О писателях, поэтах и художниках, столкнувшихся с законом из-за своих политических взглядов или радикальных творческих методов, знают все. Действительно криминальные страницы биографий великих известны чуть хуже. Ко дню рождения Франсуа Вийона, прославившегося грабежами не меньше, чем стихами, рассказываем, как Караваджо, Пикассо, Аполлинер, О. Генри и другие нарушали закон и что из этого выходило
Один из крупнейших мастеров итальянского барокко, Караваджо был достойным продолжателем дела Вийона в презрении к общественным нормам. В живописи он не испытывал почтения ни к классическим образцам, ни к идеалам прекрасного, чем и заслужил впоследствии звание реформатора. Караваджо изображал святых в современных одеждах, писал богинь с куртизанок и одним из первых в истории искусства удостоился обвинения в том, что все его художественные принципы состоят лишь в том, чтобы шокировать публику. К публике, да и вообще к людям, Караваджо тоже не испытывал почтения: он обладал вспыльчивым темпераментом, легко раздражался, переходил к оскорблениям, а нередко и пускал в ход кинжал. Однажды он разбил тарелку о голову разносчика еды в таверне, в другой раз избил нотариуса, затем пытался зарезать на улице знакомого, который рискнул критически отозваться о его работе. Его не раз брали под арест, штрафовали и даже отправляли в тюрьму, но спасали знакомые кардиналы и его главный покровитель — банкир и меценат Винченцо Джустиньяни. В 1606 году этой разгульной жизни пришел конец.
29 мая 1606 года Караваджо отправился на одну из римских площадок по игре в королевский теннис, чтобы выяснить отношения с молодым человеком по имени Рануччо Томассони. Разговор перешел в драку, Томассони был убит, и папа римский Павел V объявил художника вне закона. Это означало, что отныне любой желающий мог убить Караваджо, да еще и получить за это вознаграждение. У папы с Караваджо были свои счеты: за год до этого он заказал ему Мадонну для собора Св. Петра в Риме, и Караваджо позвал позировать свою любимую модель — куртизанку. Картина провисела в соборе несколько дней, после чего от греха подальше ее решили убрать. Впоследствии ее продали племяннику Павла V кардиналу Шипионе Боргезе — в галерее Боргезе она и висит до сих пор.
Что именно произошло между Караваджо и Томассони, на протяжении долгого времени было предметом спекуляций. Биографы и исследователи сходились на том, что Томассони был сутенером, Караваджо решил его оскопить, но в пылу немного промазал и попал ножом в бедренную артерию, в результате чего тот истек кровью. Правда, что изначально стало причиной конфликта, известно не было. Самая распространенная версия гласила, что они поспорили из-за результатов азартной игры, чему, впрочем, не очень соответствовал характер ранений.
В 2002 году на ВВС вышел документальный фильм «Кто убил Караваджо», и его автор историк искусства и журналист Эндрю Грэм-Диксон, допущенный по этому поводу в архивы Ватикана, сомнения развеял — ругались из-за женщины. Ею была куртизанка Филлиде Меландрони — она работала и спала с обоими фигурантами происшествия, и именно ее Караваджо писал в «Святой Екатерине Александрийской» и «Юдифи и Олоферне». Почему такое очевидное объяснение так долго оставалось на обочине, Грэм-Диксон тоже объяснил: «Убийство из-за женщины не очень вписывалось в сложившийся нарратив о гомосексуальности Караваджо. В нем привыкли видеть ценителя мужской красоты, хотя, по-видимому, он ценил и женскую тоже».
Оказавшись вне закона, Караваджо бежал из Рима сначала в Неаполь, потом на Мальту (где тоже успел побывать в тюрьме), потом на Сицилию. В изгнании он написал большую часть своих самых известных работ, включая «Давида с головой Голиафа», «Святого Иеронима», «Вакха» и «Голову Медузы». В Рим он больше не возвращался. В 1610 году одновременно с известиями о смерти художника вышел папский указ о его помиловании. Долгое время считалось, что причиной его смерти был сифилис (сложившийся нарратив доминировал и здесь), но в 2018 году The Lancet опубликовал статью, в которой утверждалось, что причиной стал стафилококк.
