Один из бывших руководителей Службы безопасности Украины решился рассказать о том, почему все стороны избегают делать выводы.
Версия «Новой газеты»
- «Боинг» был сбит ракетой с боевой частью 9Н314М, предназначенной для стрельбы из ЗРК «Бук М1» и «Бук М1-2», основные поражающие элементы которой — двутавры (см. фото).
- Выстрел был произведен из ЗРК «Бук М1-2», завезенного на территорию сепаратистов через российско-украинскую границу и развернутого в районе населенного пункта Снежное.
- ЗРК пересек границу без ракет, ракеты дожидались установки в Донецке, на территории воинской части, оставленной украинскими военными. Сообщалось, что все составные части хранившихся там ЗРК были сожжены, однако об уничтожении ракет не говорилось.
- После того как выяснилось, что был сбит не военный транспортник АН-26, которого поджидал расчет ЗРК, комплекс был срочно переброшен обратно — на территорию России.
- Мы называли позывные и фамилии тех сепаратистов, которые сопровождали «Бук», и сам маршрут его передвижения (см. в тексте интервью).
- Нами было установлено, что в силу разных причин «Боинг» шел на минимально возможной для себя высоте по времени и маршруту, примерно совпадавшему со временем и маршрутом военного транспортника, о вылете которого было сообщено сепаратистам их агентом в Днепропетровском аэропорту. Агент был арестован СБУ, о том, что вылет транспортного самолета был отменен, сепаратисты проинформированы не были.
- Небо над той частью Украины, где шли боевые действия, было не закрыто по причине неразберихи между военными и гражданскими властями, а также по причине экономических войн в Украэрорухе, отвечающем за безопасность полетов. Малайзийские авиалинии, в свою очередь, решили сэкономить и, в отличие от большинства авиакомпаний, не изменили маршруты полетов. Не побуждали к этому и Международная организация гражданской авиации, как и соответствующая структура Евросоюза.
Мы обещали читателям продолжить наше журналистское расследование, поскольку очевидно — в ситуации разобщенности и определенной ангажированности следственных органов заинтересованных стран — помощь журналистов в сборе свидетельств, фактов и версий как раз и может способствовать тому, что международный трибунал рано или поздно начнет свою работу, и ему будет что рассматривать, кроме политических заявлений.
Еще летом мы пытались выйти на разговор с представителями следственных органов Украины, отвечающих за расследование чудовищной авиакатастрофы, но в Службе безопасности Украины (СБУ) тогда от встречи уклонились. Удалось поговорить только сейчас, после того, как руководство спецслужбы было отправлено в отставку.
Экс-начальник Главного следственного управления СБУ генерал-майор Василь Вовк:
«Виновные в этом преступлении не будут названы публично»
Справка «Новой»
56-летний Василь Васильевич Вовк родился в Винницкой области Украины, в крестьянской семье. Служил во внутренних войсках, там окончательно определился с будущей профессией и со второго захода поступил в московскую Высшую школу КГБ. Вернулся работать на родину, в Винницу. В 2004-м, уже в звании подполковника СБУ, получил перевод в Киев. В 2005-м месяц руководил Государственной таможенной службой Украины, затем занимал должность руководителя Главного следственного управления СБУ и был уволен во времена президентства Януковича. Вернулся на службу в конце февраля 2014-го, в 2015 году отправлен в отставку.
…Он дает свою визитку: синий, так называемый «лапчатый» — то есть с расходящимися краями — казацкий крест, внутри — трезубец в дубовом венке — фирменный знак украинских силовиков. И предупреждает: «Там уже все неправильно! Кроме электронной почты…»
Генерал-майора юстиции, кандидата юридических наук Василя Вовка уволили с должности заместителя председателя СБУ, начальника Главного следственного управления в июне нынешнего года, после того, как президент Украины отправил в отставку шефа службы Валентина Наливайченко. Вовк сейчас оспаривает увольнение в судах и утверждает: решение по нему принимал тоже лично Порошенко. За этим якобы кроется его принципиальная позиция по поводу некоей просьбы со стороны президента (о сути просьбы он «как мужчина и офицер» рассказывать не станет).
