26 октября 1990 г. вышел указ президента СССР М. Горбачёва «О введении коммерческого курса рубля к иностранным валютам и мерах по созданию общесоюзного валютного рынка». Так был сделан первый, довольно робкий шаг к рынку валют. В дальнейшем экономические реформы следовали одна за другой. И результаты их не всегда оказывались такими, как задумывали реформаторы. Могла ли Россия тогда пойти «другим путём»?
Госбанку СССР было вменено в обязанность корректировать коммерческий курс рубля к иностранным валютам ведущих промышленно развитых стран.
С ноября 1990 г. курсовой бюллетень Госбанка СССР состоял из трёх колонок: «официальный курс», «коммерческий курс» и «специальный курс». Коммерческий курс доллара был установлен на уровне 1,8 руб. за доллар, официальный его курс остался прежним — около 60 коп. По официальному курсу финансировались бюджетные организации, по коммерческому — покупались импортные товары. Причём для разных товаров курс был разный. И наконец, специальный курс применялся при продаже свободно конвертируемых валют тем гражданам, которые выезжают за границу. А немногие счастливчики, получавшие валютные доходы, могли поменять инвалюту во Внешторгбанке. После отказа от рубля советского и введения с 1 июля 1992 г. нового российского рубля доллар стал стоить 125 руб.
Доллар чёрных дел
К инвалюте советские люди всегда относились насторожённо: за операции с ней полагалось строгое наказание, а валютные сделки в особо крупных размерах одно время карались смертной казнью. Негативное отношение к доллару долгое время формировала и официальная пропаганда. В 1952 г. Сергей Михалков в стихотворении «Рубль и доллар» так отзывался об американской валюте: «За чёрные дела тебя берут убийцы, торговцы родиной тебя в карман кладут».
Зато советский рубль был надёжен. Кроме того, он использовался в расчётах с зарубежными социалистическими государствами и странами, которые входили в сферу влияния Советского Союза. Его курс поддерживался государством и был полностью независим от экономической ситуации на Западе. Стабильность рубля обеспечивалась совокупностью всех производительных сил страны и значительными золотыми запасами.
Информация о текущем размере золотого запаса СССР была государственной тайной. Но не секрет, что во времена Горбачёва он начал стремительно таять. Председатель Совета министров СССР Николай Рыжков говорил, что на 1 января 1990 г. он составлял 784 т. А уже 15 ноября 1991 г. глава правления Госбанка СССР Виктор Геращенко докладывал Михаилу Горбачёву: «В октябре с. г. было заявлено, что официальные золотые резервы страны составляют всего около 240 т». Ни о какой конвертируемости рубля в подобных условиях не могло быть и речи.
Цены рванули вверх
Но в 1990 г. советских людей интересовал отнюдь не валютный курс, а куда более насущные проблемы. В частности, как прокормить себя и семью. В январе 1991 г. Горбачёв подписал указ об ограничении выдачи наличных вкладов с одновременным изъятием из обращения и обменом в трёхдневный срок всех 50- и 100-рублёвых купюр образца 1961 г. При этом в банке можно было получить только ограниченную сумму. Цены стремительно рванули вверх.
Ещё в начале 1991-го за рубль можно было плотно пообедать в столовой, и ещё оставалось на мороженое или пиво. Можно было сделать 20 поездок на общественном транспорте, столько же стоило полкило мяса (с костями) или 1,5 кг непотрошёной мороженой трески. Рубля вполне хватало на покупку четырёх батонов белого хлеба или 10 кг картошки. Но уже весной 1991 г. цены на продукты питания, коммунальные услуги и транспорт были повышены в 2–4 раза.
Отправившиеся в магазины 2 апреля 1991 г. были в шоке и не верили своим глазам. Буквально за ночь всё подорожало в 3–4 раза. Несостоявшиеся покупатели бросились домой, схватили все деньги, что были под рукой, и снова помчались в магазин, опасаясь, что завтра продукты будут ещё дороже. К концу дня полки магазинов опустели, а к январю 1992 г. стоимость продуктов и большинства промышленных товаров выросла в 8 раз. Анекдот в тему: приехавший с делегацией на завод американец допытывается у нашего рабочего, сколько тот получает, есть ли у него машина и сколько она стоит. Услышав в ответ, что рабочий получает 1 тыс. руб., машины у него нет, а стоит она 2 тыс. руб., американец удивляется, почему тот её не покупает. «Я лучше 3 тыс. добавлю и жене туфли куплю», — отвечает рабочий. Самое интересное, что именно столько стоили женские туфли в 1992 г.