Кто еще отличался буйным нравом:
Бенвенуто Челлини:
Знаменитый скульптор, живописец, поэт, ювелир, солдат, музыкант и священник Челлини трижды (как минимум) убивал, в том числе и убийцу собственного брата, дважды был осужден за содомию, а также сидел в тюрьме по ложному обвинению в краже драгоценностей с папской тиары.
Сергей Есенин:
Есенин пускался в драку по любому случаю — в Петербурге о его приезде всегда узнавали по сообщениям о пьяных столкновениях с милицией (которую он, к слову, страшно боялся). Есенин бил врагов, женщин, коллег и друзей, к концу жизни на нем висело около 13 приводов. Из-за стихов он тоже дрался — известно, что от него получали за любовь к Пастернаку и заклятому врагу Маяковскому.
Эрнест Хемингуэй:
Хемингуэй, чье скорее теплое отношение к насилию известно любому его читателю, всю жизнь был энтузиастом и популяризатором бокса, но в обычной жизни предпочитал простую драку. В списке знаменитых пострадавших от его тяжелой руки был, например, Орсон Уэллс. 22-летний, тогда еще начинающий актер озвучивал документальный фильм Хемингуэя о гражданской войне в Испании и во время первой сессии предложил подредактировать закадровый текст, после чего тут же был уложен на пол ударом в челюсть. Впрочем, отходил Хемингуэй тоже быстро, а многие из тех, кто получал от него по морде, впоследствии становились его друзьями.
Фрэнк Синатра:
Список людей, на которых нападал Синатра — а ему в статусе главной американской звезды было позволено практически все,— велик: он не раз бил своих жен, журналистов и соседей по самолетам, гостиницам и столикам в ресторане. Список вещей, которые он уничтожил в приступах гнева, тоже впечатляет: картины Нормана Роквелла, вазы династии Мин и многочисленные радиоприемники, из которых можно было услышать The Doors. Последних он не любил особенно.
Норман Мейлер:
Автор «Нагих и мертвых» и «Американской мечты», известный скандалист, превративший публичные перепалки в отдельный вид искусства (его главными «врагами» были Трумен Капоте и Сьюзен Зонтаг), частенько переходил от острот к физическому насилию. В 1960-м году, например, он чуть не зарезал свою жену, когда та сказала ему, что Достоевский пишет лучше, чем он. В тюрьму его тогда не посадили, но в психиатрическую больницу отправили.
История вторая, в которой Эдвард Мейбридж убивает любовника жены и легко отделывается
В 1872 году бывший губернатор Калифорнии, один из главных инвесторов первой американской трансконтинентальной железной дороги, будущий основатель Стэнфордского университета и просто великий мастер Великой ложи масонов штата Нью-Йорк Леланд Стэнфорд поспорил с приятелями. Он, заядлый наездник, считал, что во время галопа лошадь в какой-то момент отрывает от земли все четыре ноги одновременно, приятели утверждали обратное. Рассудить спор должен был друг Стэнфорда — фотограф и инженер Эдвард Мейбридж. Исход этого спора известен всем: Мейбридж доказал, что да, отрывает, а в процессе фактически создал прототип кинематографа — фотографии движущейся лошади он демонстрировал на зоопраксископе, изобретенном им приборе для воспроизведения движущихся картинок. Менее известна другая часть этой истории, в которой Стэнфорду пришлось спасать Мейбриджа от тюрьмы, чтобы история искусства получила свое открытие в срок.
Первая серия фотографий стэнфордского проекта была сделана сразу, вторая — спустя год, но от доведения дела до конца Мейбриджа отвлекла личная жизнь. В 1871 году 41-летний Мейбридж решил распрощаться с холостяцким образом жизни и женился на 21-летней Флоре Стоун. Брак счастливым не был — супруги, по слухам, не сошлись характерами: Мейбридж отказывался ходить с женой в театры и на приемы, и поговаривали, что молодая жена крутит романы на стороне. В 1874 году у них родился ребенок, но довольно быстро у Мейбриджа появились основания полагать, что ребенок не его, а друга семьи Гарри Ларкинса, с которым у его жены давно были отношения. Допросив няньку, Мейбридж получил стопку любовных писем Ларкинса Флоре, после чего вооружился пистолетом и поехал к любовнику разбираться. Со словами «У меня есть сообщение от жены» он застрелил Ларкинса средь бела дня.
