я хотел добираться до Саранска самолетом, но потом узнал, что из Москвы туда можно улететь лишь одним рейсом – на турбовинтовом ATR 72. Русской авиации я и так-то побаиваюсь, а тут еще Google рассказал, что точно такой же самолет разбился в 2012 году в Тюмени, унеся жизни тридцати одного человека. Я сообщил своему редактору, что уж лучше на поезде; хочется надеяться, что, когда в Саранске закончат ремонт местного аэропорта, туда можно будет летать на самолетах без пропеллеров. «Береженого бог бережет» – не самая любимая поговорка русских, но именно ее неместным любителям футбола придется выучить наизусть.
Я почти ничего не знал о Мордовии, кроме того, что в местной колонии отбывала срок Надежда Толоконникова из Pussy Riot. Пока поезд, скрипя и пыхтя, трогался с места, наш фотограф Макс объяснил, что Зубова Поляна – как раз то место, куда неизменно едут журналисты, если хотят поведать миру очередную душещипательную историю об убожестве российской пенитенциарной системы. Рассказ Макса ничуть не поднял мне настроение; сразу после того, как поезд объехал эти прославленные застенки, мы улеглись спать.
ДЕНЬ 2
КОЗЛОВ: До того как стать одним из городов, принимающих ЧМ, Саранск практически не существовал на футбольной карте России. Мордовия в принципе попадала в федеральные новости только в двух случаях – если говорили об очередной медали для ходоков и если о себе напоминала Толоконникова.
Только в последние несколько лет власти стали приучать местных жителей к большому футболу. Впервые «Мордовия» вышла в высший дивизион российского футбола в 2012 году. В Саранск несколько раз приехали московские болельщики – в первую очередь ЦСКА и «Спартака», и местные впервые увидели настоящих фанатов. Через год команда вылетела в дивизион ниже, но потом опять оказалась в Премьер-лиге, где по сей день борется за выживание.
О кране с деньгами или об окне возможностей, которые либо вместе, либо порознь должны открыться на благо Мордовии в целом или Саранска в частности, в 300-тысячном городе я слышу от каждого его жителя. Официанты, экскурсоводы, чиновники, водители и подростки, которые играют в футбол в дворовой коробке, танцовщицы в стриптиз-клубе – все произносят примерно одно и то же: «это шанс», «мечта», «хорошая возможность построить инфраструктуру», «вложение в будущее». Про футбол говорят мало. Впрочем, это не удивительно.
Столь подозрительное единодушие среди жителей Саранска мне быстро надоело, но все мои попытки найти недовольного чемпионатом результата не дали: немного подумав, новый собеседник говорил те же слова, что и предшественники. Наиболее озлобленные на жизнь могли упомянуть маленькую зарплату, отсутствие работы, пожаловаться на чиновников, но чемпионат для жителей Саранска – священная корова. Слишком большое событие, чтобы они были им по-настоящему недовольны.
ЛУН: Памятник героям-стратонавтам высится на площади перед вокзалом и являет собой не что иное, как пафосное доказательство вечной заурядности Саранска. К городу он не имеет никакого отношения – троица советских смельчаков, забравшихся в стратосферу на воздушном шаре, разбилась неподалеку от деревни в южной Мордовии. Стоит отъехать пару кварталов от центра, и городской пейзаж стремительно меняется: взору предстают ряды расписных деревянных домов с огородами и прокачанными «Ладами» у дверей. Мы заселяемся в гостиницу «Адмирал», встречающую нас плакатами еще одной местной достопримечательности: спортивных ходоков. Телевизоры в ресторане на повторе крутят ролики с мордовскими олимпийскими чемпионами, но изображение постоянно тормозит, превращая торжественную поступь спортсменов в неуверенное спотыкание. Мне не удается избежать соблазна увидеть в этом метафору допинговых скандалов, уничтоживших репутацию мордовских тренеров и спортсменов-ходоков в начале 2015 года и лишивших их титулов и медалей.