«Ах, война, что ты сделала...»
А ведь рубль знавал и лучшие времена в своей истории. К примеру, рубль времён Екатерины II котировался за границей. Тогда за 1 руб. давали 1,39 долл. Весь XIX в. доллар в царской России стоил примерно столько же. После финансовой реформы Витте 1897 г. курс нового золотого рубля к доллару составил 1,94. При Николае II золота в казне стало больше, чем выпущено бумажных денег. Рубль имел более чем 100%-ное золотое обеспечение и стал самой конвертируемой валютой в мире. Рубли без проблем меняли в банках Лондона, Парижа, Берлина, Вены, Рима. Золотые монеты везде принимали с особым удовольствием.
К началу 1914 г. курс российского рубля по отношению к основным мировым валютам был таким: германская марка — 46,3 коп., австро-венгерская крона — 39, французский, швейцарский и бельгийский франк — 37,5, нидерландский гульден — 78 коп. С началом войны обмен денег на золото был прекращён. В 1916 г. курс доллара вырос до 6,7 руб., в 1917-м — до 11. Ещё более стремительно рос доллар к рублю после Октябрьской революции. В 1918-м он стоил 31,25, а через 2 года за него давали уже 256 руб. Абсолютный исторический максимум курса доллара к рублю был достигнут в 1923 г. Тогда за один доллар нужно было выложить 2 352 941 руб.
Денежная реформа 1924 г. в СССР кардинально изменила ситуацию в советских финансах. Золотое обеспечение советской валюты было приравнено к обеспечению царского золотого рубля. Был восстановлен прежний курс — 1,94 руб. за доллар. Он не менялся практически 10 лет. В начале 1934 г. во время Великой депрессии золотое содержание американской валюты было снижено. Соответственно изменился и курс — 1,24 руб. за доллар. В следующем году за него давали ещё меньше — 1,15. Но вскоре начинается длительный период снижения стоимости рубля.
В июле 1937 г. исчисление рубля было установлено на базе американского доллара, курс которого был зафиксирован на уровне 5,3. Несмотря на войну и денежную реформу в СССР 1947 г., такой курс продержался до февраля 1950 г., когда Сталин освободил рубль от доллара («валюты потенциального противника») и перевёл его на постоянную золотую основу. В этот период доллар можно было обменять на 4 советских рубля. Так продолжалось до хрущёвской деноминации, когда денежные знаки образца 1947 г. менялись на деньги образца 1961 г. в соотношении 10:1. Однако если доллар до неё стоил 4 руб., то после курс был назначен в 90 коп., хотя должен был быть 40.
При Сталине валютная выручка от нефти составляла менее 4%, а в 1955 г. эта доля увеличилась в 2,5 раза и продолжала неуклонно расти. Так как расчёты за нефть производились в долларах, зависимость от него нашей экономики вернулась. С января 1961 по декабрь 1971 г. бакс стоил 90 коп., а к 1990-му упал до 60 коп. На пике кризиса 1991 г. американская валюта официально стоила 56 коп., в то время как на чёрном рынке шла по 30–33 руб.
Кстати, крушение рублёвой системы означало и то, что все бывшие советские республики полностью отказались от расчётов в рублях и перешли на доллары.
«Рынок спас страну»
«За»
Кто выиграл от появления валютного рынка, формирование которого в России началось с введения коммерческого курса рубля к доллару? События 30-летней давности анализирует министр экономики РФ в 1992–1993 гг. Андрей Нечаев.
Валютный голод
— Советский курс в 60–64 коп. за доллар был искусственным. Рублёвые и валютный бюджеты в СССР не пересекались. Вопрос, для каких заводов, строек и потребностей населения нужен импорт, решал Госплан. Правительство выделяло министерствам валюту на закупки за рубежом, и сколько именно эта валюта стоила в рублях, очень долго было неважным.
Важным это стало, когда во второй половине 1980-х гг. катастрофически упали цены на нефть, а вместе с ними сократились поступления от внешней торговли. Стало остро не хватать валюты на импорт самых нужных вещей. Поэтому решение об установлении более высокого коммерческого курса было, с одной стороны, наивной попыткой понизить в стране спрос на валюту, а с другой — пополнить рублёвую составляющую бюджета за счёт её продажи внешнеторговым объединениям на аукционах. Когда Госбанк СССР начал такие аукционы проводить, доллар на них быстро подорожал в несколько раз, но нарастание валютного голода это не остановило.