С Василем Вовком, который по роду службы поддерживал постоянный контакт с международной следственной группой, занимающейся расследованием катастрофы МН17, мы пытались встретиться еще в начале лета (до выхода спецвыпуска), но получили отказ пресс-службы ведомства. Сейчас наш собеседник внимательно слушает «выжимку» из публикации «Новой» — о том, кто и как перемещал «Бук», из которого, по версии нашей газеты, и был совершен роковой выстрел.
«…4 июля 2014 года пусковая установка зашла на территорию «ЛНР» из России, через КПП «Северный», что рядом с Краснодоном. Передвигалась после 22.00, после комендантского часа… От боевиков операцией руководит экс-комбат батальона «Заря» с позывным «Олег» или «Бугор». Переговоры по поводу транспортировки «Бука» «Бугор» вел с «Андреем Ивановичем», позывной «Орион», который был советником военной комендатуры «ЛНР»… В ночь с 14 на 15 июня, во время комендантского часа, ракетная установка проехала по маршруту Краснодон — Первомайск — Красный Луч. На следующую ночь была доставлена в район Снежное — Торез. В Снежном ее передали «донецким». Координатором от «ДНР» выступал боевик с позывным «Библиотекарь»… «Бук» сопровождал человек с позывным «Гюрза»…»
Мы просим указать на ошибки либо неточности. Собеседник резюмирует:
— Эта публикация «Новой газеты» — в материалах уголовного производства. Ваша схема близка к официальной версии, которая — ну, на лето, не на данный момент, — есть у следствия1. Позывной «Библиотекарь»2 я встречал (в материалах предварительного следствия. — Ред.) только один раз. Позывной «Батя» — сорок восемь раз, позывной «Гюрза» — десяток раз. Имею право сказать: маршруты и лица, указанные вами, не полностью, но совпадают.
По вашим данным, «Бугор» — Бугров, гражданин Украины, бывший сотрудник луганской милиции3. Вот и мы говорим о пособничестве — сколько там было таких «Андреев Ивановичей» и «Бугров». И я настаиваю: необходимо привлекать к ответственности пока не исполнителей, не организаторов, а пособников. Тех, кто своими действиями, советами помогал в совершении преступления или участвовал в сокрытии следов. Там, в регионе, таких — сотни… Люди помогали, хотя понимали, что за установка передвигается. Знали: едет «Бук» валить «птички» «укропов».
Однако, как выяснилось, пока никому никаких подозрений (обвинений, как это называется в УК РФ) в совершении преступления почему-то не предъявлено даже заочно. Такое впечатление, что и украинское следствие, и следствие тех стран, где также возбуждены уголовные дела по факту крушения авиалайнера, старательно избегают какой-либо персонификации, что не может не вызывать вопросов.
Наша беседа длилась около трех часов. Потому ответы Василя Васильевича Вовка на главные вопросы, представляющие общественный интерес, мы публикуем отдельными блоками. Стоит отметить и еще одно обстоятельство: генерал, хотя и был уволен со своей должности, по-прежнему находится в штате СБУ и, соответственно, не может позволить себе раскрывать тайну предварительного следствия.
«Ведущая роль в расследовании не принадлежит Нидерландам»
Никто специально меня конфидентом или официальным представителем Украины для связи со следователями в Голландии, которые работают по делу о катастрофе МН17, не назначал. Просто я возглавлял Главное следственное управление СБУ, где уголовное производство зарегистрировали через четыре часа после катастрофы. Все остальное: создание международной следственной группы, групп технических экспертов — уже потом. А это — исходная точка.
Тот, кто говорит, что ведущая роль в расследовании принадлежит Нидерландам или еще кому-то, не прав. Вся информация — а ее накоплен колоссальный массив, и он даже до конца еще не отработан нами, — находится в СБУ, в Украине. И никто не будет предавать ничего огласке — пока не будут легализованы материалы, которые добывались путем засекреченных оперативных действий. Я имею в виду прослушку, перехваты радиоэфира и так далее.
Как скоро можно будет рассекретить все окончательно? Возьму на себя смелость сказать: большая часть уже рассекречена и передана международной следственной группе… (Открывает блокнот, чертит круг и стрелки.) Многие не понимают формат этой международной группы. Вот смотрите: уголовное производство ведут Украина, Голландия, Австралия, Бельгия, Малайзия. Казалось бы, почему Бельгия? В Евросоюзе действует правило: подобная группа может быть создана, если в ее состав входят две страны ЕС (просто Бельгия немножко формально участвует, хотя два подданных королевства погибли). В каждой стране идет отдельное следствие, которым практически везде занимается полиция, и только в Украине — СБУ.
