Полгода безуспешной борьбы с эпидемией лихорадки Эбола рождают мрачные сценарии. Счет жертв может пойти на сотни тысяч. Развитые страны давно могли создать вакцину против Эбола-вирусов, но не создали. Вложения в препарат для жителей беднейшего региона мира казались неоправданными. Теперь эту позицию приходится пересматривать.
Эта вспышка геморрагической лихорадки Эбола — самая крупная с момента ее идентификации в 1976 году. Болезнь могут вызывать четыре африканских природноочаговых вируса из рода Эбола — Заир, Судан, Бундибугио и вирус леса Тай. Еще один представитель этого рода, вирус Рестон, распространен в Юго-Восточной Азии, но он в отличие от своих африканских родственников не вызывает у человека клинически выраженного заболевания. В Гвинее, Либерии и Сьерра-Леоне сейчас свирепствует Эбола-вирус Заир.
Естественные носители вируса — плотоядные летучие мыши. Недуг попадает в организм через раны или слизистую оболочку при контакте с кровью или другими выделениями уже заболевшего человека (или животного) — живого или мертвого. В памятках, которые распространяют американские посольства в Гвинее, Либерии и Сьерра-Леоне, особо подчеркивается: "Опасайтесь человеческих трупов".
Воздушно-капельным путем, как в гонконгском хорроре 1996 года "Ebola Syndrome", зараза, по счастью, не передается. Разве что носитель инфекции чихнет и слюна попадет вам в глаза или нос — тогда вы, вероятно, заразитесь. Впрочем, вирусологи не исключают, что когда-нибудь вирус Эбола мутирует и способ его распространения изменится.
Инкубационный период может достигать трех недель. Первые симптомы — слабость и головная боль. Их могут сопровождать боли в мышцах и животе, диарея и ангина. Позднее проявляются сухой кашель, колющие боли в груди, рвота. Инфицированный человек начинает страдать от обезвоживания. У половины заразившихся на теле проступает сыпь. И наконец — кровотечение. Этот симптом указывает на самый неблагоприятный прогноз — скорую мучительную смерть.
Заведующий лабораторией экологии вирусов НИИ вирусологии им. Д. И. Ивановского доктор биологических наук Михаил Щелканов предполагает, что этой вспышки эпидемии можно было бы избежать, если бы в составе гвинейского Института имени Луи Пастера в городе Киндия сохранилась совместная советско-гвинейская вирусологическая лаборатория. Однако в начале 1990-х этот центр пришлось закрыть из-за отсутствия денег.
"Сейчас известно, что первый больной, или пациент Zero, умер еще 6 декабря 2013 года, однако ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения.— "Деньги") потребовалось несколько месяцев, чтобы это установить и объявить соответствующий уровень эпидемической опасности",— рассказывает Михаил Щелканов. Традиционно считалось, что природные очаги Эбола-вирусов находятся в Центральной Африке. Случай, происшедший в другом регионе, поначалу принимали за одну из других геморрагических лихорадок, которых там хватает. "Сохранись наша лаборатория, уже к началу 2014 года мы имели бы достоверную научную информацию о циркуляции вируса Заир на территории Северо-Гвинейской возвышенности, что позволило бы вовремя идентифицировать причину эпидемии и оперативно взять ситуацию под контроль",— заключает вирусолог.
Михаил Щелканов — один из участников первой российской экспедиции, которую в августе в регион отправили Минздрав и Роспотребнадзор. "Нашей задачей было оценить обстановку и подготовить условия для специализированных противоэпидемических бригад, которые работают в Гвинейской Республике с 22 августа,— объясняет вирусолог.— Мы встречались с представителями ВОЗ и министром здравоохранения Гвинейской Республики, заключили с ними необходимые договоренности. Наши специалисты получили возможность помочь местным коллегам и одновременно обкатать отечественные тест-системы в условиях реальной эпидемии".
У российской миссии в Западной Африке есть и политическое значение — продемонстрировать заинтересованность в борьбе за жизнь местных жителей, обозначить присутствие в регионе, где лаборатории сейчас разворачивают и американцы. Наконец, нужно было позаботиться о российских дипломатах. "Посольские не поддаются панике — настоящие профессионалы",— говорит Михаил Щелканов.
Месяц назад Всемирный банк опубликовал несколько документов, посвященных анализу экономических последствий эпидемии. В 2014 году вспышка лихорадки обойдется Гвинее в $130 млн (2,1% ВВП), Либерии — в $66 млн (3,4% ВВП), Сьерра-Леоне — в $163 млн (3,3% ВВП). В общей сложности эти государства недосчитаются $359 млн.
