23 февраля мы по традиции поздравляли защитников Отечества — мужчин. Но защищали страну и женщины. Одна из таких историй сегодня перед вами. Но она не только о прошлом, она и о дне сегодняшнем. Ведь мы очень многого еще не знаем о войне, и имена многих безвестных героев ждут своих открывателей, а их истории — рассказчиков. Дождутся ли? Это зависит только от нас. А в этой истории тесно сплелись вместе прошлое и настоящее. Которые на самом деле не могут друг без друга.
От Москвы до Головкова под Наро-Фоминском — меньше сотни километров. Вот и Кубинка, военные городки, дорога на Верею, поворот. По пути, если не гнать, заметишь не один обелиск. Бои тут были страшные.
Неподалеку от Головковской школы-лицея у дороги — старая ива. Вывернутый наизнанку ствол и кривая ветка-рука тянутся к дороге, сгибаясь под тяжестью воспоминаний.
А кто сказал, что у деревьев их нет? Девушка, что смотрит с фото на обелиске, оказалась тут 29 ноября 1941 года. В детстве она считала, что у деревьев есть характер. Возле ее дома в Кемерове росли елки-модницы и елка-горемыка, кривая березка-ябеда. А деревья в лесу под Наро-Фоминском напоминали солдат.
Немцы привезли ее сюда в грузовике — еле живую после пыток, с простреленным плечом, едва прикрытую обрывками белья. Велели встать, даже попытались помочь, но она оттолкнула руки и встала в кузове сама. Она не видела ивы, но все понимала.
Пока на дерево прилаживали веревку, она говорила. На немецком, которому в школе учила ее сосланная в Кемерове немка. И на русском, чтобы поняли те, кого пригнали смотреть. Сказала, что не боится умирать. И что верит в победу.
Офицер махнул рукой в перчатке — кончайте, холодно.
Немец-водитель никак не мог завести грузовик — тряслись руки. Он еще не привык убивать. Но вот машина дернулась и поехала. Девушка крикнула — прощайте! Все было кончено.
Местные жители смогли снять тело лишь в середине декабря, когда немцев отбросили от Москвы. Похоронили девушку с почестями. Она так и осталась для селян «партизанкой» без имени — почти на 20 лет.
Но история любит возвращаться к тому, чего не довершила. И спустя много лет в Головково пришел по Якшинской дороге столичный журналист — Георгий Фролов.
Местные жители сразу опознали в предъявленной им фотографии повешенную девушку. Так партизанка обрела имя — Вера Волошина.
ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ
Для кемеровчанки Веры Волошиной Москва не была родной, но стала любимой. Она впервые увидела ее, сойдя с поезда. По дороге к метро узнала «эмку», ей показывал эту машину в журнале Юрка Двужильный. Одноклассник. Любимый…
На «Комсомольской» она остолбенела, позабыв, куда ехать: вот это дворец! И до института на улице Казакова Вера ехала несколько часов, выходя на каждой станции метро и любуясь...
Бывают на свете люди, которым все удается. Такой была и Вера. Она хорошо училась, а в спорте ей просто не было равных: и на лыжах бегала, и была отличной гимнасткой, легко прыгала в высоту, плавала, управляла лодкой… И продолжать учебу она решила в Московском институте физкультуры и спорта.
Вскоре в Кемерово придет телеграмма: «Ура Принята Целую Вера».
Увы, ее спортивный взлет оборвется быстро. Через год Веру прикует к кровати боль в суставах и сердце. Врачи вынесут вердикт: о спорте как о профессии можно забыть. Она возьмет себя в руки и поступит в кооперативный институт, оставив спорт «факультативом». Вопреки и назло. Но физкультурный оставит свой след.
Скульптор Иван Шадр увидит Веру на соревнованиях, упросит ее позировать и увековечит ее образ в первом варианте «Девушки с веслом».
Иногда эту историю называют легендой, но версию никто не опроверг.
В кооперативном институте Вера начнет жизнь с чистого листа. Помогут подруги по общаге — Нина Цалит, Марина Сонина и Валя Пичкур. Она поймет — не нужно бояться переворачивать прожитые страницы. И больше не будет бояться.
