ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Дек. 7, 2021

Между двумя историческими трудами, в 2007 году, Евгений, которому на тот момент было 25 лет, выпустил мемуары — на этот раз самые настоящие, не замаскированные под историческое исследование. В аннотации книга «Танго в одиночестве» названа «исповедью и отповедью», а также ответом «всему тому глянцу, что заполонил сознание современного человека». В числе прочего в ней есть цитаты вроде этой: «...я органически не переношу той помойки, которая сегодня показывается в кино или в новомодном театральном движении «новая драма». Я, в отличие от режиссеров и критиков, сшибающих деньгу на том, что у народа нет вкуса, я не на помойке себя нашел, меня от маргинальщины воротит».

Воплощением «маргинальщины», от которой воротит Евгения, я сполна ощущаю себя после того, как наша съемка заканчивается и мы садимся в студии на диван, чтобы сделать интервью. Хорошо поставленным голосом Евгений начинает отвечать на первый вопрос, как вдруг прерывается: на первом этаже кто-то включает дрель. «Для интервью такие условия не подходят!» — сообщает Понасенков. Я спешу уверить его, что звук на диктофон в любом случае запишется хорошо. «Вы что, совсем не соображаете? — Понасенков, кажется, окончательно перестал видеть во всех нас равных себе homo sapiens. — Мне надо думать и размышлять — дрель мешает». Продюсер ELLE спускается на первый этаж, там ей обещают через пять минут перестать сверлить.

Наступает относительная тишина. Мы начинаем интервью сначала — хорошо поставленным голосом Евгений снова отвечает на первый вопрос. Внезапно из соседней студии раздается музыка. Тут уже Евгений вскакивает с дивана: «Как вы могли?! Вы не продумали!‥ Что вы за люди такие?!»

В конце концов с ассистентом Евгения, который все это время почти незримо присутствует рядом, мы договариваемся о том, что Понасенков пришлет свои ответы голосовым файлом — из более тихого места.

Так оно и происходит. В ответах Евгений — разумеется, хорошо поставленным голосом — рассказывает о глубоком презрении к современной эпохе и поп-культуре в частности: «Мне не нравится жить в этой эпохе, потому что она антиэстетична. Вместо архитектуры — так называемый дизайн. Он же — часто и вместо скульптуры и живописи. Вместо них же уродские инсталляции, которые не имеют к искусству никакого отношения... Мы эволюционировали от ничтожества, от животного состояния, от отсутствия формы и красоты к великим произведениям искусства, достижениям литературы, музыки. И после Баха, Моцарта, Верди мы рухнули в черный рэп и в бессмысленный псевдоминимализм».

Я слушаю и думаю о том, что нелюбовь к нынешней культуре и повестке не помешала Понасенкову весной этого года побывать на «Первом канале», на шоу Ивана Урганта, где «специалист по истории войны 1812 г.» исполнил под аккомпанемент оркестра ту самую R&B-песню Ride It, с которой его образ теперь неразрывно связан в интернете.

Смотрит ли Понасенков мемы о себе? Ответ абсолютно очевиден: смотрит. Хоть и утверждает, что натыкается на них случайно: «Какие-то мемы, конечно, до меня доходят. Мне показывают знакомые, мои помощники. Но этот жанр мне неинтересен. При этом я очень спокойно к этому отношусь, потому что как ученый прекрасно понимаю: большинство людей примитивно мыслят. Они не могут осилить мои научные труды и книги — и не только мои. Они во все века жили лубочными картинками. Раньше ведь вместо мемов был лубок. Вместо арий или канцон, которые исполняли во дворцах, — частушки. Ничего не меняется по сути. Меняется только техническая форма передачи».

Перемены в «технической форме передачи» Евгению, разумеется, на руку. Не будь сегодня интернета и культуры мемов (а также YouTube и шоу Ивана Урганта), вряд ли он сумел бы завоевать внимание аудитории.

Выходя из студии, где проходила наша съемка, в ожидании такси я разговариваю с сотрудником на ресепшене. «А кого вы сейчас снимали? — интересуется он. — Он известный, да? Тут одна девушка сейчас ко мне подошла, сказала, он ее кумир».

Кажется, писать книги было вовсе не обязательно.