Арест Мейбриджа — к тому времени знаменитейшего фотографа — вызвал настоящий скандал: к тюрьме, где его держали в ожидании суда, выстроилась очередь из репортеров, которые докладывали, что мастер пребывает в хорошем настроении и даже ведет работу среди сокамерников — проповедует политкорректность и защищает от расистских нападок. Стэнфорд тем временем развернул настоящую спецоперацию по спасению Мейбриджа: с нетерпением ожидая результатов съемок и исхода спора, он нанял ему лучших адвокатов. Защиту они построили на том, что Мейбридж был попросту невменяем — дескать, сказались последствия дилижансной аварии, в которой тот получил тяжелые травмы головы. Несколько свидетелей под клятвой подтвердили, что после аварии он действительно сильно переменился. Сам обвиняемый, правда, никакого раскаяния не проявлял и всем своим поведением демонстрировал, что убийство совершил с умыслом, а не в состоянии аффекта. Суд, как ни странно, Мейбриджа оправдал, постановив, что действия его были совершены хоть и не в рамках закона, но при оправдывающих обстоятельствах, иными словами, что любой на его месте поступил бы так же. Светские хроникеры Америки продолжали обсуждать это дело еще полгода.
Сам Мейбридж после суда бежал от скандала в Центральную Америку, где провел семь месяцев. Вернувшись, он приступил к финальной части стэнфордского проекта. В 1878 году результаты были продемонстрированы публике, которая поначалу тщетно пыталась найти там обман. Стэнфорд пари выиграл, Флора Стоун получила развод, Мейбридж продолжил работать. В 1981 году Филип Гласс написал по мотивам случившегося оперу «Фотограф», а три года назад было объявлено, что экранизировать ее собирается Гэри Олдман.
Чьи еще отношения не довели до добра:
Артюр Рембо и Поль Верлен:
Человечество получило благодаря роману Артюра Рембо и Поля Верлена несколько великих стихов, но для них самих эти отношения закончились плохо: один чуть не был убит, второй отправился в тюрьму. В 1873 году после очередной ссоры Верлен выстрелил в Рембо и попал в запястье. Ужаснувшись содеянному, он дал пистолет Рембо, настаивая, чтобы тот убил его. Рембо отказался, и они отправились в больницу, но до нее не дошли. На улице Верлен затеял новую ссору, снова достал пистолет, и тут уже Рембо побежал к проходившему мимо полицейскому. Рембо забрали в больницу, а Верлена арестовали и приговорили к двум годам тюрьмы.
Уильям Берроуз и его жена:
6 сентября 1951 года в разгар вечеринки в собственном доме начинающий писатель Уильям Берроуз объявил гостям, что хочет пострелять из своего пистолета, который он в этот день пытался продать, в стиле Вильгельма Телля. Его жена Джоан (оба были сильно нетрезвы) тотчас поставила себе на голову стакан, и Уильям промахнулся. Случившееся полностью перевернуло его жизнь: спустя 30 с лишним лет он утверждал, что, если бы не смерть Джоан, он никогда не стал бы писателем и что все его писательство было сформировано тем трагическим случаем.
Карло Джезуальдо, его жена и ее любовник:
Итальянский композитор конца XVI — начала XVII века, известный своим уникальным хроматическим стилем, женился в 1586 году, а в 1588-м его жена завела любовника. В какой момент об этом стало известно самому Джезуальдо, точно не известно, но в ночь на 17 октября 1590 года он застал любовников с поличным и убил обоих. По самой распространенной версии, Джезуальдо сам подстроил им ловушку, по другой — в деле были замешаны третьи лица, а в ловушке оказался сам Джезуальдо, которого таким образом пытались опорочить и лишить положения (он принадлежал к влиятельному роду). Как бы там ни было, двойное убийство вызвало настоящий скандал, но суд признал Джезуальдо невиновным, поскольку такое убийство считалось нормальной защитой своей чести.
Рафаэль и его любовница:
Рафаэль никого не убивал, но сам стал жертвой пылкой страсти. Во всяком случае, такую точку зрения отстаивал Джорджо Вазари: он утверждал, что причиной смерти Рафаэля стал слишком жаркий секс с его римской любовницей и моделью Маргеритой Лути, запечатленной им на картине «Форнарина». По мнению Вазари, горячка, которая за следующие 15 дней убила Рафаэля, была вызвана эмоциональным и физическим истощением пылкого любовника и усугублена неправильным лечением, поскольку Рафаэль постеснялся сообщить врачам истинную причину своего состояния. В последующие годы из версии Вазари родилось убеждение, что Рафаэль умер от венерического заболевания, но в прошлом году, в разгар коронавируса, итальянские исследователи заявили, что в действительности Рафаэль умер от легочной болезни.