СЧАСТЬЕ НА КРАЮ БЕДЫ
Нам трудно понять то время… Но его героика восстанавливается по кинохронике. Не было ничего наносного в восторге и подъеме большинства, еще не знавшего о репрессиях и иных оборотных сторонах советской медали. И не было еще забыто героическое спасение челюскинцев, дрейф папанинцев, перелет через Северный полюс экипажей Чкалова, Байдукова, Белякова и Громова, Данилина, Юмашева, а летчицы Раскова, Гризодубова и Осипенко были кумирами. Воодушевленная их примером Волошина в сентябре 1940 года стала курсантом Московского аэроклуба имени Чкалова, потом отправилась в стрелковый кружок, после которого перешла на «ты» с винтовкой, пулеметом и револьвером. А потом случилось то, чего она так ждала... Юра сделал ей предложение.
В последний вечер в Москве — Юра уезжал доучиваться в Ленинград — они пошли в кино. В кинохронике перед сеансом показали вступление фашистских войск в Париж. Возвращались молча. Юра сказал, что война будет. Вера возражала: а пакт о ненападении?! Решили — если что, пойдем на фронт.
Летом 1941 года после третьего курса Вера и Нина уехали в Загорск на практику, в райпотребсоюз. Валя и Марина навещали их по выходным.
Приехали они и 22 июня. Утром решили отправиться в музей, посмотреть на произведения Рублева и Антокольского. По дороге купили смущенной Вере белое шелковое платье: знаем же, что невеста! Тогда она и надела его в первый и последний раз. Несла сверток в руках, не дыша...
В музее стояла благостная тишина. И когда кто-то разорвал ее криком «война», они ничего сначала не поняли... Через несколько дней весь курс уже работал на строительстве оборонительных сооружений. За два месяца землекопы сбили ладони в кровь и узнали, какая она разная — земля под Смоленском и Витебском, Орлом и Москвой… В сентябре старшие курсы отозвали в институт — продолжать учебу. Вера писала маме и отчиму:
«Вы, наверное, очень беспокоились обо мне. Я ездила по специальному заданию, как и все комсомольцы Москвы. Мы строили укрепления. Теперь идешь по Москве и видишь плакат: «Что ты сделал для фронта?» И чувствуешь удовлетворение — что-то сделала...»
Но линия фронта приближалась. 2 октября началось генеральное наступление. Вера просилась на войну еще в 1936 году— мечтала поехать в Испанию. Тогда ей отказали.
Теперь — нет. Добровольцем записалась и Нина. Позже отправятся на фронт и Валя с Мариной.
ЧАСТЬ № 9903
…Умеет стрелять. Спортсменка. Владеет немецким. С хорошей реакцией, способна принимать решения. Веру отобрали в разведку. Как и Нину. Сначала их учили на базе в Кунцеве, 14 октября привезли в Жаворонки. Разместили в помещении бывшего детсада. Шкафы с игрушками теснили ящики с боеприпасами. ...Какими солдатами могли стать эти наспех обученные юнцы, прибывшие в войсковую часть № 9903? Майору Артуру Спрогису (о нем напишет в «По ком звонит колокол» Эрнест Хемингуэй) пришлось за считаные дни натаскивать новобранцев на то, чему учат годами. Азы минирования мостов и переправ, работа с картами.
Навыки бесшумного передвижения в темноте. Отработка стрельбы, хотя Спрогис и стремился отбирать в отряд ворошиловских стрелков. Он учил их всему, что знал сам, а сердце ныло. Под Волоколамском в первый же выход взяли группу Кости Пахомова. Повесили всех — восемь человек.
Вера писала с базы:
«Милые Маринка и Валюта. Завтра у нас начинается новая жизнь. Вы долго не будете получать наших писем. Как только будет время, будем писать. Вы, наверное, беспокоитесь о нас. Сильно не надо. Мы очень крепко вооружены. Если вы сейчас вооружены лопатой, то мы с Нинкой наганом, гранатой и еще кое-какими вещами. Нам выдали все обмундирование. Так что из нас получились бравые ребята… Крепко целую обеих. Вера. 20. Х. 1941 г.».
21 октября подготовленная Спрогисом группа (11 человек) была заброшена под Старицу. Взлетевший на воздух мост и паника немцев окрылили разведчиков. С этого момента каждый вел про себя подсчет нанесенного им урона врагу. Он был не так велик. Они хотели большего.
ПОСЛЕДНЕЕ СВИДАНИЕ
В ноябре часть пополнилась новенькими, включая юную разведчицу Зою Космодемьянскую. Зоя пару лет жила на Енисее с родителями, и их с Верой начали называть сибирячками. Они подружились.