Оценивая долгосрочный эффект, эксперты организации исходят из двух сценариев — позитивного (Low Ebola) и негативного (High Ebola). Если к концу года развитие эпидемии существенно замедлится, экономика Гвинеи ощутимых потерь уже не понесет, а Сьерра-Леоне и Либерия недосчитаются соответственно 1,2% и 4,2% ВВП, всего — $97 млн. Если же темпы снизятся несильно (то, что они будут нарастать, эксперты даже не рассматривают) и при этом эпидемия распространится за пределы трех государств, потери Гвинеи, Сьерра-Леоне и Либерии составят соответственно 2,3%, 8,7% и 11,7% — в общей сложности это более $800 млн.
При любом развитии событий эпидемия Эбола окажет влияние на экономику всей Западной Африки. По итогам 2014 года потери составят не менее $2,2 млрд, а в худшем случае — $7,4 млрд. К концу следующего года при реализации сценария High Ebola ущерб может превысить $32 млрд. Впрочем, то, что в соседних странах, в первую очередь в Нигерии, пока все хорошо, заставляет экспертов склоняться к тому, что катастрофический сценарий реализован не будет.
Вакцина для бедных
Хотя о существовании лихорадки Эбола известно уже почти 40 лет, лицензированной вакцины до сих пор нет. "Фармкомпании лихорадкой Эбола никогда не интересовались: ареал распространения вируса мал, а страны, которые он охватывает, бедны,— объясняет Михаил Щелканов.— Сегодня политики заговорили о создании препарата, так как общественность напугана. С экономической же точки зрения его разработка по-прежнему не очень целесообразна".
Несколько месяцев назад был представлен экспериментальный генно-инженерный препарат ZMapp — совместная разработка американских и канадских ученых. С его помощью уже удалось спасти несколько человеческих жизней. До этого он продемонстрировал стопроцентную эффективность при лечении обезьян. Первые спасенные пациенты, о которых стало известно,— главный врач либерийского медицинского центра Samaritan`s Purse Кент Брэнтли и его ассистент Нэнси Райтбол из Университета Эмори в Атланте (они работали в Западной Африке по линии религиозных благотворительных организаций).
О том, что аналогичные разработки ведут и российские ученые, в августе рассказала руководитель Роспотребнадзора, главный санитарный врач России Анна Попова: "Работа над вакциной ведется в научных институтах, лабораториях нашей страны не первый год. И сейчас уже можно говорить, что вакцина создана. Но пока — экспериментальная".
Российские СМИ еще в 1990-х рассказывали, что Минобороны будто бы удалось разработать сыворотку, которая способна нейтрализовать вирус, если успеть ввести ее в течение нескольких часов после заражения. Также, впрочем, говорилось и о гибели нескольких ученых, работавших над этим проектом. "Возбудители геморрагических лихорадок всегда рассматривались нашими потенциальными противниками в качестве возможного биологического оружия, поэтому в СССР и позднее в России разработкой вакцин занимались военные вирусологи",— объясняет Михаил Щелканов.
"В 1990-х в России действительно был создан препарат для лечения лихорадки Эбола на основе лошадиного иммуноглобулина, который также может использоваться для создания кратковременного специфического иммунитета,— рассказал "Деньгам" Василий Купцов, кандидат биологических наук, начальник отдела инновационных проектов НПО "Микроген".— Проблема с ним состоит в том, что лошадиные антитела могут вызвать тяжелую аллергическую реакцию. Кроме того, производство этого средства очень сложно масштабировать. Лошадиная гипериммунная плазма — ограниченный ресурс".
К созданию генно-инженерного препарата, аналогичного ZMapp, ближе всего, похоже, подошел ГНЦ вирусологии и биотехнологии "Вектор". "Первая генно-инженерная вакцина, созданная нами несколько лет назад, уже прошла испытания на приматах и подтвердила высокую эффективность. Однако необходимо подтвердить не только ее эффективность, но и безопасность",— заявил в октябре руководитель "Вектора" Валерий Михеев.
На прошлой неделе о начале работы над препаратом против Эболы заявил крупнейший российский производитель вакцин — НПО "Микроген". "Мы перевооружаем наши предприятия, создаем технологические линии для производства генно-инженерных препаратов, в том числе коммерческих,— рассказывает Василий Купцов.— Мы работаем и с уже готовыми технологиями, и с теми, которые только предстоит разработать". Всего в работе шесть проектов, и препарат для лечения лихорадки Эбола — один из них. Приоритетным он не является. НИОКР — за МГУ им. М. В. Ломоносова и Всероссийским научным центром молекулярной диагностики и лечения. Сотрудники "Микрогена" подключатся к работе в 2016 году, когда и если будут получены специфичные к вирусу Эбола антитела.