Наша следующая остановка – музей Степана Эрьзи, посвященный творчеству безусловно выдающегося скульптора, который тем не менее умудрился придумать себе псевдоним с орфографической ошибкой. Псевдоним этот он взял в честь местной народности эрзя, каковая, наряду с мокшей, составляет большинство населения Мордовии. Впрочем, Эрьзя на самом деле даже не бывал в городе. Несмотря на это Саранску повезло заполучить в свой музей массу его работ – преимущественно узловатые человеческие лица, выструганные из бревен экзотического южноамериканского дерева кебрачо (скульптор почти четверть века прожил в Аргентине, вернулся из эмиграции в 1950 году и последние годы жил в Москве).
«Добро пожаловать в наш музей – главную туристическую достопримечательность города!» – такими словами нас встретила гид Мария Чернышева, никого при этом не обманув. Поскольку зарубежные фанаты вряд ли захотят наслаждаться Чеховым или Глинкой на языке оригинала в местном оперном или драмтеатре, то музей Эрьзи станет для них единственным культурным развлечением (будет совсем здорово, если в Саранск доедет сборная Аргентины!). Когда мы поинтересовались, как именно в музее готовятся к наплыву туристов, Чернышева ответила: «Вероятно, нас заставят выучить английский». Судя по интонации, женщину эта перспектива совсем не радует; к счастью для нее, пока этого не произошло и уровень знания базового инглиша в Саранске, как и в остальной России, оставляет желать лучшего. И так как туристические маршруты России обошли Саранск стороной, этот город не привык к иноземным гостям. Когда я остановился поболтать с группой студентов-индусов – первыми иностранцами, которых нам довелось увидеть в городе, – проходившие мимо девушки обернулись на моих собеседников так, как будто увидели инопланетян. Я спросил у одного из студентов по имени Раджасекар Картик Реджа, как они развлекаются в Саранске. «Шляемся по ТЦ», – ухмыльнулся тот.
Сперва мне показалось, что мои коллеги, российские журналисты, пошутили, когда предложили за обедом выпить местной водки в Fox DJ Cafe. Но они не шутили. Подкрепившись, мы отправились в недавно открытый туристический информационный центр в Национальной библиотеке им. Пушкина. Туристам будет непросто отыскать его, особенно тем, кто не говорит по-русски, ибо поставить указатели на английском языке на близлежащей площади им отчего-то не разрешили. «Про наши тюрьмы слышали все, но мы хотим дистанцироваться от этого имиджа, – сообщила нам сотрудница центра Наталия Чинкова. – Мы способны предложить намного больше, чем просто Зубова Поляна. Во время чемпионата гости смогут познакомиться с самобытной культурой мордовского народа – самого многочисленного финно-угорского народа в России. Будут проходить разнообразные этно-выставки и фестивали, болельщики смогут попробовать все самые вкусные блюда нашей национальной кухни. Чемпионат мира по футболу – это ведь не только спортивное, но и культурное мероприятие, которое должно показать принимающую страну во всем ее многообразии».
Я решаюсь самостоятельно совершить небольшой детур с целью определить место официального проживания Жерара Депардье, но сделать это оказывается сложно по причине эфемерности реальных связей актера и города. Чтобы получить российское гражданство, Жерару нужно было где-то прописаться, что он и сделал – на жилплощади сына своего знакомого по кинобизнесу, оказавшегося родом из Саранска. Ближе к вечеру мы направляемся к футбольному стадиону, вместимость которого составляет несерьезные 11,6 тысяч мест. Я сильно удивляюсь, когда узнаю, что он построен в 2004 году, – я принял его за советскую реликвию или в крайнем случае за шедевр из 1990‑х. Саранск не назовешь футбольным городом, хотя местный клуб «Мордовия» дважды выигрывал чемпионат ФНЛ и в этом году играет в Премьер-лиге. По окончании тренировки молодежной команды тренер Владимир Рокунов рассказал мне, что популярность футбола в регионе растет. Клуб легко набирает по 60–70 пацанов ежегодно – безо всяких рекрутских походов по школам. Рокунову представляется, что приехавшим на ЧМ здесь понравится. «Что нужно такому туристу? Паб, кафе, берег реки, где можно подышать свежим воздухом, и стадион. Мы подружимся с другими людьми, у которых вот такие глаза», – тренер изображает пальцами азиатский разрез. Как уже было сказано, Саранск не привык к иноземным гостям.