Волошина успела написать с войны совсем немного писем.
«Мамуш, институт мне кончить не удалось, но я его кончу после войны. Я сейчас на фронте, мамочка. Только не волнуйтесь, ничего страшного нет, и потом, смерть бывает только один раз… Крепко целую. Вера. 19. ХI. 1941 г.».
По донесениям разведки, танковые группы Гоота и Хюнера готовились нанести удар по Москве с северо-запада, Гудериан нацелился на Тулу, чтобы потом бить по Москве с юга, часть сил перебросив через Коломну на соединение с частями на востоке. Армия фельдмаршала фон Клюге действовала в центре, на Можайском, Звенигородском и Серпуховском направлениях. Кое-где войска врага от Москвы отделяло 30–40 километров. Ситуация была критичной. Ученики Спрогиса готовились к операции в тылу врага — под Нарой.
«Мои милые! Я жива-здорова, пожалуйста, будьте спокойны. Денег не высылайте. Мамочка, если можно где-нибудь достать валенки, рукавички (те у меня порвались), если не трудно, пошлите, а то мне будет очень холодно в наших необъятных лесах. В Москве все спокойно, она крепко охраняется, я сегодня туда поеду. Мамочка, пожалуйста, поменьше думайте обо мне, со мной ничего не случится, я же родилась в рубашке, буду жить сто лет. Целую крепко. Вера».
Она поехала в город перед уходом на задание. Москва была мрачной. Она повидала друзей, но уезжала с этого свидания с тяжелым сердцем.
21 ноября в немецкий тыл под Наро-Фоминском ушли группы Бориса Крайнова и Павла Проворова. Волошина и Космодемьянская были в группе Павла. До перехода линии фронта отрядом командовал Крайнов, после деления на группы каждая работала по своему плану.
Немцы чуть приостановили наступление и перешли к обороне. Они превращали деревни в крепости. Повсюду были минные поля, дзоты, патрули и колючая проволока.
ЗАБРОС
Ночью 22 ноября отряд прошел около 20 километров. Дневали в овраге. Холод дикий. Вера жалела Зою — она решила идти в пальто: если схватят — проще сойти за местную. Вот, мерзнет, хоть Вера и отдала ей свитер.
Как хочется пить. Губы в трещинах. Они натопили на костре снега с хвоинками, и получился хвойный чай. Когда война кончится, они приедут сюда с Юркой и выпьют снеговой воды, чтобы все вспомнить. Или лучше забыть?! Закат погас. Двинулись в путь.
План: перейти шоссе на Верею, заложить мины и, разделившись, идти дальше.
Местность Вера и без карты помнила отлично. Позади Обухово. Правее, далеко, Кубинка.
Слева дорога на Верею, впереди правее — Крюково, Головково. Неподалеку петляет Нара с топкими, но сейчас замерзшими берегами. За Нарой немцы. Линия фронта идет по реке... На краю поляны Крайнов приказал Вере с двумя бойцами стать «головным охранением», то есть идти вперед, не теряясь из виду. До черной громадины леса оставалось метров сто, когда пулеметная очередь разорвала тишину в клочья. Разведчики отползли в укрытие. После обстрела не досчитались семерых: тройки с Верой и четверки с Алей Ворониной. Поиски ничего не дали. Потеряв почти треть состава, отряд направился к Петрищево: основной задачей группы было уничтожение расположенного там узла радиоразведки для обеспечения контрнаступления РККА под Москвой.
Но тройка Веры успела дойти до леса и соединилась с группой Ворониной. Основной отряд они не нашли. Решили действовать самостоятельно. За полночь пересекли дорогу между Якшиным и Головковым. Заложили мины, по поляне с молодым ельником двинулись к лесу. Ветер стих, вышла луна. Очередь прошила поляну неожиданно. Часть группы успела отойти в лес. Вера упала, взмахнув рукой. У дороги взревели моторы, потом их звук затих вдали… Разведчики нашли одного убитого и пятна крови на снегу — там, где упала Вера. Тела не было.
В ту ночь группа нарвалась еще на две засады, но все обошлось. Они перешли линию фронта у Больших Семенычей.
Сообщили о гибели Веры и узнали, что под Петрищевым попала в плен Зоя. О ее смерти мир узнает после публикации очерка «Таня» в «Правде»: она не выдала даже своего имени.
