Национальный парк «Русская Арктика» создан в 2009 году. Это самая северная и одна из самых крупных в России особо охраняемых природных территорий. Общая площадь парка, включающая Южный кластер (север архипелага Новая Земля) и Северный кластер (архипелаг Земля Франца-Иосифа), составляет 8,8 млн га. Гренландские киты, киты-нарвалы и другие морские млекопитающие, атлантические моржи, новоземельские северные олени, несколько видов птиц, в том числе белая чайка, находятся под наблюдением и защитой парка. Главным же объектом пристального изучения и охраны остаётся белый медведь.
А о том, что угрожает арктической фауне, как на арктической особо охраняемой природной территории ведётся изучение самых крупных хищных млекопитающих на Земле и каково это — работать на Крайнем Севере, рассказывает директор национального парка «Русская Арктика» Александр Кирилов. Беседу ведёт Анастасия Антропова.
— Александр Георгиевич, сколько белых медведей осталось в Арктике?
— Принято считать, что численность белых медведей составляет около тридцати тысяч особей на всю Арктику. Однако назвать точное количество трудно из-за того, что не везде ведётся учёт и мониторинг этого вида. Научное сообщество всех стран, входящих в циркумполярный круг, осознаёт важность ведения исследований вида по единым стандартам, по одной и той же программе. Это должно помочь получить более достоверные данные по животным и максимально избежать переучётов.
— Что больше всего угрожает белому медведю?
— Белый медведь в переводе с латыни — морской медведь (лат. Ursus maritimus. — Прим. ред.). Отсюда и основная опасность для него — загрязнение морской среды, то есть естественной среды обитания этого млекопитающего, а также уменьшение площади льда, которую фиксируют в последнее время. Белый медведь оказался своего рода заложником климатических и экологических изменений в Арктике, потому что стоит на вершине трофической цепи и ведёт охоту на моржей, песцов, птиц и т. д. Все накопленные в их тканях вредные, загрязняющие вещества передаются, соответственно, медведю. Вот почему так важна работа по мониторингу состояния белого медведя: этот вид является индикатором всех изменений, которые происходят в арктической экосистеме. Если очень схематично объяснять, исследования крови медведя могут показать учёным, каково состояние загрязнения Арктики в целом или в конкретном арктическом регионе.
— Влияет ли глобальное потепление и разрушительная деятельность человека на экосистему Арктики?
— Это дискуссионный вопрос. Правильнее говорить о глобальном изменении климата. Опубликовано достаточно много исследований, которые описывают те или иные изменения. Да, климат меняется, но насколько в этом «виноват» человек? История планеты Земля знает и более драматичные повороты, вплоть до массовых вымираний видов. Это предмет отдельного и скрупулёзного исследования. Хочу также отметить, что истории известен и средневековый климатический оптимум, тогда средняя температура на планете была выше, чем сейчас. Считаю, что этот вопрос нуждается в строго научном изучении, без спекуляций.
— Кто и как сейчас изучает белых медведей?
— В национальном парке «Русская Арктика» с 2010 года работают наши партнёры, учёные-биологи из Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН. В 2020 году группе биологов под руководством старшего научного сотрудника ИПЭЭ РАН, кандидата биологических наук Ильи Мордвинцева удалось провести исследование шести белых медведей на Новой Земле. В этом году помимо традиционного забора крови животных на генетику и вирусные заболевания взяты пробы на присутствие тяжёлых металлов и иных загрязнителей.
Учёные уже третий раз работают на мысе Желания в Южном секторе парка. Интересно, что визуальное сравнение медведей в этом году показалось наблюдателям более удовлетворительным. Несмотря на то, что медведи летом находятся на скудном рационе, состоящем в основном из растительности и водорослей, все особи, которых удалось встретить, чувствовали себя, по-видимому, хорошо.
В мониторинговые работы по белому медведю входят такие процедуры, как измерение веса, габаритов, оценка упитанности (существует шкала упитанности белого медведя от 1 до 5), забор проб шерсти и крови, установка спутниковых передатчиков и многое другое. Интересную информацию дают анализы ДНК, количества тех или иных гормонов в крови белых медведей. Например, оценка показателя наличия гормона стресса у хищника помогает понять, насколько сильно животное подвержено стрессу.
Ошейники с датчиками движения биологи устанавливают только на самок, потому что шея самцов не приспособлена к ношению ошейников, она слишком короткая. Кстати, на самках ошейники тоже остаются недолго, не больше 10—12 месяцев, ведь животное растёт. По прошествии времени, когда датчик отработал, он просто сваливается с животного. Спутниковые ошейники позволяют установить границы ареала распространения белого медведя, что может помочь учёным посчитать, сколько всего белых медведей обитает в Арктике.
В национальном парке «Русская Арктика» биологи следят за подвидом (иначе карско-баренцевоморской популяцией белого медведя), который встречается на архипелагах Земля Франца-Иосифа и Новая Земля. Мечение медведей и слежение за самками с помощью спутниковых ошейников поможет узнать, пересекаются ли особи из «Русской Арктики» с медведями Шпицбергена или с канадскими медведями. Ведь границ для животных не существует. В прошлом году самки белого медведя из Норвегии и из Шпицбергена перешли на Землю Франца-Иосифа, где и перезимовали — их выследили по датчику. Те же спутниковые датчики позволили отследить путешествие самки с медвежонком по льдам на расстояние около семи тысяч километров. Настоящая медведица-путешественница!