«Международная следственная группа — просто коммуникатор»
Международная следственная группа стала коммуникатором между соответствующими подразделениями наших государств. У меня есть договор о ее создании: большой состав, десятки исследователей, прокуроров, экспертов, есть подключенные специалисты из третьих стран, из Хорватии, например, уж не говоря о Великобритании и США. Полевой офис группы — на площадке генеральной прокуратуры Украины.
Как это работает. Например, Украина получила материалы, рассекретила, передала в филд-офис. Там одно сочли нужным, другое — нет, отработали и в свою очередь передали во все национальные следственные группы. Наработала Голландия — точно так же передала. А часть не передала. Так же и мы — если у нас еще не рассекречено или мы считаем, что пока преждевременно что-либо передавать, а нужно дополнительно проверить…
Если быть откровенным, ближе всего к расследованию Голландия и Украина. Мы действительно занимаемся следствием. Австралия участвует в переговорах — хорошие ребята, готовы помогать деньгами, техникой, но они далеки и территориально, и вообще… О Бельгии уже сказал. Малайзия на первом этапе вообще была заангажирована практически на сто процентов Российской Федерацией. Я не в негативном ключе об этом говорю: может, не доверяла Украине, может, одностороннюю информацию получала… На последующих этапах Малайзия включилась и сейчас занимает очень активную позицию относительно создания трибунала. Поменялись взгляды.
Я всегда выступал, на всех пяти заседаниях, за полноценное включение Малайзии в общую работу. И с Вилбертом, руководителем группы, — с которым, считаю, мы подружились, — обсуждал этот и многие другие вопросы напрямую. Ведь очень большая утечка информации была, и шла она от Голландии, а Вилберту это было неприятно. В Голландии существует норма закона: если есть жертвы преступлений, то ежемесячно прокуратура должна сообщать о результатах расследования.
Значит — каждый месяц разглашать данные предварительного следствия. Но преждевременное разглашение вредит получению другой информации и потом ее квалификации.
Потому, когда восклицают: «Международная следственная группа расследует!» — надо понимать: ничего она не расследует. Она — коммуникатор, кодификатор, систематизатор — как хотите называйте. А следствие ведут национальные структуры. Вот тут, в Украине, сидели, например, представители следствия Малайзии и допрашивали людей.
«Ребята, какой международный трибунал?!»
Прецедент создания международной группы есть (хотя, допустим, в Украине подобный инструмент не заложен в закон). Но много нестыковок, недопониманий. Например, говорят: надо, чтобы международная группа объявила обвиняемым о подозрении4! Не может такого быть, это может сделать только национальное следствие. Или же международный трибунал под эгидой ООН.
То же, что называют «планом В», — создание какого-то там трибунала на базе двух-трех стран, — нереально. Ну попробуйте создать совместный региональный суд из представителей только трех областей: допустим, Винницкой, Житомирской, Киевской! Есть суд в области (апелляционный) и есть суд в Киеве (высший). Чего-то среднего между ними быть не может. Потому Климкин (министр иностранных дел Украины. — Ред.) и еще некоторые товарищи, которые на таком настаивают… Тут все-таки надо разделять компетенции.
И когда я предлагал, чтобы мы все-таки объявили подозрение некоторым лицам, причастным к данному преступлению, а Вилберт в ответ, не знаю почему, начал пожимать плечами — «Не готов ответить на этот вопрос!» — я понял: вопрос завис в политической плоскости. И в этой плоскости я почувствовал присутствие Российской Федерации. Ну и, наверное, Украины тоже… Если бы Украина настаивала, то настаивала бы не только посредством меня. А так получается, что я — не самое высокое должностное лицо для решения международных вопросов, — объявления подозрений добиваюсь один.