ДЕНЬ 3
КОЗЛОВ: «С другой стороны, – рассуждает мэр Саранска Петр Тултаев, неспешно шагая по центральному парку города, – вот были мы в Бразилии на чемпионате мира. В городе Куяʹба или Куябаʹ, не знаю, как правильно ударение ставить. Я посмотрел на них – так принять, как они, я думаю, любой город России может сейчас. Грязно было везде, все не устроено, за нами особо никто не ухаживал: найдешь дорогу до стадиона – хорошо, не найдешь – твои проблемы».
Тултаев признается, что поначалу скептически относился к подаче заявки Мордовии на проведение чемпионата мира. Психологически было трудно привыкнуть к мысли, что маленький тихий город примет у себя несколько десятков тысяч болельщиков, журналистов, построит стадион, гостиницы, дороги, заставит таксистов не обсчитывать, а те еще и английский выучат и смогут хотя бы на пальцах объяснить болельщикам, где находится их гостиница.
Но власти во главе с тогдашним главой республики Николаем Меркушкиным пошли на риск, и сейчас Тултаев смотрит на этот проект по-другому. «Строительство дорог идет по плану, три крупные гостиницы будут готовы в срок, а количество ресторанов еще есть время увеличить», – бодро рапортует Тултаев.
Приличных ресторанов в Саранске оказалось действительно немного. В городе всего три-четыре места, где можно нормально поесть, и практически все они вечером превращаются в клубы. В Саранске все настолько компактно, что легионеры местного футбольного клуба «Мордовия» передвигаются по прямоугольнику четырех центральных улиц. Мы говорим с Тултаевым за два дня до игры местной команды «Мордовия», выступающей в Премьер-лиге, с ЦСКА – прошлогодним чемпионом России. Игра в воскресенье, но на воротах парка уже висят объявления, что по техническим причинам он будет закрыт. «Не смущает вас, что в 2018-м к вам приедет 30 тысяч англичан, немцев или голландцев, а у вас перед визитом пары тысяч болельщиков ЦСКА уже замки везде висят?» – спрашиваю я. Тултаев смущенно переспрашивает, действительно ли висят объявления, но быстро находится: парк закрывается для того, чтобы болельщики не распугали детей и свадьбы.
В стриптиз-клубе Paradise приглушенные красные огни, черный кожаный диван, на котором вальяжно расселись две голые девки. Еще одна повисла на шесте где-то под потолком в нескольких метрах от нас.
«Можешь мне заказать выпить?» – спрашивает та, что слева от меня. Могу, конечно: «Что пьешь?» Она что-то отвечает, адресуя просьбу официантке – брюнетке в красной кожаной юбке.
Ту, которая хочет выпить, зовут Люба. Кажется, Люба. Во всяком случае, так она представилась, жадно хватая очередной стакан с трубочкой, в котором плещется мутная жидкость – то ли ром-кола, то ли виски-кола. Ей около 25. Может, чуть больше, может, чуть меньше. У Любы девчачье черное каре и хитрые неглупые глаза. Люба решила танцевать стриптиз не так давно, около двух лет назад, и видно, что ей это не очень нравится. Если остальные крутятся вокруг шеста с энтузиазмом или хотя бы сосредоточенно, то Любу, чтобы она встала с нашего дивана и направилась к станку, приходится подгонять администратору. У шеста Люба нехотя поднимает одну ногу, потом вторую, подтягивается на руках и плавно опускается, потом медленно садится на шпагат, так же медленно поднимается, делает пару-тройку кругов вокруг штанги и возвращается на наш диван. «Можно, я себе еще закажу?» – просит Люба. После второго бокала она проникается ко мне доверием и начинает рассказывать.
В единственный стриптиз-клуб в Саранске под названием Paradise Люба попала из-за нужды. Сама она давно переехала в Пермь учиться, но родители остались в Ижевске, дом их состарился, Любе стало жалко родных, и тогда она пошла в банк, оформила ипотеку и купила родителям квартиру. «За год стриптиза я отдала 1,5 миллиона», – спокойно рассказывает Люба, и я ей верю. В стриптиз ее привела сестра, блондинка с третьим размером груди, которая сидит на другом конце дивана рядом с нашим фотографом. Сестра, в отличие от Любы, к работе в стриптизе готовилась – взяла кредит в банке, чтобы сделать грудь.