Гуманизированные антитела являются основой и препарата ZMapp, и других средств, которые сейчас разрабатываются учеными разных стран. "Недостаток именно ZMapp состоит в том, что у него очень высокая дозировка — 50 мг на 1 кг массы тела,— говорят в "Микрогене".— Получается, одна доза — 3-5 г на человека. Это очень много, ведь обычно счет идет на десятки или сотни миллиграммов. Будет крайне сложно производить препарат в необходимых для борьбы с эпидемиями количествах. Не говоря уже о том, что цена будет очень высокой — сотни тысяч рублей за одну дозу".
На самом деле появление эффективных препаратов вовсе не является необходимым условием для того, чтобы остановить катастрофу. "Если счет инфицированных пойдет на сотни тысяч человек, самым действенным и экономически оправданным средством будет широкое использование силовых подразделений для обеспечения всего спектра карантинных мероприятий и принуждения к строгому соблюдению санитарных норм,— считает Василий Купцов.— Также необходимо развить сеть медицинских учреждений с квалифицированным персоналом. Исключительная эффективность этих мер была прекрасно продемонстрирована в развитых странах еще в XVIII-XIX веках во время борьбы с такими опасными эпидемическими заболеваниями, как чума и холера. С ними удалось справиться до появления антибиотиков".
Эбола в России
Лаборатория моделирования биологических и социотехнических систем Северо-Восточного университета Бостона рассчитала вероятность проникновения лихорадки Эбола в страны, далекие от Черного континента: вероятность того, что первый в России случай будет зафиксирован к 24 октября, составляет 1%, спустя месяц шансы возрастут до 5%. К дню сдачи этого номера в печать, согласно заявлению главы Роспотребнадзора Анны Поповой, российские медики не подтвердили ни одно из 22 возникших у них подозрений.
Всего в 2013 году, по данным Ростуризма, в Западной Африке побывало 1,7 тыс. россиян (почти 1,2 тыс. из них — в Мавритании). В России приземляется не так уж много самолетов из этого региона, однако даже в пресс-службе Домодедово, где они не садятся вовсе, корреспондентов "Денег" заверили, что аэропорт принимает "превентивные меры в области санитарно-эпидемиологического благополучия населения в связи с распространением информации о развитии эпидемии". В Шереметьево "Деньгам" дали аналогичный ответ.
Контроль воздушных судов, прибывающих из африканских стран, с использованием пирометров, приборов для бесконтактного измерения температуры тела, обеспечивают сотрудники Роспотребнадзора (о том, насколько часто проводятся проверки, не сообщается). Специалисты медицинской службы аэропорта им помогают. Если возникнут подозрения, их задача — своевременно прибыть на борт воздушного судна и поставить предварительный диагноз.
"Воздушные суда обеспечены необходимым запасом медсредств для оказания первой помощи и проведения первичных противоэпидемических мероприятий, а персонал проходил учения и знает инструкции на такой случай",— заверили корреспондентов "Денег" в пресс-службе "Аэрофлота", который, впрочем, как и другие российские авиакомпании, ни в одну из стран, пораженных эпидемией, не летает.
Работники пресс-службы департамента здравоохранения московского правительства устало напомнили корреспондентам "Денег", что воздушно-капельным путем Эбола не передается, что ничего страшного не происходит и не должно произойти, но что столичные врачи тем не менее начеку.
В отсутствие реальных поводов для беспокойства остается искать хоть какие-то, и внимание публики предсказуемо обратилось на Российский университет дружбы народов (РУДН). В начале октября ректор РУДН Владимир Филиппов подписал приказ о приостановке приема абитуриентов из Западной Африки. В пресс-службе университета "Деньгам" сообщили, что в РУДН продолжают учиться всего 34 студента из государств этого региона: "Все они прибыли в Москву еще летом, и мы тогда же, в июле и августе, провели необходимые карантинные мероприятия". По данным Роспотребнадзора, всего в России находится 557 студентов из Западной Африки: 220 человек еще состоят под наблюдением медиков, а с остальных врачебный контроль уже сняли.
Как будут развиваться события, когда в России появятся первые инфицированные? Скорее всего, никак не будут. Главная причина африканской трагедии — чудовищная антисанитария. В России нет природных очагов Эбола-вируса. Еще у нас холодно, и люди по этой причине меньше контактируют.
"Сейчас много говорят о разработке вакцин, препаратов иммуноглобулинов, то есть препаратов специфического действия, но есть ведь и неспецифическое симптоматическое лечение,— заключает Василий Купцов.— Если у человека жар, его можно снять, если он теряет кровь, ее можно восполнить. Простые, казалось бы, меры ухода тем не менее достаточно эффективны — позволяют снизить смертность практически в два раза".
137.0
60.00