Дальше. Генеральная Ассамблея ООН, юбилейная, 70-я. Столько ожиданий! Да, Минск-два, три — пять — восемь — пятнадцать, выборы-перевыборы… А что говорили об МН17? Ничего. Почему, как вы думаете? Знаете, почему Путин ничего не сказал? Потому, что мы ничего не сказали. А если бы Украина сказала, Путин бы отреагировал так: «Ребята, какой международный трибунал?!» И мы не стали провоцировать. Поскольку проиграли бы. Или не совсем удачно отбили бы мяч и ждали его возвращения: какой трибунал, для кого? Кто совершил преступление? У вас есть подозреваемые, обвиняемые? У вас есть выводы технической экспертизы, абсолютно независимой от экспертизы криминального расследования? Нет.
«Виновные в этом преступлении не будут названы публично»
Я понимаю: есть дипломатия. Но погибло 298 человек, пострадали граждане двенадцати стран! Представители всех континентов, кроме Южной Америки. Вселенская трагедия — так зацепило! Весь мир смотрит. А куда смотрит? На кусочек Украины, который называется «отдельные районы Донецкой и Луганской областей». Вот проекция куда идет. Потому если тут политический вопрос, давайте его решать. А так даже я иногда вынужден соглашаться с публикациями, где пишут: «Публично никогда не будут названы виновные в этом преступлении». Заочно осудить людей? Заочная мера осуждения может быть только тогда, когда виновное лицо спряталось на Марсе.
Я понимаю, в чем суть, и здесь есть доля правды. Я сказал: Украина должна объявить подозрения в своем производстве. Не обязательно все должны дублировать Украину, у каждого — свои подозрения. Когда будет создан международный трибунал, — а он будет создан обязательно, поверьте мне, Россия тоже согласится на его создание, со временем, — он уже разберется. Мы определили одних, те — других, третьи вообще никого не определили. Трибунал собрал все материалы и решил: такому-то неправомерно объявили — сняли подозрение, другому предъявили. Для того и кодекс есть: отмена постановлений, отмена решений судебных — никто не застрахован от ошибок. Но на данном этапе надо начать! Сделать шаг вперед.
И при этом я как следователь ни одной из версий еще до конца не отвергаю. Ни одной! Пока нет заключения технической экспертизы. Потому что вот «Буки», переговоры, радиоперехваты… А вот есть самолет. И он падает. Сюда, на эту территорию Донецкой области. Какая связь между всем тем, что я перечислил, и падением самолета? Пока — юридически — никакая. Эту связь должна доказать техническая экспертиза. Кое-что уже сообщили, предварительные данные, а именно: человеческого фактора не было, летчики были трезвые, замыкания не было, взрыва внутри самолета тоже.
Но, с другой стороны, — самолет сбит в небе Украины, с территории Украины, упал тоже на территорию Украины. Даже версия о том, что в самолет попал метеорит или неопознанный летающий объект, имеет право на жизнь. Но в заключении экспертов мы пока имеем лишь «предмет, похожий на ракету».
На данный момент есть заключение: в самолет попал «предмет с высокой кинетической энергией». Мы-то понимаем, о чем речь идет, да? Но я как следователь должен знать, что за предмет. Экспертиза должна предмет и назвать. Подождите, оно еще так может повернуться, что не оттуда выстрел был — я все как следователь должен предполагать, пока нет технической экспертизы…
Исхожу из основной версии. Если на нее опираться, то никогда не узнать, на каком уровне давались указания, разрешение на перемещение «Бука». Если через десять—двадцать лет кто-нибудь заявит, что так распорядился Владимир Владимирович, то я ему верить не стану. Документ дайте. Иначе — пиар-акция.
А от этого предмета с «высокой кинетической энергией» осталось… Я сам видел. Я был в ангаре, в Голландии, прошел, посмотрел, с экспертами пообщался — там куча элементов посторонних! Не относящихся ни к обшивке самолета, ни к содержимому самолета, ни к вещам пассажиров. Хотя в вещах пассажиров может быть что угодно, правильно? Но вряд ли в чемоданах были двутавры5.
Потому если экспертиза дает заключение, что это ракета «Бук», а составляющие ракеты, двутавры, найдены, то самолет поражен ракетой «Бук»! Все собранные доказательства — здесь. Круг замыкается.
В мае 2015 года «Новая газета» (еще до официальной пресс-конференции экспертов корпорации «Алмаз-Антей») опубликовала доклад российских специалистов ВПК, в котором содержались выводы: самолет был поражен ЗРК «Бук М1», который давно не стоит на вооружении ВС РФ, а выстрел был произведен не с территории, прилегающей к населенному пункту Снежное, что находилась в подконтрольном сепаратистам районе, а из местности близ села Зарощенское, находившегося под контролем ВС Украины.