Сам клуб был открыт в Саранске «людьми из Ижевска», поэтому среди девочек нет местных, практически все из Удмуртии. У «людей из Ижевска» очевидный расчет: ближе к чемпионату мира по футболу в клуб потекут новые посетители, а когда в город хлынут несколько тысяч иностранных болельщиков, заведение будет переполнено наличностью.
ЛУН: На следующий день встречаемся с мэром города Петром Тултаевым, круглолицым мужчиной с натренированной улыбкой и чувством юмора, незаменимым во время бесконечных хозяйственных совещаний и интервью с журналистами. Он-то и дает нам ответ на вопрос, каким образом Саранск стал одним из городов – хозяев ЧМ: оказывается, все благодаря бывшему губернатору Николаю Меркушкину. «Вес региона определяется весом его первого лица», – объяснил Тултаев.
У мэра на удивление расслабленное отношение к потенциальному разору, который могут учинить его городу тысячи агрессивных фанатов. «Мы должны морально подготовить людей к тому, что приезжие будут много пить», – сообщил руководитель. Побывав в прошлом году в Бразилии, он полон идей, как лучше проапгрейдить город для эпического события. В Саранске даже изобретут честного водителя такси! «Вернее, будет создана единая система такси, так что водители не смогут обманывать фанатов, которые не говорят по-русски». У Саранска, как экземпляра русской глубинки, масса причин принимать у себя ЧМ. Не последняя из них: «С утра меньше голова болит, потому что наша водка чище». Саранск не просто будет прекрасно готов к проведению матчей – он будет готов лучше других городов: «Не ударить лицом в грязь – пусть это провинциальное стремление, но хорошее. У нас желания показать себя больше, чем у крупных городов».
Следующая встреча – с тремя легионерами «Мордовии»: защитником Тома Фибелем и полузащитниками Янником Джало и Дамьеном Ле Таллеком. Они заверяют нас в том, что Саранск им нравится, хотя тут и нет других развлечений, кроме кино и PlayStation. Тома тоскует по дням, проведенным в «Амкаре»: по сравнению с Саранском Пермь – настоящий мегаполис. Но есть и позитив: «В Восточной Европе самые красивые девушки в мире», – улыбается Янник. Однако общаться с ними трудно, потому что никто не говорит по-английски – во всяком случае, в Саранске. «Для того чтобы Россия развивалась, им надо больше интересоваться другими странами. В аэропорту и других местах никто не говорит по-английски», – вторит одноклубнику Тома. «Мы надеемся, что чемпионат мира все исправит, – добавляет Дамьен. – Они уже сейчас сильно изменились. Даже по сравнению с прошлым годом. Через три года приедете в Саранск – и не узнаете город».
Наступил вечер пятницы, и мы решили прошвырнуться по клубам. Наша первая остановка – «Шато», самый большой клуб в городе. Обстановочка, полная истинного провинциального шарма: курильщики кальяна, валяющиеся на бархатных диванах, перебор роскоши в интерьере, диджей, играющий чудовищную музыку, с полуобнаженной танцовщицей по левую руку и голым по пояс качком – по правую. Не будучи в настроении колбаситься под евротреш, мы просим у Тома – коего, по счастливому стечению обстоятельств, обнаруживаем курящим кальян и рассылающим эсэмэски в тихом закутке – совета. Он лишь повторяет то, что нам уже говорили другие футболисты: клуб Paradise. Следуем его совету. Для небольшого города стриптиз-клуб и правда оказывается весьма приличным. Примадонна заведения, летающая по шесту, словно не ведающая гравитации, не оставит ни одного футбольного фаната равнодушным.
ДЕНЬ 4
КОЗЛОВ: На четвертый день нам предстояло посмотреть на строящийся стадион. Уже на подъезде к месту, куда в 2018 году будут стягиваться огромные толпы болельщиков, видно, что из будущего 45-тысячника готов пока только первый ярус трибун. Но это, по словам строителей, «хороший результат», потому что в Калининграде «вообще только поляна». После окончания чемпионата 15 тысяч мест планируется убрать.