История третья, в которой О. Генри бежит от суда и заводит дружбу с грабителем поездов
Классик короткого рассказа, или «американский Чехов», как его любили называть в прессе, прославился, пока сидел в тюрьме города Колумбус штата Огайо. Попал он туда в 1898 году по сомнительному обвинению в растрате средств. В 1891 году О. Генри устроился кассиром и бухгалтером в Первый национальный банк Остина. Работал он не слишком усердно и все свободное, а частично и рабочее время посвящал своему самиздату — юмористическому журналу The Rolling Stone, который он умудрился довести до тиража 1500 экземпляров. Небрежное отношение к работе закончилось плохо: в 1894-м его уволили за растрату, но обвинений предъявлять не стали — возможно, владельцы банка тоже были нечисты на руку. В 1895-м, когда он уже уехал из Остина, в банк пришли федеральные аудиторы — обнаружив растрату, они выдвинули против О. Генри официальные обвинения.
За следующие четыре года произошло столько событий, что хватило бы не на один авантюрный роман. В 1896 году О. Генри вызвали в суд, но тот, вместо того чтобы предстать перед судом, который его, скорее всего, оправдал бы (за него уже поручился тесть), решил бежать: сначала на перекладных доехал до Нового Орлеана, а потом перебрался в Гондурас, который в то время не выдавал США преступников. В Гондурасе он прожил всего полгода, но зато каких. Во-первых, написал рассказы, которые легли в основу его первого и единственного романа «Короли и капуста». Во-вторых, подружился с Элом Дженнингсом — великим американским налетчиком и грабителем со своим кодексом чести (он не грабил священников и женщин), который в будущем станет звездой вестернов и проповедником и о дружбе с О. Генри напишет книгу «С О. Генри на дне».
На родину О. Генри вернулся, узнав, что его жена, оставшаяся в Америке у родителей, умирает от туберкулеза. У нее на руках была их семилетняя дочь Маргарет. После возвращения в США О. Генри некоторое время тихо жил у родственников, но в 1898 году все-таки предстал перед судом. Из $6 тыс. недостачи к этому времени банком были внесены $5,5 тыс., оставшиеся 500 долларов были готовы оплатить родственники, но О. Генри все равно приговорили к пяти годам тюрьмы. В 1901 году он вышел по УДО.
В тюрьме О. Генри, имевший лицензию фармацевта (одна из многих его профессий), работал в аптеке, а в свободное время писал юмористические рассказы, передавая их в печать через друзей. Тот факт, что новая надежда американского рассказа — заключенный, от публики тщательно скрывали. Вышел из тюрьмы он уже состоявшимся писателем и в 1904 году опубликовал собранных из гондурасских рассказов «Королей и капусту», став не только классиком американской литературы, но и человеком, в бегах от правосудия придумавшим термин «банановая республика».
Кто еще дружил с преступниками:
Джек Керуак:
В 1947 году Джек Керуак познакомился с Нилом Кэссиди, мелким воришкой и профессиональным угонщиком автомобилей, который в первый раз загремел в тюрьму еще в 14 лет. Так началась история бит-поколения. Кэссиди, прозванный «всемирно известным прототипом», будет тусоваться, спать, путешествовать и подкидывать материал Керуаку, Гинзбергу, Берроузу и Кену Кизи. Все они спишут своих самых известных персонажей с него и станут живыми классиками.
Трумен Капоте:
Во время работы над романом «Хладнокровное убийство», основанном на реальном событии — жестоком убийстве семьи из четырех человек в 1959 году в Канзасе, Капоте познакомился с реальными фигурантами дела — Перри Смитом и Ричардом Хикоком. Первым Капоте заинтересовался не на штуку — брал у него интервью в тюрьме, пока тот ждал смертной казни, переписывался, ходили даже слухи, что писатель влюбился. По просьбе Смита Капоте присутствовал на его казни: в 1965 году его повесили на заднем дворе тюрьмы в Лансинге, штат Канзас.