Однако журналистам «Новой» с помощью экспертов удалось установить: Зарощенское на момент авиакатастрофы тоже находилось на территории сепаратистов, местные жители, в отличие от проживающих в Торезе и Снежном, никаких «Буков» не видели. Кроме того, выяснилось, что на вооружении ВС РФ может стоять переходная модификация ЗРК — «Бук М1-2», способная применять ракеты с боевой частью 9Н314М, характерной для «Бук М1». А ряд специалистов в области ракетостроения и «ракетоприменения» доказательно усомнились в выводах коллег из «Алмаз-Антея» касательно точки пуска ракеты, траектории ее полета и точки взрыва.
«Когда надо, Россия не только «Бук» направит, а все что угодно»
Я знаю, что материалы «Алмаз-Антея» переданы голландцам, и там признали, что стрелял «Бук». Вообще, очень много экспертиз проводилось за рамками расследования. Понимаю, что они усиливают объективность, расширяют возможности для анализа. Но, извините, это — исследования, которые проводятся свободно, без осознания ответственности, то есть непроцессуально. Их я комментировать просто не буду. Не то что отношусь с недоверием, но не могу воспринять как материал для комментария — здесь рассуждаю как следователь, не могу перейти в статус гражданского лица.
Итак, заключение. Как гражданину мне понятно: самолет был сбит ракетой, выпущенной с территории, которая контролируется и контролировалась боевиками. Установка «Бук» заехала — как гражданин говорю, не как следователь — с территории Российской Федерации с квалифицированным, скорее всего, офицерским экипажем. После того как цель была сбита, установка выехала назад. Я не знаю, на каком уровне военно-политического руководства Российской Федерации принимались решения о направлении «Бука» де-юре в Украину для того, чтобы сбить самолет. Не имеет значения, какой именно самолет. У меня есть сомнение, что они целились в малайзийский «Боинг». Вообще, я не в состоянии представить уровень кощунства — как еще назвать, чтобы дать задачу сбить пассажирский лайнер: для скандала, для направления негатива на Украину. Хотя ни одной версии нельзя исключать, повторю.
Кто принимал решение? Здесь, даже как гражданин, я пока разобраться не могу. Понимаю, что высшее военно-политическое руководство России дало возможность удержать Донецк и Луганск боевикам тогда, когда они оказались на грани, в июле-августе прошлого года. Мы могли их захватить. На первой встрече в Минске, где я присутствовал, мне Баранов6, подозреваемый, которого мы отпустили в порядке так называемого обмена, сказал: «Василь Васильевич, да, вы сейчас можете взять Донецк с Луганском. Но вы думаете, вот эти ребята (кивнул в сторону, где сидит Зурабов с компьютером) нас оставят? Нет». Так и получилось. Это же известно и по Иловайску, и по другим местам — когда потребуется, направят не только «Бук», а все что угодно.
Понятно мне, что высшее руководство России знает о присутствии… А вот как было в этом конкретном случае, когда Гиркин7 попросил сбивать «птичек, которые нас достали», сейчас не могу сказать.
«Версию с самолетом «Аэрофлота» озвучили в рамках информационной войны»
Над Донбассом пролетал и рейс «Аэрофлота», Москва — Ларнака. (О том, что террористы планировали уничтожить именно его, объявил на брифинге в июле 2014 года тогдашний глава СБУ Валентин Наливайченко. — Ред.) И такая оперативная версия рассматривалась: хотели сбить российский самолет, обвинить Украину в убийстве российских граждан, войти на танках в Киев — для людей, которые не вникают в политические, дипломатические возможности возникновения полномасштабного военного конфликта, звучит убедительно. Но я вам признаюсь откровенно: версию озвучили, поскольку она имела элемент информационной войны между Россией и Украиной.
Может, мое мнение не совсем тактичное… У меня был когда-то наставник, который учил: «Василь, если не можешь говорить правду, не надо обманывать». «А как надо?» — «А так, чтобы правда с брехней сходилась».
«У нас нет данных об экипаже»
Не получила подтверждения и версия с поимкой шпиона8, подавшего сигнал боевикам о вылете транспортника Ан-26 из Днепропетровска. Конечно, она красиво ложится, играет на руку силовым структурам.