Экскурсию по стадиону нам должен провести куратор всей программы подготовки Мордовии к чемпионату мира, сын бывшего губернатора Николая Меркушкина Алексей. Он опаздывал, а мы были с похмелья. Глотая воду, я смотрел на развешанные на стенах планы стадиона и краем уха слушал то, что нам рассказывают директора: о том, сколько они льют бетона, сколько металлоконструкций планируется завезти на стройку и какое количество рабочих на ней задействовано.
Похмелье располагает к сосредоточенности, поэтому я вспомнил, что Алексей, которого мы ждали, стал руководить таким большим проектом, как подготовка к чемпионату мира, в 34 года.
В администрации президента сразу после назначения Меркушкина-младшего заявили, что налицо не что иное, как клановость. «Руководящие лица, назначающие такого кандидата, должны обосновать его преимущества. Если назначение полезно для государства, то вопросов не будет», – говорил в марте 2013 года источник «Известий» в администрации президента. За два года своей работы в республиканском правительстве Меркушкин-младший, видимо, доказал свою пользу – во всяком случае, больше в администрации президента о нем не вспоминали.
Зайдя в бытовку, Алексей деловито рассказал о стадионе, а после этого повел на объект. На стадионе, который возводится за счет федерального бюджета, он с вытянутой в сторону города рукой рассказывал, как власти облагородят дикую набережную, как близко спортивный объект находится от центра города и как это удобно для болельщиков.
Все четыре дня в Саранске мы пытаемся найти местных фанатов. Встречи постоянно срываются, но вечером четвертого дня трубку наконец берет один из них. Он говорит, что к ним приехали друзья из Москвы и они не против встретиться. Но именно сейчас они заняты. «Чем?» – интересуюсь я. «Мы заняты употреблением алкоголя».
Через час мы находим себя в неосвещенном дворе в окружении семерых очень пьяных мужчин разного возраста. В мутном свете фонаря, отбрасывающего свет с козырька подъезда, видно было не много, поэтому практически незрячие саранские болельщики по мере того, как кто-то из чужаков, то есть нас, попадал в их поле зрения, проявляли такт и всякий раз предлагали познакомиться. Старожилы, честно пытавшиеся рассказать гостям республиканской столицы перипетии местного фанатского движения, внятно смогли донести лишь такой исторический факт: в конце 1980‑х и начале 1990-х в Саранске базировалась команда под названием «Светотехника», за нее тогда все и болели. Уже после этого «Светотехнику» переименуют в «Мордовию», и болеть местным фанатам станет не за кого. Ликвидацию своего бедного, но любимого клуба они не примут и навсегда останутся равнодушными к попыткам властей сделать из «Мордовии» большую команду. Примерно так же, индифферентно, они относятся и к предстоящему чемпионату мира.
ЛУН: Не выспавшись как следует после бурной ночи, мы наконец едем на «Мордовия-Арену», которую строят в низинах реки Инсар. Возведением объекта занимается ПСО «Казань», построившее несколько спортивных арен в своем родном городе. На стройке трудится около 1300 рабочих, и 37 тысяч кубических метров бетона уже залито, сообщил нам замгендиректора «Казани» Леонид Щуплецов.
Меркушкин, может, и руководит нынче соседней Самарской областью (с 2012 года), но саранский ЧМ остался в семье: перед сменой места работы он успел назначить своего 34-летнего сына Алексея вице-премьером и министром целевых программ – контролировать строительство.
C чашкой кофе в руке Алексей отвечает на трудные вопросы. Саранск не превысит своего 30-миллиардного бюджета, выделенного на строительство объектов ЧМ, несмотря на драматический рост курса доллара: иностранные материалы уже заменены на отечественные. Чтобы избавиться от гигантских призраков спортивной славы, после ЧМ вместимость стадиона сократят с 45 тысяч мест до 30 тысяч за счет временных сидений. Боулинги, магазины и рестораны обеспечат приток местных жителей; отели превратят в недорогое жилье. Мы снова и снова слышим выражение «режим наследия», превратившийся для саранцев в успокоительную мантру, которую произносят каждый раз, когда очередной надоедливый репортер начинает задавать вопросы. «Возможны два дефицитных момента – жилье в пиковый момент наплыва туристов, а также транспорт», – признается Алексей, но тут же заверяет, что специально организованный поезд «Ласточка» сможет увезти тех, кому не хватило жилья, в соседнюю Пензу, где их расселят.