А в феврале 1942 года мама Веры получила письмо, написанное незнакомым почерком: «Волошина Вера Даниловна пропала без вести при выполнении боевого задания в тылу врага. Майор Спрогис».
Клавдия Лукьяновна ждала дочь долгие годы. Разве можно проститься с Верой? Она же не может умереть… А пока жива вера, не умирает и надежда.
И спустя годы ей позвонил Георгий Фролов, следопыт, историк войны, решивший «раскопать» историю Веры до конца. Путь, проделанный им, тоже подвиг. Он не мог смириться, что кто-то «пропал без вести».
МЕСТО КАЗНИ И ПАМЯТИ
Георгий Фролов написал о Вере и Юрии Двужильном книги. Но и они, увы, могли стать прошлым — так бывает.
Но история Веры продолжена в дне сегодняшнем. Школа-лицей в Головкове, которой много лет руководит Татьяна Борисовна Енякина, носит имя Веры Волошиной. В непростые 1990-е, когда селянам в прямом смысле слова приходилось бороться за выживание, учителя и школьники не опустили рук — наладили при школе хозяйство, начали растить овощи, зелень, занялись животноводством. Тут воспитывают детей в духе нормального патриотизма, не боятся проблем и знают, как важно иметь веру в свои силы. Тут чтут имя Веры не на словах, а делами. «Недавно, — рассказывает Татьяна Борисовна, — мы разбили парк на берегу Тарусы. И дети сажали деревья, и родители, вместе…» Игривая Таруса бежит тут, а потом впадает в Нару. Поднимется парк — еще больше укрепится память. В Головкове знают — так правильно.
…Зое дано было стать героиней сразу. Но покоя ее душа не обретала долго. Ее тело, над которым фашисты измывались полтора месяца после казни, эксгумировали для опознания, на волне пересмотра истории истрепали как тряпку ее имя, договорившись до того, что не было ни ее, ни подвига, ни даже немцев в Петрищеве! Но пересмотреть факты истории мешают в том числе и показания унтер-офицера Карла Бейерлейна. «Она ничего не сказала!» — признал он. Так что были немцы в Петрищеве.
И в Головкове были. История идет вперед, но с оглядкой назад. Имя Веры вернуло время и память. А хранит его неравнодушие — в том числе тех, кто уже не знал войны.
До обелиска на месте казни Веры меня провожает семиклассница Ксюшка. Вот и ива.
— Ты сюда тоже приходишь?
— Конечно!
Ксюша смотрит изумленно. Мол, ну что вы такое говорите. Как может быть по-другому?!
…В читальном зале Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) перелистываю удивительные книги о женщинах — героях войны, затем открываю папку с печатью «рассекречено». На пожелтевших машинописных листочках — имена, о которых еще нужно рассказать. Они ждут…
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
…Минувшей осенью, зная, собираясь писать о Волошиной, я прошла по тем местам, куда был заброшен когда-то отряд ярославца Бориса Крайнова.
Обухово, Большие Семенычи, Нара… Впереди, дальше — Головково. Красиво под Наро-Фоминском. На выходе из леса, задумавшись, неожиданно зацепилась за что-то и полетела на землю. Села, проклиная свою неловкость, осмотрела разодранную штанину, ссадину. И нашла, за что зацепилась. Ржавая, страшная колючая проволока вылезла из земли. Она смотрела на меня злыми слепыми глазами, покачиваясь, как змея перед броском.
Мол, помните.
Мы — помним...
Р.S. Свадебное платье Веры хранится в музее Наро-Фоминска.
Редакция «ВМ» благодарит за помощь в написании материала РГАСПИ и школу-лицей в Головкове.
СПРАВКА
● Вера Волошина родилась 30 сентября 1919 года в Кемерове. Казнена 29 ноября 1941 года в с. Головково. 6 мая 1994 года ей присвоено звание Героя России — посмертно.
● Юрий Двужильный родился 25 августа 1919 года в с. Константиновка Донецкой области. Кавалер двух орденов Красного Знамени, ордена Ленина. Убит под Могилевом. 24 марта 1945 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
● Артур Спрогис родился в 1904 году. Начальник диверсионно-разведывательной школы. Умер в 1980 году, похоронен в Латвии. Награжден двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени.
0
10.00