Что касается интервью генерала Романенко9 вашей газете… Я вообще редко слушаю военных и экономических аналитиков, 20-летних ребят и девчат. Понимаю: Кембридж, Гарвард, ума палата, но эксперт в первую очередь — это… Почитайте, кто такой эксперт. Прежде всего опыт! У генерала Романенко опыт есть, но здесь другой вопрос. А какое имеет значение — политическое, дипломатическое, любое, — стрелял из этого «Бука» украинец, россиянин, крымчанин, тамбовец, донецкий? Я хочу знать, кто именно сделал. У нас нет данных об экипаже.
Давайте я скажу правду. Генерал Романенко по факту интервью допрошен. Ничего конкретного, чтобы каким-то образом подтверждало его рассказ, не сообщил.
Как проверить версию, если нет ни обвиняемых, ни подозреваемых? Конечно, можно по каким-то другим признакам достоверность установить. По косвенным. Но надо хотя бы услышать человека или людей, знавших мотив, и на основании изучения их показаний делать вывод. Но это будет не стопроцентное доказательство.
«Голландцы боятся России из-за основной версии»
Конечно, надеемся на то, что у голландцев что-то есть, но и они пока просто не дают нам полной информации о своем уголовном производстве. Голландцы в Москве, в марте, получили уйму документов — во время последней встречи они мне об этом говорили (материалы были в переводе как раз, надеюсь, все давно переведено). А то, что от российской стороны?.. Мы уже вроде как привыкли: а, все равно Россия даст фальсификат! Ничего, проверим. Лишь бы предоставили. Потому что постоянное кидание фальсификата приведет к тому, что никто и двойной правде не поверит.
Возможно, голландцы имеют какие-то данные. Или их так напичкали доводами, что Россия ни при чем, что они в сомнениях и даже боятся основной версии. Достаточно слов «ракета и «Бук М1»… Столько мир получил информации, что «Бук» из России заехал, с российским экипажем, и настолько мир заангажирован, что выводы будут сделаны сразу. А если что-нибудь иное, то все равно — сразу: «Россия виновата и боевики виноваты!» Вот почему Россия будет пытаться тормозить, чтобы не обнародовать этот документ (доклад. — Ред.). Привязка только к России идет, не к Украине.
Я предполагаю, что от доклада большой конкретики ждать не стоит. Даже просто зафиксировать версию — большая ответственность для страны, под эгидой которой проводится экспертиза. Голландцы понимают: это прозвучит не как заключение международной группы, мир воспримет, как вывод Голландии. Они — ведущие.
«О судьбе «Буков», оставшихся в Донецке»
Что известно о судьбе «Буков», оставшихся в Донецке (см. начало текста) в ракетной части, как их порезали, полностью или частично? (Пауза.) Хорошо, вы поймете. В 2004 году я только приехал в Киев и получил одно совершенно секретное дело. Контрабанда крылатых ракет ХА-55 и ХА-55СМ. В соответствии с международными договорами и взятыми обязательствами мы должны были в 1998 году порезать их все до единой. Но кроме тех шести, что были контрабандно вывезены в Иран и в Китай, нашли еще девять. Я вывод делать не стану.
«Снимки этого события из космоса имеет одна из стран, относящаяся к сильным»
Известно, что в момент пуска «Бука» российских спутников над этими территориями не было. Чьи были? Пусть дадут снимки те, кто их имеет. А имеет одна из стран, которая относится к сильным. Снимки, подчеркиваю, той катастрофы и того места. Почему их не обнародовали до сих пор, я не знаю. Международной группе эти снимки тоже не переданы.
В Голландии (вначале в Утрехте, потом в другой городок перенесли, не помню названия) находится ангар, где идет реконструкция самолета. Вещи, предметы, осколки, извините, ногти, булавки — все, что было собрано, срезано на месте падения самолета, а, может, даже не имеющее отношения к нему, но из круга, определенного для исследования… Это — материалы для технической экспертизы. Остальные эксперты, изучающие, например, траекторию движения ракеты и самолетов, не зависимы от реконструкторов, могут ими привлекаться по необходимости. Наши авиационные власти официально передали в Голландию через кабмин свои документы. Правда, эксперты изучают в основном вопросы, связанные с материальными носителями информации. Чтобы потом сопоставить теоретические выкладки и сделать более точный вывод — с какой скоростью летел осколок, на какой скорости была поражена кабина самолета.
