Военкор «Комсомолки» Александр Коц вернулся в те места, где был ранен в августе 2008-го
9 августа 2008 года. Спустившись с объездной Зарской дороги, первая колонна российских войск медленно втягивалась в цхинвальскую улицу Герцена в районе «Шанхай». 30 боевых машин, кашляя дизелями и озираясь стволами, на ощупь, без прикрытия с воздуха и свежих разведданных, шли к батальону миротворцев, который уже вторые сутки утюжили прямой наводкой грузины. Задача - не дать замкнуть кольцо вокруг города, отвлечь на себя огонь и тем самым обеспечить эвакуацию миротворцев и около сотни гражданских, прятавшихся в подвале российской казармы.
Спустя 10 лет сознание вспышками выхватывает из памяти эпизоды боя, в котором погибли 22 человека. Треть наших потерь за всю пятидневную войну.
Пулеметчик слева! - ору, перекатываясь по броне бэтээра и падая на дорогу.
Майор Денис Ветчинов вскидывает автомат, пули вырывают клочки одежды из натовского камуфляжа пулеметчика. Тот оседает, словно складываясь, на землю. Не по-киношному...
- Инал, вали их! - кричат командиру 3-го батальона югоосетинского спецназа Иналу Базаеву.
Перед ним, на обочине у забора, два оцепеневших грузинских бойца. Один пытается поднять автомат. Короткие очереди в упор. Или ты, или тебя.
- Гранату! - еще двое, вынырнувшие из кустов, грузно падают от глухого взрыва.
Бой в упор. Люди убивают друг друга с 5-10 метров. Нереально...
- Я ранен! - оператор съемочной группы ВГТРК Леня Лосев хватается за руку. Сквозное, маленькая дырочка на входе, маленькая на выходе, тоненькая алая струйка по бледной коже.
По колонне лупят из танков, гранатометов, пулеметов. Грохот боя незаметно превращается в фон, и кажется, что взлетающий на воздух БТР делает это совершенно беззвучно. «Запасные джинсы, два блока сигарет, три бутылки водки», - зачем-то отмечаю про себя содержимое рюкзака, оставленного на броне. Курево и выпивку вез друзьям-журналистам, заблокированным в штабе миротворцев...
Бежим вдоль забора в хвост колонны, продираясь через густые кусты роз. Силуэт солдата в натовском камуфляже. «Я журналист!» - кричу, инстинктивно прикрывая голову руками. Сильный удар, роняющий меня на землю, вывернутое наизнанку предплечье вязкое и липкое... «Будет добивать», - несколько секунд жду выстрелов в спину. Оборачиваюсь - лежит. Денис Ветчинов успел его «снять».
До того, как сам был смертельно ранен.
«А СТОИЛО ОНО ТОГО?»
Трясущийся кузов «КамАЗа» на серпантине, стонущие перебинтованные солдаты, нескончаемый поток техники в обратную сторону. Я уезжал от войны в полной уверенности, что вернуться еще успею, что продолжаться она будет еще долго.
Уже в госпитале я написал репортаж о героизме российских бойцов, честно рассказав и о том, что реактивную артиллерию командующий 58-й армии наводил с моего спутникового телефона (не было связи). И что боезапаса для танков катастрофически не хватало, как и солярки для боевых машин...
Именно после Цхинвала мы начали перестраивать армию. Она ощутила плоды этого очень скоро. Потекли деньги и на восстановление Южной Осетии.
Но тут все было не так оптимистично. Мягко говоря…
...Приехал я в республику только в сентябре 2012-го. И ужаснулся. Она выглядела так, словно по ней прошлась еще одна война. Счет бездарно освоенных или попросту разворованных российских денег шел на миллиарды. Безнадега пыльным ветром гуляла по перекопанным улицам Цхинвала, оседая на подоконниках разбитых окон и черных карнизах сгоревших четыре года назад домов...
Подтачивала неприятная, колючая мысль: «А стоило оно того?»
«ПОСТРОЕНО РОССИЕЙ»
Июль 2018 г. Памятник Герою России Денису Ветчинову на том самом месте обнесен невысокой оградкой. Цветы в вазах, живые розы под бюстом... Вокруг выросли торговые павильончики, и место гибели русских воинов уже не выглядит заброшенным. Да и сам город преобразился. Новая кровля на крышах, снесенных 10 лет назад «Градами». Отреставрированные фасады. Асфальтированные дороги и широкие, уложенные плиткой тротуары (чувствуется «рука Москвы»). Юго-осетинский госуниверситет украсил бы архитектурный ансамбль любого российского города-стотысячника, хотя в уютном Цхинвале и смотрится слегка гротескно. У входа - табличка: «Объект построен за счет средств финансовой помощи Российской Федерации».
И таких табличек много.