Город не собирается «строить кучу ночных клубов для одномесячного события», однако тридцатитысячная фан-зона рядом со стадионом и еще несколько помельче в аэропорту должны сделать туристов счастливыми, продолжает Алексей. Дабы подтвердить свое обещание построить стадион в ранние сроки – чтобы сборная России успела провести на нем несколько товарищеских матчей, – Алексей ведет нас по бетонным трибунам, маневрируя промеж гастарбайтеров из Средней Азии, инсталлирующих арматуру и уже готовых влить в нее новую порцию цемента. Те работают по десять часов в день с одним выходным, но рады возможности получать за свой труд 30 тысяч рублей.
По окончании визита на стадион нас ждал обед с хреновухой и медовухой в «Мордовском подворье» – комплексе зданий, долженствующих воспроизвести простые радости крестьянского быта. Прием пищи периодически прерывался громыханием реконструкторов, разряжавших свои арбалеты по мишеням, расставленным вдоль берега реки. Двенадцатикратный олимпийский медалист Алексей Немов тоже здесь – он официальный посол Саранска на ЧМ. Немов родился в Мордовии, но уехал отсюда в Тольятти еще ребенком. Немов – не большой фанат футбола, но он верит, что ЧМ – отличный повод для того, «чтобы развивали здесь спорт».
В Мордовии уже сейчас все очень неплохо со спортивной инфраструктурой. Два любимых числа местных чиновников, которые они вставляют в разговор при любом удобном случае: 2100 и 30,2. Первое – это количество спортивных объектов, которые сейчас действуют на территории республики, причем большинство из них были построены за последние годы. Второе – доля от общего числа жителей республики, которые регулярно занимаются спортом – и это выше, чем в среднем по России. Чтобы поглядеть, как выглядит детский и массовый спорт на окраинах города, отправляемся в район «Светотехника». На поле несколько десятков подростков гоняют мяч. Судя по всему, когда-то поле блеском новизны соперничало с двумя соседними церквями, но теперь его искусственное покрытие разорвано и поцарапано бутсами. 14-летний Мухаммад Худойдодов, закончив пинать мяч, рассказывает, что вступил в школьную команду после того, как Саранск завоевал право принимать ЧМ. «Я тоже хотел играть в чемпионате», – доложил паренек; его пухлые щеки зарделись, когда друзья начали подтрунивать над ним, дающим интервью.
30-летний Евгений, игравший на этой же поляне, когда она еще была спортплощадкой с гравием, напротив, сообщил нам, что «никакого спорта здесь нет», а организаторы ЧМ просто «делают деньги на народе». Недавно он лишился работы в фитнес-клубе: «Люди нищие, а они проводят спартакиады. Дайте лучше мне зарплату. Кризис, нет работы. В итоге сделают хорошо, но в пользу этих дяденек – они купят новые машины, а мы останемся бедными на всю жизнь, хотя налоги платим». Евгений задался интересным вопросом: сможет ли ЧМ помочь поднять экономику Мордовии – 64-го федерального субъекта по ВВП на душу населения? Или богатые, как водится, просто разбогатеют еще больше? Впрочем, Евгений не сомневается, что «в итоге сделают хорошо». Саранск – маленькая, ухоженная региональная столица, готовая сделать все, чтобы на достойном уровне провести отведенные ей матчи. На кону – национальная гордость не только России, но и Мордовии.
Аркадий, бизнесмен из Саранска, ныне проживающий в Нью-Йорке, рассказал мне в поезде на обратном пути, что ему претит непотическая семейственность в региональном правительстве, но при этом он не сомневается, что они хорошо проведут матчи ЧМ: «В том числе и поэтому они решили выиграть право на проведение игр – хотели проявить себя. Это черта малых народов. А все, что они построят, останется и будет приносить пользу городу».
0