Сразу после распада СССР валютные резервы правительства России в какие-то дни составляли всего 25 млн долл. при внешнем долге в 120 млрд. Ситуация была драматической. Спас страну переход к рыночной экономике. Либерализация внешней торговли и появление свободного валютного рынка стали кирпичиками тех реформ. Без этих мер они не дали бы эффекта.
В январе 1992 г. заниматься международной торговлей было разрешено предприятиям и предпринимателям из подавляющего большинства отраслей. Затем с 1 июля 1992 г. курсы валют стали определяться на основе биржевых котировок. Граждане и предприятия-импортёры получили возможность свободно купить столько валюты, сколько им требовалось. А экспортёры смогли продавать валюту не по заниженному, а по реальному курсу. В результате прилавки быстро наполнились товарами, которые поставляли из-за рубежа новые коммерческие фирмы и предприимчивые «челноки».
бодную куплю-продажу валюты ввело то российское правительство, в котором работал я. Но мы быстро её отменили.
При этом такой уж рыночной вольницы не было, действовал ряд ограничений. К примеру, компании были обязаны возвращать экспортную выручку в Россию и продавать на рынке или государству всё до последнего доллара. Эта доля затем постепенно снижалась, и сегодня такого требования нет. До середины нулевых годов запрещалось также свободно вывозить капитал. На операции с валютой, срок которых превышал 180 дней, требовалось разрешение Центробанка. Так государство накапливало валютные резервы.
Стимул для экспорта
Российским реформаторам 1990-х часто приводят в пример Китай, где реформы шли медленно и где Нацбанк не допускал скачков доллара. Но в состоянии коллапса, который был спровоцирован распадом советской экономики и государственной машины, китайские методы в России были уже невозможны. У РФ, после того как она вышла из состава СССР, не существовало даже полноценного центрального банка. Не было обустроенной границы и таможни. Все эти институты, без которых невозможно эффективное валютное регулирование, пришлось создавать заново.
Если правительство 30 лет назад решило бы сохранить фиксированный курс доллара, это превратилось бы в валютную продразвёрстку, но валюты в стране не прибавилось бы. Дело могло закончиться такими же бедами, как голод в Поволжье после хлебной продразвёрстки времён Гражданской войны.
С другой стороны, продавая валюту по реальному курсу, экспортёры получили стимул, чтобы больше зарабатывать на внешних рынках. Это позволило стране сохранить конкурентоспособные экспортные направления, а годы спустя и создать новые — такие как продажа пшеницы, оружия, химической продукции, металлов, а в последнее время — информтехнологий.
Завод — за мешок долларов
«Против»
Что планировал Михаил Горбачёв? И что потом пошло не так? Рассказывает помощник президента СССР по экономике в 1991 г. Олег Ожерельев.
Жить по-старому было нельзя
— Иностранные банки не меняли советские рубли на валюту. Человек, выезжающий за границу, мог получить по официальному курсу небольшое количество долларов, эквивалентное 30 руб., и должен был жить на них в зарубежной поездке как сможет. Предприятия тоже не могли распоряжаться заработанными деньгами, покупая столько валюты, сколько им нужно. Михаил Горбачёв и его ближайшее окружение видели нетерпимость сложившегося положения. Но было и понимание того, что переход к свободной конвертации рубля не может осуществляться вне общих изменений в экономической и политической структуре общества. Этот переход был неотъемлемой частью мер, предусмотренных глобальной экономической реформой, концепция которой была утверждена ещё в 1987 г. Но правительство Николая Рыжкова ни профессионально, ни психологически не было готово к решительным шагам по её реализации.
От медлительности к торопливости
Эксперты, на мнение которых ориентировался Горбачёв, советовали действовать постепенно и комплексно. Предполагалось, например, что переход к формированию валютного курса на основе биржевых котировок будет происходить при сохранении контроля государства над сырьевыми отраслями и стратегически важными предприятиями, обеспечивавшими основные валютные поступления. Приватизация на первом этапе планировалась главным образом в сфере услуг и торговле.