Понимаю: тот вспомогательный элемент экспертизы, который вы упомянули, а именно — космическая съемка, может оказаться решающим. Но на данный момент пока он отсутствует.
«Мы же понимаем: Гиркина не арестуешь, Плотницкого не арестуешь»
В техническом расследовании подозреваемые устанавливаться не будут. Подозреваемые — здесь (пристукнул ладонью по столу, имея в виду национальное следствие. — Ред.)!
Мы в Украине должны «засветить» несколько моментов. Ладно, Генассамблея прошла, договорились «Петр с Владимиром» не трогать тему, все согласились. Но завтра вопрос возникнет снова! Надо привлечь кого-то из подозреваемых. Мы же понимаем: Гиркина не арестуешь, Плотницкого не арестуешь. Однако получим реакцию, побуждающий момент активизации следователей, экспертов, исследовательских групп, в конце концов, ведущих мировых государств. Ну и, соответственно, прорыв в расследовании.
Во-вторых, мы не учитываем, что готовы, а кое-где уже и поданы иски о возмещении материального ущерба. Они достигают миллиарда долларов. А в чьем небе сбит самолет, над территорией какой страны? Украины. Кто заплатит? Потому надо назвать, наконец, лиц, к которым привязаны обстоятельства, назвать место.
«Общественность бурлит, недовольна отсутствием результата»
В последний раз было задекларировано, что встречи мы (представители СБУ и международная группа. — Ред.) прекращаем. Но проводятся видеоконференции из посольства Голландии, я в нескольких участвовал. По большому счету, мы вышли на завершающий этап в ожидании технической экспертизы. Насколько мне известно, голландцы предложили украинской стороне все же увидеться, обсудить некоторые вопросы касательно медиастратегии. Для них это принципиально важно.
Там общественность крайне агрессивно настроена, бурлит, недовольна длительным расследованием и отсутствием результата. Все шишки валятся на полицию. Голландцам не позавидуешь, если оказаться в их шкуре… Вот, например, скажут о «Буке», и все. А мировая молва понесла, что самолет сбит Россией! Хотя о виновности какой-либо страны сейчас речь не идет.
В сегменте следствия, которое ведет Украина, есть лица, которые обоснованно могут подозреваться в пособничестве. Но в розыск они не объявлены. Потенциальные подозреваемые. Процессуально это не оформлено.
«Амстердам не до конца доверяет Киеву»
Иногда, конечно, предлагают делать одновременные «вбросы» информации, но это когда касается активизации свидетелей, движения по делу, в общем, будничных вещей. А 13 октября в Киев не направят кого-то специально из Амстердама. Они не до конца доверяют нам. Почему? Потому что мы любую информацию, кроме того, чтобы ее использовать для следствия, берем для информационной войны, — голландцы это понимают.
И еще раз: сомневаюсь, что услышим конкретное заключение. Скажут: «предварительно», «возможно» или опять перенесут.
От редакции
Наш разговор с высокопоставленным сотрудником спецслужбы Украины, отвечавшим за расследование катастрофы малайзийского «Боинга», натолкнул на неприятные мысли. Если верить генералу Вовку, то происходит именно то, чего опасались многие: политические аспекты продолжают затмевать факты и не позволяют делать четких выводов.
Так ли это, или почти так, или совсем не так, отчасти мы все поймем 13 октября, когда будет оглашен доклад голландской стороны. Но уже сейчас очевидно: общественное мнение как в России, так и на Украине, и в Европе, и в Австралии с Малайзией, должно заставить свои правительства и правоохранительные органы сделать все результаты публичными и довести расследования до конца.
Это — прежде всего уголовное преступление, а уж потом деяние, сопряженное с политическими последствиями и мотивами.
Преступники должны быть названы, их действия (бездействия) квалифицированы, мотивы, преднамеренность-непреднамеренность определены, чтобы суд в итоге смог вынести вердикт.
В ином случае получится, что любое, даже самое чудовищное злодеяние может быть отложено на суд далеких потомков, исходя из соображений, не имеющих ничего общего с законом и справедливостью.
0
22.00