Фрэнсис Бэкон:
Партнер и муза Фрэнсиса Бэкона, герой одной из самых знаменитых картин художника «Портрет говорящего Джорджа Дайера», Джордж Дайер по первой профессии был вором. Долгое время ходила легенда, что с Бэконом он познакомился, вломившись в его студию. На деле было прозаичнее — оба любили выпить и познакомились в баре Soho Rooms, куда ходит пить весь цвет художественного Лондона. Дайер, который будет с Бэконом восемь лет (он покончил с собой в 1971 году, за несколько дней до открытия ретроспективы своего любовника), своих манер, живя с художником, не растерял и спокойно мог обокрасть кого-нибудь на вернисаже. Стоит ли говорить, что Бэкон это обожал.
Мартин Скорсезе:
Герой одного из лучших документальных фильмов Мартина Скорсезе «Американский парень» — друг, драгдилер, охранник и «решала» режиссера в 1970-е Стивен Принц. Фильм представляет собой тщательно срежиссированный Скорсезе монолог о диких буднях Принца. Именно этому фильму мы обязаны знаменитой сценой с уколом адреналина героине Умы Турман в «Криминальном чтиве» — Тарантино позаимствовал историю из жизни Принца, рассказанной в «Американском парне».
История четвертая, в которой Пабло Пикассо и Гийом Аполлинер чуть не оказываются в тюрьме за кражу «Моны Лизы»
В ночь на пятое сентября 1911 года по улицам Монмартра в Париже слонялись двое. Первый был 30-летний художник Пабло Пикассо, который в то время занимался освоением кубизма, но в городе был больше известен как «главарь банды Пикассо», куда входили все авангардные молодые творцы Парижа, изводившие местных буржуа. Вторым был его друг — 31-летний поэт Гийом Аполлинер: он к этому времени еще не выпустил обессмертившие его «Алкоголи», но был членом группы Пюто, которая разрабатывала теоретические основы нового искусства. У друзей в руках был чемодан, который они планировали сбросить в Сену. В нем лежали украденные из Лувра иберийские статуэтки из экспозиции дохристианских артефактов музея. Статуэтки, строго говоря, принадлежали Пикассо, но купил он их у бывшего секретаря Аполлинера Оноре-Жозефа Жери Пьере — тот к этому времени уже несколько лет потихоньку обкрадывал главный музей французской столицы. Аполлинер, которого с секретарем связывали не только рабочие отношения, ему помогал. Пикассо и Аполлинер были в истерике: за две недели до этого из Лувра средь бела дня вынесли «Мону Лизу» Леонардо да Винчи, и в музее
О том, что из музея пропала картина да Винчи, стало известно 22 августа. Утром туда пришел художник Луи Беро, славившийся у коллекционеров своими зарисовками из Лувра. В тот день он собирался делать копию «Моны Лизы», но на стене ее не обнаружил. Он обратился к охранникам зала, которые предположили, что картину забрали в фотографический отдел музея, имевший в Лувре репутацию самого бесцеремонного. У фотографов Беро сказали, что картину не видели, и она, скорее всего, отправлена на реставрацию. К полудню музей в панике был закрыт, а приехавшие на место полицейские только разводили руками. На следующий день к делу подключилась пресса, был объявлен национальный розыск, а Journal de Paris объявила о вознаграждении в размере 50 тыс. франков. По городу поползли слухи, что картину вообще плохо охраняли и за несколько недель до происшествия какой-то репортер умудрился пробраться в музей и заночевать в одном из саркофагов, что доказывало, что у службы безопасности музея были серьезные проблемы. За поисками следил весь мир: «Мона Лиза» стала самой известной картиной на планете, а посмотреть на пустую стену в открывшемся спустя неделю Лувре выстраивались очереди. В одной из них побывал даже Франц Кафка, записавший в дневнике: «Волнение и толпы людей, как будто „Мона Лиза" была украдена только что».
Настоящих подозреваемых у следствия не было, и Пикассо с Аполлинером, так и не решившиеся утопить награбленное, пришлись очень кстати. Каким образом следствие узнало, что у друзей имеются украденные артефакты из музея, достоверно установить сложно — показания участников расходились. Как бы то ни было, 8 сентября Аполлинер был арестован, а Пикассо вызван на допрос. Пресса радостно объявила, что друзья — главари международной банды художников-радикалов, которые грабят музеи по всему миру. Аполлинер готовился к смерти, Пикассо неожиданно заявил, что знать его не знает, но судья их пожалел. Было понятно, что такие идиоты украсть «Мону Лизу» не могли, и дело закрыли.