— Есть ли интерес у россиян к арктическому экотуризму? И сколько вообще гостей бывает в национальном парке «Русская Арктика»?
— В среднем заповедные арктические архипелаги «Русской Арктики» посещают до полутора тысяч туристов ежегодно. Большинство наших гостей прибывают в Арктику из Китая. Также традиционно много европейцев (Германия, Франция) и граждан США. Наших соотечественников в процентном соотношении тоже немало, и с каждым сезоном количество туристов из России растёт. Это нас очень радует и вдохновляет! В 2019 году россияне обошли лидеров, китайцев, по количеству посещений парка и Северного полюса. Надеемся, эта тенденция перерастёт в традицию. Основное препятствие для развития природного туризма на территории национального парка мне видится в отсутствии авиасообщения между материковой частью России и высокоширотными архипелагами. Авиаперелёты в Арктику сэкономят не только время нашим гостям, но и их бюджет.
— Александр Георгиевич, в чём основная сложность работы в таком национальном парке, как ваш?
— Удалённость от дома. Парк расположен в двух тысячах километров от материка, сотрудники приезжают работать, как правило, на весь полевой сезон (июнь—сентябрь). У инспекторов и учёных нет возможности быстро добраться к родным и поговорить с ними, но выручает спутниковая связь и наличие интернет-соединения на некоторых точках. Возможность пообщаться с семьёй, с детьми очень важна для всех членов коллектива.
Мои коллеги, по сути, совмещают в себе совершенно разные специальности, профессии и навыки. Отправляя команду в экспедицию, я всегда советую ребятам не принимать спешных и абсолютно самостоятельных решений, обязательно посоветоваться с товарищами. В суровых диких условиях паника и спешка едва ли смогут помочь решить проблему. Поэтому, конечно, все сотрудники парка проходят проверку на способность выживать в экстремальных условиях. Не только погодных, но и психологических. Необходимо планировать свою деятельность, работать вдумчиво, аккуратно. Моя же задача заключается в том, чтобы обеспечить комфортные условия труда для всех моих коллег.
— Какие люди и почему приезжают к вам работать?
— Приезжают люди разных профессий. У нас был врач, который работал в Арктике столяром. Ему очень нравилось плотничать, и сегодня мы благодарны ему за помощь в строительстве экологической тропы в бухте Тихая острова Гукера на архипелаге Земля Франца-Иосифа. И, конечно, в парке работает много учёных: биологи, геологи, географы.
Ещё в парк ежегодно приходят сотни писем от людей с просьбой взять их добровольцами. Но всем, кто хочет приехать только для того, чтобы испытать себя, закалить характер, мы вынуждены отказывать. Арктика — не место для проверки на прочность. Люди едут в экспедицию для выполнения поставленной задачи, а не ради испытаний. Поэтому, если национальный парк и набирает волонтёров, то предпочтение отдаётся опытным специалистам, знающим, куда они едут и адекватно оценивающим свои силы.
Однако сейчас в национальном парке «Русская Арктика» активно развивается дистанционное волонтёрское движение. Так, весной 2020 года волонтёры из Европы, России и США помогали собирать информацию о загрязнении микропластиком вод Мирового океана. Это была именно дистанционная работа по сбору информации и её систематизации.
— В чём именно для вас, Александр Георгиевич, значимость национального парка?
— Для меня «Русская Арктика» — это уже дело жизни (я работаю здесь с 2011 года). Национальный парк постоянно развивается. Мы работаем в разных направлениях. Очень важно не допустить перекоса в ту или иную сторону, не увлекаться чем-то одним: туризмом, научными исследованиями, опросами — все работы должны проводиться параллельно, всё должно работать в симбиозе.
На территории парка исследователи совершают научные находки. Например, открыт новый вид комара, найден ископаемый рог нарвала, обнаружены новые виды растений и животных. Многие находки становятся частью культурного наследия, представляющего международную ценность. В парке ведутся комплексные работы по сохранению и изучению краснокнижных видов животных и растений. Изучение и сохранение природы, сохранение историко-культурного наследия и тех знаний, которые были получены ещё до нас, — то, ради чего я и мои коллеги трудимся в Арктике. Все те знания об Арктике, которыми мы теперь пользуемся, были накоплены первопроходцами 20—30-х годов прошлого столетия, когда целая плеяда известных талантливых исследователей-полярников работала на территории будущего национального парка.
Моя главная задача — делать всё для развития и роста количества научных работ, исследований, способствовать тому, чтобы вопрос с логистикой и транспортное сообщение на территории национального парка начали решаться, организовывать новые полевые базы, круглогодичные стационары на территории архипелагов Земля Франца-Иосифа и Новая Земля. Но у меня есть и мечта, личная. Очень хотелось бы через некоторое время привезти сюда моего сына и показать ему место, где я работаю.
Редакция благодарит пресс-службы Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации и Национального парка «Русская Арктика» за предоставленные фотографии.
0
210.00