Во время перехода к рынку мы не собирались бросать на произвол судьбы крупные предприятия. Предполагалось, что в переходный период Госплан и Госснаб будут координировать их работу, а правительство будет помогать им из госбюджета. Но после развала СССР разорвались хозяйственные связи между заводами в разных республиках. В новой России в бедственное положение попали прежде всего оборонная промышленность и отраслевые НИИ, продукцию которых почти перестало покупать государство. Неудивительно, что приватизаторы за бесценок купили эти лежащие на боку предприятия.
Не планировали мы и шоковой терапии, в которую фактически вылилось освобождение цен. Ситуация усугублялась отсутствием бюджетной дисциплины, которая покрывалась фактически бесконтрольной денежной эмиссией. В советской экономике, которую унаследовала Россия, все отрасли были монополизированы. Разрешая предприятиям устанавливать любые цены, которые им выгодны, государство должно было установить правила игры и строго требовать их соблюдения. Но антимонопольных органов на старте гайдаровских реформ, когда освобождалось всё, включая доллар и рубль, в стране ещё не было. Это и очень слабая конкуренция между поставщиками стали катализаторами галопирующей инфляции.
Эхо 1990-х
Фантастическое обесценивание рубля, «чёрные вторники» отражали плачевное состояние всего хозяйства страны. Чтобы залатать прорехи в бюджете, Банк России печатал деньги и выдавал их банкам в виде кредитов. Банки должны были кредитовать экономику, чтобы было на что жить заводам и людям. Но им намного проще было покупать постоянно дорожавшую валюту. Так ловко делать деньги из воздуха российским банкирам и спекулянтам не удавалось уже никогда. И самые вкусные куски российской экономики в результате приватизации скупили именно те, кто преуспел в финансовом бизнесе, — те, у кого были мешки долларов.
Почему всё так бездарно пошло? Даю ответ. Руководство страны в 1990-е оказалось в плену лжелиберальных иллюзий, вместо того чтобы исходить из реалий российской действительности.
Я считаю, что в такой ситуации страна выжила просто чудом. Чудо это совершили люди, сумевшие приспособиться к новым условиям. Миллионы пенсионеров кормили себя сами, выращивая овощи и живность на дачных участках. Миллионы инженеров, учителей и врачей отправились за товарами в Польшу, Турцию, Китай и пошли торговать на рынок. Страна выжила, но у нас сформировался феодально-бюрократический капитализм, который консервирует отставание России от передовых стран.
Когда закончатся девальвации?
С начала 2020 г. рубль вновь подешевел на 25%.
Константин Егоров, профессор Российской экономической школы:
— Стран со стабильной валютой в мире немного. Что должна сделать Россия, чтобы попасть в их число? Первый путь — увеличить свою экономику так, чтобы по своим размерам она приблизилась к китайской или американской. Задача амбициозная, но, увы, нереальная. С 2013 по 2019 г. номинальный ВВП России в долларовом выражении сократился на 35%. По другой методике, учитывающей паритет покупательной способности валют, он растёт еле-еле, и перспективы на будущее очень скромные.
Второй путь — стать страной, куда международные инвесторы переводят свои капиталы в дни бурь и волнений. Такой, как Япония или Швейцария. И это тоже не про Россию. У стран с репутацией надёжного финансового убежища высочайший рейтинг доверия в инвестиционном сообществе. А вложения в российскую экономику считаются рискованными. Правила игры, которые устанавливает государство, у нас нестабильны, собственность инвесторов, по мировым меркам, недостаточно надёжно защищена. А в последние 6 лет ко всем этим угрозам добавились антироссийские санкции. Имея небольшой экономический вес, Россия играет большую роль в мировой политике, и любые конфликты с её участием вызывают нервозность зарубежных инвесторов.
Можно, наконец, сдерживать падение национальной валюты, опираясь на собственные силы. Что в прошлые годы и пытался делать наш Центробанк, в кризисные моменты выбрасывая на рынок миллиарды долларов из резервов и притормаживая девальвацию рубля. Но девальвация всё равно происходила, ведь валютные резервы государства небезграничны. А сейчас ЦБ и вовсе не стремится держать курс рубля, используя все имеющиеся возможности. Его главная цель сегодня — ограничение общей инфляции.
Так что в мире, априори не верящем в стабильность рубля, России легче жить с девальвирующейся валютой, чем искусственно её укреплять. И, значит, нас ждут новые, не всегда приятные сюрпризы.
0
20.00
