ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Дек. 6, 2019

Устоявшееся выражение «это наше семейное дело» хотят пошатнуть, а то и превратить в оксюморон. Кстати, не впервые. Многие еще хорошо помнят советскую общественную заботу о семье, впрочем, остававшуюся чаще всего в рамках «товарищеского порицания».

Можно ли и нужно ли государству вторгаться в столь тонкую материю, как «семья», особенно без просьбы ее членов? В истории человечества издавна борются два противоположных взгляда-дискурса. Первый, отвечающий категорическим «нет», основан на естественном патриархальном праве — схожем у всех народов и охраняемом не только традицией, но и последующим кодексом Юстиниана. Второй вектор — жесткого администрирования, «улучшения» семейных отношений со стороны, идет от «Государства» Платона через фаланстеры Фурье — к марксистскому «обобществлению жен». В государственном масштабе этот сценарий никогда в полной мере не воплощался. Хотя сегодня в том же Евросоюзе мы видим массу тому примеров, зачастую словно почерпнутых сразу из трех хрестоматийных антиутопий: «Мы» Евгения Замятина, «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли и «1984» Джорджа Оруэлла.

Пока самым очевидным результатом применения подобных правовых норм стало увеличение разводов и ежегодное сокращение числа желающих вступить в брак. Да и вообще, сближаться с противоположным полом, тем более заводить детей, — слишком хлопотно и опасно. Нужно ли спешить повторять данный опыт?

Хронология событий такова. Законопроект о семейном насилии был впервые предложен в 2016 году депутатом Госдумы Салией Мурзабаевой и сенатором Антоном Беляковым. В пакете с ним шли поправки к Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексам. Вызвавший вал критики документ, не допустив до слушаний в нижней палате, отправили на доработку. И вот летом он снова появился в думской повестке с подачи зампреда комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Оксаны Пушкиной — и сразу в ореоле жарких дискуссий. Ирония в том, что до публикации в конце ноября на сайте Совфеда новый текст закона был недоступен широкой публике. Впрочем, его публикация не вызвала примирения сторонников и противников. Законопроект так и не стал, согласно пожеланию спикера СФ Валентины Матвиенко, «актом консолидации общества, а не причиной раздора».

Разработчики и лоббисты, среди которых такие персоны, как адвокат Мари Давтян, руководитель проекта «Насилию.нет» Анна Ривина, информационно-методический центр «Анна» и Центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры» настаивают на необходимости подобного закона, считая, что в России жертвы насилия внутри семьи никак не защищены. В систему защиты, по их мнению, должны входить службы психологической и юридической поддержки, сеть убежищ, «охранные ордера», гарантирующие пострадавшим безопасность и запрещающие агрессору приближаться к жертве. В качестве примера приводятся громкие преступления последних лет: отрубленные мужем руки жены, убийство сестрами Хачатурян своего отца, избиение семилетней девочки в Ингушетии. Даже дело «Соколова-Наполеона» каким-то боком подверстывают к теме. Заметна определенная скоординированность медиакампании: с одной стороны, раскручивается особенно яркий криминал, с другой — пропагандируется новое семейное законодательство «как в развитых странах».

Понятно, что при подобной подаче закон положит конец всем семейным безобразиям — спектр его поддержки довольно широк. Выступления в защиту законопроекта появлялись и на либерально-православном ресурсе «Правмир.ру», и даже на православном канале «Спас». За него с разной степенью настойчивости агитировали и госчиновники различных рангов. При всем этом за лоббистами тянется шлейф сомнительных историй, которые дают основания подозревать их в намерении продавить закон любой ценой «прямо сейчас». Например, кризисный центр «Анна», возглавляемый Мариной Писклаковой-Паркер, предоставил в Госдуму фальшивые статистические данные, согласно которым «14 тысяч российских женщин ежегодно гибнет от рук мужей». Этот центр, к слову, с 1997 года финансируется американским фондом Форда, а в 2016-м был признан иностранным агентом.

За чересчур громкими голосами сторонников, за множеством возмущенных постов в соцсетях часто сложно услышать аргументы противоположной стороны. Выступающие против закона указывают, что, несмотря на смягчение формулировок некоторых одиозных статей, в новой редакции осталась неприкосновенной вся прежняя суть законопроекта. В максимально размытых выражениях поверх норм Уголовного и Административного кодексов вводится некая новая семейная юрисдикция с новыми акторами, наделенными неопределенными полномочиями, — что создает огромное поле для коррупции, злоупотреблений, частного сведения счетов. А самое главное, законопроект противопоставляет одних членов семьи другим, вбивает клин между полами и поколениями. Закон именуют не иначе как «троянским конем» — руководствуясь самыми благими намерениями, можно создать условия, которые еще сильнее будут подрывать институт традиционной семьи и способствовать атомизации нашего общества.

Те, кто выступает против закона, тоже противники рукоприкладства, издевательств, систематического унижения кого-либо в семьях. Но, по их мнению, уменьшить, предупредить это реально в рамках существующих законов, также возвратив принудительное лечение от алкоголизма и наркомании, вернув в школу воспитание, а в правоохранительные органы — участковых инспекторов. Октябрьское открытое письмо президенту России с призывом остановить законопроект подписали представители 180 общественных объединений и организаций. А в ноябре в Москве, Санкт-Петербурге — всего в 30 городах — прошли митинги в защиту традиционной семьи.

Патриаршая комиссия по вопросам семьи, защиты материнства и детства выразила категорическое несогласие с предложенным законопроектом. По ее мнению, многие статьи вступают «в противоречие с основаниями российского права». Приводится около дюжины таких фундаментальных нарушений, среди которых «конституционное требование правовой определенности», право на неприкосновенность жизни, личную и семейную тайну, на презумпцию невиновности, свободное воспитание детей родителями в соответствии со своими убеждениями и национальными традициями и другие. Указывается и на значительную коррупционную емкость закона. Результирующее определение Патриархии: закон имеет «явную антисемейную направленность».

На предложение «Культуры» высказаться по теме согласились отнюдь не все из намеченных спикеров. Некоторые госчиновники, депутаты, сенаторы, включая лоббистов законопроекта, оказались тотально недоступными по телефону, промолчали в ответ на письменные запросы.