Неужели обуздали разбазаривание денег?
- Сегодня система финансирования очень прозрачна, - встречает меня в новеньком здании правительства республики замминистра экономического развития Южной Осетии Дзамбулат Тадтаев. - Есть российское министерство по делам Кавказа, есть с нашей стороны министерство строительства. Формируется общая заявка на финансирование проектов. Необходимость затрат документально подтверждена. Заявка направляется в МинКавказ. Оттуда к нам практически каждый месяц приезжают специалисты. Проверяют освоение средств, отчетные документы, технологию строительства. В последнее время не заведено ни одного дела за растрату или нецелевое использование.
УКРАИНСКИЙ СЛЕД
«В последнее время» - это с 2012-го. Тогда после приезда российской Счетной палаты здесь не досчитались миллиардов.
- Было возбуждено 68 уголовных дел, - докладывает «Комсомолке» начальник следственного управления Генпрокуратуры РЮО Константин Джиоев. - 32 из них направлены в Россию для дальнейшего расследования. Почти все фигуранты были осуждены. В том числе - бывший министр строительства, глава управления капстроительства…
С полочки на шкафу меня внимательно рассматривает Иосиф Виссарионович. И со стены. И со стола. Я насчитал пять портретов генералиссимуса, объединенных цитатой Феликса Эдмундовича: «Нет дела? Это не ваша заслуга, а наша недоработка».
Впрочем, дела в Генпрокуратуре Южной Осетии все больше бытовые, мелкие. И тех немного - преступность в республике поприжали. А из грандиозных расследований осталось дело об агрессии Грузии. По нему Цхинвал через Москву объявил в международный розыск около 50 человек, начиная с экс-президента Михаила Саакашвили.
- В ходе расследования была установлена причастность националистических движений Украины, в частности УНА УНСО (запрещена в РФ - ред.), - подогревает мой интерес Джиоев. - В селах нашли флешки с фотографиями вооруженных представителей УНА УНСО в зоне боевых действий вместе с чернокожими участниками операции против Южной Осетии. Там были и шевроны черно-красного цвета, и записные книжки на украинском с изображением Шухевича.
На фотографиях действительно будущие участники АТО в Донбассе. Вот они, улыбаясь, стоят у джипа с грузинскими номерами. А вот этот грузинский номер - уже слегка покореженный и «со следами горения», как пишут юристы. Легенды об украинских экипажах систем ПВО, которые сбивали российские самолеты, ходят до сих пор. Хотя в целом о войне здесь говорят очень неохотно.
ПОСТАВИЛИ БЛОК НА ПРОШЛОМ
Если кто-то в мельчайших подробностях начинает изливать вам душу - верный признак, что во время войны его тут не было. Цхинвал живет другими, вполне мирными интересами. В дни моей командировки здесь бойко обсуждали, кто что заложил и поставил на победу боксера Гассиева, который в Москве проиграл бой за мировые пояса украинцу Усику. Люди продавали машины, закладывали дома - и оставались ни с чем. Бытовые семейные драмы - не военные трагедии. Люди словно выстраивают в своем сознании блок на прошлом. И не хотят вспоминать о жизни на пороховой бочке.
- Мы за последние 10 лет видели столько мира, сколько его не было с 89-го года, - улыбается замминистра обороны республики Вадим Сиукаев. - Люди просто боятся сглазить.
Разговариваем в скромном здании республиканского оборонного ведомства. Напротив раскинулась огромная 4-я российская военная база. По своей мощи она наверняка превышает возможности всей грузинской армии, одним присутствием являя собой 100-процентное средство от любого сглаза. На КПП толкутся парни в гражданке. В прошлом году между министрами обороны России и Южной Осетии было подписано соглашение, по которому граждане Южной Осетии могут служить по контракту на базе. Для этого, правда, надо иметь российский паспорт, состоять на учете в одном из военкоматов РФ и иметь за плечами опыт военной службы.
- Южная Осетия, конечно, в этом заинтересована, - не скрывает замминистра. - Молодые люди имеют возможность получать достойную зарплату. Она в российской армии на порядок выше нашей. Примерно 30 тысяч рублей для солдата первого года службы. В первый поток изъявило желание служить более 100 человек. Половина отсеялась после профотбора - критерии жесткие.
Эти пареньки были детьми, когда по улицам Цхинвала ползли грузинские танки, и пулеметчики, истошно крича, лупили из пулеметов по окнам жилых домов.. Я пытался заговорить с ними о войне - бесполезно. Стерли ее в своем сознании. И слава богу.
А вот Вадим Сиукаев воевал с 1992 года.
- Как вы сегодня к ним относитесь? - кивнул я в сторону границы, до которой можно дойти пешком.
- К народу у меня претензий нет, он заложник амбиций руководства. Никакого негатива к рядовому грузину - тоже. Но... Хочешь мира - готовься к войне.
