ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Сен. 5, 2016

Для нас приоритетными являются такие темы, как предотвращение гонки вооружений в космическом пространстве, обеспечение международной информационной безопасности. Продолжим последовательную работу по противодействию попыткам ревизовать историю Второй мировой войны. Будем наращивать взаимодействие ООН с «нашими» региональными организациями — ОДКБ, ЕАЭС, СНГ и ШОС.

— Генсек ООН Пан Ги Мун, комментируя ход выборов своего нового преемника, заявил о том, что настало время для лидерства женщины в ООН. Согласны ли вы с этим?

— Я полностью разделяю этот тезис Пан Ги Муна. Интересно, что из 12 кандидатов, которые были выдвинуты на пост Генерального секретаря, шесть — женщины. Однако произойдет ли этот «гендерный прорыв» в ходе нынешнего цикла смены руководителя секретариата ООН, я бы предсказывать не стал. Как среди женщин, так и среди мужчин есть сильные кандидаты.

— Что касается Совета Безопасности, есть ли необходимость увеличивать численность его членов, расширять функции?

— Все согласны, что расширение СБ необходимо, чтобы сделать его более представительным. Но одни хотят, чтобы в СБ появились новые постоянные члены, другие категорически против этого. Сколько времени займет нахождение «исторического компромисса» между этими двумя лагерями, предсказать затруднительно. В любом случае здесь нужна не спешка (памятуя и о том, что эффективность расширенного СБ неизбежно несколько снизится), а действительно выверенное решение, которое укрепит как совет, так и всю всемирную организацию.

Что касается функций Совета Безопасности, то они должны оставаться в рамках его уставных прерогатив: главная — ответственность за поддержание международного мира и безопасности. Периодически предпринимаются попытки взвалить на СБ чуть ли не всю международную проблематику, отобрав ее у других органов ООН. Мы противодействуем этому, считая, что это повредит как всей организации, так и самому совету.

— Некоторые страны настаивают на упразднении права вето в СБ. Считаете ли вы, что подобная инициатива сможет пройти в будущем?

— Право вето — это важнейший дипломатический и политический инструмент. Убежден, что без права вето, заставляющего упорно вырабатывать компромиссы, Совет Безопасности утратил бы свою нынешнюю легитимность, поскольку выражал бы интересы лишь одной группы государств. Против любого ослабления права вето твердо выступают Россия, Китай, а также США (последние — по своим мотивам). Полагаю, что это достаточная гарантия неприкосновенности данного института.

— Как вы оцениваете эффективность работы по сирийскому треку СБ ООН, а также деятельность спецпредставителя Генсека ООН по Сирии Стаффана де Мистуры?

— По Сирии в начале кризиса, охватившего эту страну в 2011 году, произошло принципиальное столкновение подходов. Одни пытались использовать СБ для смены режима. Россия и Китай препятствовали этому. Отсюда — тупик, сохранявшийся несколько лет. Только в декабре прошлого года Совет Безопасности впервые единогласно принял резолюцию по параметрам политического урегулирования в Сирии. Кроме того, Россия и США возглавили Международную группу поддержки Сирии. Так что сейчас шансы Стаффана де Мистуры несколько возросли, поскольку ему есть на что опереться. Хотя по ряду причин сейчас возникла «переговорная пауза». Надеемся, что в ближайшее время спецпредставитель сможет ее преодолеть и усадит наконец делегации правительства и оппозиции за один переговорный стол.

— Может ли ООН сыграть ключевую роль в решении конфликта на Украине? Как вы относитесь к вновь начавшимся разговорам о введении миротворческой миссии ООН в Донбасс?

— Выход из украинского конфликта — реализация Минских договоренностей от 12 февраля 2015 года, поддержанных резолюцией СБ ООН, что придало им международно-правовой статус.

В международных делах существует традиция определенного «разделения труда». Лидирующую роль в урегулировании кризиса на Украине играет ОБСЕ. Там присутствует специальная мониторинговая миссия, созданная этой организацией.

Для того чтобы принять закон об особом статусе Донбасса и об амнистии, предусмотренные Минскими договоренностями, что должны сделать в Киеве, ооновская миротворческая операция не нужна. Разговоры о ней украинской стороны — отвлекающий маневр.

— Известно, что Вашингтон предлагает принять резолюцию СБ, призывающую отказаться от испытаний ядерного оружия. Как к этому относится российская сторона?

— Лучше бы США ратифицировали Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, что было бы серьезным подспорьем для вступления договора в силу. Предложенный американцами проект резолюции далеко не однозначен. Занимаемся его обсуждением.

— Мировое сообщество, и Россия в том числе, признало правительство национального согласия в Триполи. Однако парламент в Тобруке обвиняет кабинет в сотрудничестве с исламистами. Проясните позицию Москвы по обоим органам.

— В Триполи работает созданный в соответствии с согласованным самими ливийцами в городе Схирате политическим соглашением так называемый руководящий совет во главе с премьер-министром Фаезом Сарраджем. Премьер должен представить список министров правительства национального согласия на утверждение легитимного парламента в Тобруке, являющегося неотъемлемым элементом новой архитектуры власти в Ливии. До настоящего времени все усилия Ф. Сарраджа получить такое одобрение не увенчались успехом. Тем самым процесс формирования единых органов госвласти в стране не доведен до логического конца. Ожидаем, что предусмотренные Схиратским соглашением процедуры будут успешно завершены для скорейшего преодоления внутриливийской раздробленности и выхода страны из затяжного кризиса.

— Как бы вы объяснили вновь начавшиеся разговоры о применении властями в Дамаске химического оружия?

— Они и не прекращались. Правительственные силы время от времени обвинялись в том, что они используют хлор в качестве оружия. Выход доклада совместного механизма ОЗХО–ООН по расследованию химинцидентов в Сирии стал еще одним поводом для противников Дамаска поспешить во всем обвинить «режим». Это лишь доказывает, что «обвинители» на самом деле не изучали как следует содержание доклада. Это основательный продукт, над которым трудилась профессиональная команда. Однако документальная база обвинений в адрес Дамаска вызывает сомнения. Анализ документа продолжается. Важно при этом, что доклад установил наличие потенциала по синтезу полноценных боевых отравляющих веществ у ИГИЛ (деятельность организации запрещена в РФ). Подтвердились факты применения террористами боевой «химии» и прочих токсичных субстанций не только в Ираке, но и в Сирии. Это не стало для нас откровением, и мы сожалеем, что, несмотря на предпринимавшиеся нами и Китаем усилия, из-за политической ангажированности некоторых наших коллег СБ не сделал то, что мог бы, для купирования угроз и проявлений химтерроризма на Ближнем Востоке.