ВИТРИНА ОСЕТИИ
Мне показалось, что Вадим говорил искренне. И эта позиция нетипична. Как правило, толерантность здесь заканчивается ровно в тот момент, когда выключается диктофон. И простить своих бывших врагов в Осетии пока не готовы. Слишком много крови и взаимных обид.
Впрочем, это не мешает мирному сосуществованию внутри республики. В 2008 году к Южной Осетии отошел весь Ленингорский район (с 1992 большую его часть оккупировала Грузия). Грузинское население сначала бежало, но потом люди начали потихоньку возвращаться. И сегодня из 4000 тысяч жителей района около половины - грузины.
…До Ленингора доезжаю за час - впятеро быстрее, чем в 2009 году. К отдаленному райцентру проложили новую дорогу, соединив со столицей приличным автобаном. В городе кипит стройка. Повсеместно и основательно меняют дороги, снимая все предыдущие слои до грунта.
Проезжаем мимо сверкающей пожарной части («Спасибо, Россия!»), городского рынка («Построен на средства России»), новенькой школы с интерактивными досками и компьютерными классами («В дар от России»), навороченного детского садика, при ближайшем рассмотрении поразившего тумбочками для одежды с подогревом (естественно, тоже на деньги России).
- Вот русские детки, это мальчики-осетины, те две девочки - из грузинской семьи, - ведут меня вдоль сопящих в тихий час малышей воспитательницы-грузинки Тинатин Бенидзе и Цисана Берьянидзе. - Все дружат друг с другом.
- А вы с осетинами дружите?
- Конечно. Мы и в 2008 году отсюда никуда не уезжали.
- А на той стороне бываете?
- Иногда ездим к родственникам. Там тоже никаких проблем не возникает.
В Ленингорском районе действует единственный погранпереход в сторону Грузии. Его оставили специально, чтобы местные жители не теряли родственных связей. От поста до Тбилиси - всего 50 километров. Российские пограничники, похоже, давно знают в лицо всех, кто ездит туда-обратно.
- Гляди, Бесик третий раз уже за сегодня, - смеется боец.
Два брата-грузина на микроавтобусе с грузинскими номерами возят в Южную Осетию овощи и фрукты на продажу. В Ленингоре перегружают товар на машину с местными номерами и на рынок, в Цхинвал.
- У нас ко всем отношение нормальное, простым людям делить нечего, - говорит сотрудник местной администрации Бессарион Битаров. - Это в Грузии в верхах никак не успокоятся, продолжают вещать по всем каналам: «Это оккупированная территория, они наши кровные враги». Но мы уже перевернули эту страницу. А грузины, побывавшие здесь, сами видят, как мы живем. Раньше к ним в больницы ездили, скоро они к нам будут. Видели, в Цхинвале какой хирургический комплекс выстроили?
Видел и это медицинское чудо, естественно, со знакомой табличкой на входе. Не каждая московская клиника может похвастать таким оснащением.
- Вы еще сходите в детскую республиканскую больницу. Новенькую отстроили, а раньше никакой не было, - не скрывает гордости завотделением реанимации Александр Плиев. - А на следующий год будет новый роддом.
Десять лет назад Александр с коллегами четверо суток оперировал раненых в подвале. Разорванных, тяжелых… Но из 288 поступивших не умер ни один.
- А еще у нас беременная была. Ей уже срок рожать, а она в подвале в этом ужасном. До 11 числа терпела, когда уже потише стало. Перевели ее наверх, там она и родила.
Арсен Качмазов, вероятно, первый ребенок, родившийся в мирной Южной Осетии - бои к тому моменту шли уже на территории Грузии. Он - как символ нового поколения, которое уже не знает, что такое война.
- В небе летал российский самолет, и он сбил грузинский, - демонстрирует мне свои познания десятилетний Арсен, которого я разыскал в маленькой деревушке Знаурского района.
Его мама Шорена рассказывает о страшных днях, проведенных в больничном подвале. За спиной стоит сухонькая бабушка, утирая платком слезу.
- А вы здесь были?
- Бежали, когда они уже близко подошли, - кивает она на пулевые дырки в воротах.
- Простили их?
- Нет...
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
За 10 лет Россия вложила в Южную Осетию около 60 миллиардов рублей. Ждать какой-то отдачи или прибыли от этих инвестиций наивно. Восстановление республики для Москвы - проект имиджевый. Но и геополитический. Южной Осетии географически не повезло оказаться зажатой между Россией и расширяющимся НАТО. И если (когда) Грузию все-таки примут в Североатлантический альянс, Южная Осетия окажется единственным буфером, отделяющим блок от наших границ. Поэтому здесь создаются условия не только для нормальной жизни, но и для возможной войны.
0
12.00