Картину обнаружили спустя два года в Италии — оказалось, что ее украл работавший в Лувре художник Винченцо Перуджа, который хотел вернуть ее на родину (он таки действительно сумел заночевать в музее). Говорят, Пикассо с Аполлинером после случившегося Лувр предлагали сжечь.
Какие еще произведения искусства были украдены при нелепых обстоятельствах:
«Равнодушный» Антуана Ватто:
Еще один черный день в истории Лувра случился в 1939 году, когда художник Серж Богуславский средь бела дня бесцеремонно вынес из музея любимую картину Пруста. Он просто снял ее со стены, а на вопросы охранников ответил, что несет ее реставрировать. Охранники не стали ему мешать, а картину Богуславский действительно «отреставрировал» — чуть не уничтожил полотно автомобильным лаком, а потом сам принес картину в парижский Дворец правосудия. Что писали в это время французские газеты о дирекции Лувра, лучше и не вспоминать.
20 картин из Музея Ван Гога:
В апреле 1991 года двое вооруженных мужчин вынесли из Музея Ван Гога в Амстердаме 20 картин. Воры потратили 45 минут на то, чтобы выбрать нужные им произведения, а 35 минут спустя шедевры были найдены брошенными в припаркованной у ближайшей железнодорожной станции машине. Газеты назвали это самой странной кражей произведений искусства в стране. В ходе расследования выяснилось, что картины должны были передать подельникам и вывезти из страны, но у машины, на которой планировалось это сделать, спустило шину и к месту встречи она не приехала.
Графика Сальвадора Дали:
На протяжении десятилетий в тюрьме Райкерс в Нью-Йорке висел рисунок Сальвадора Дали, подаренный художником в 1965 году в качестве извинения за отмену урока изобразительного искусства. Работа сначала висела в тюремном кафетерии, но затем ее решили перенести в вестибюль — в кафетерии на нее регулярно капали кетчупом. В 2003 году четверо охранников тюрьмы включили пожарную тревогу и в суматохе украли рисунок. Может, это даже сошло бы им с рук, если бы на место Дали они не повесили другой рисунок, посчитав, что подмену одних каракуль другими никто не заметит. Их, разумеется, быстро вычислили.
«Над Витебском» Марка Шагала:
В разгар коктейльной вечеринки в честь открытия выставки Марка Шагала в Еврейском музее в Нью-Йорке в 2001 году была украдена картина стоимостью около $1 млн. На ее месте была оставлена записка Международного комитета за искусство и мир, в которой говорилось, что, пока конфликт между Израилем и Палестиной не будет разрешен, картины никому не видать. Как музей разберется с арабо-израильским конфликтом, преступники так и не дождались: спустя восемь месяцев картину обнаружили на почте в Канзасе.
«Девочка с зонтиком» Бэнкси:
В 2014 году в Новом Орлеане двое неизвестных попытались вырезать из здания кусок стены с граффити Бэнкси. На вопросы обеспокоенных жителей соседних домов они отвечали, что работа нужна для выставки Бэнкси в галерее Тейт Модерн в Лондоне. Фотографии процесса их работы были тут же опубликованы в Facebook, и на место происшествия приехала полиция, которая даже связалась с галерей, где о выставке, разумеется, ничего не слышали. Похитители, впрочем, к этому моменту уже сбежали.
История пятая, в которой Жан Жене пытается украсть «Галантные празднества» Поля Верлена и его защищает весь Париж
«Жан Жене принес мне свой роман. Триста невероятных страниц, из которых складывается мифология гомосексуалов»,— написал в феврале 1943 года в дневнике режиссер, поэт и художник Жан Кокто. К нему на поклон ходил весь цвет маргинального Парижа, но Жене выделялся даже на этом фоне. К 32 годам он успел попасть в тюрьму для малолетних за мелкие кражи, сбежать оттуда, загреметь снова, записаться в Иностранный легион, дезертировать оттуда с офицерским имуществом и отсидеть за бродяжничество и использование поддельных документов. Встретиться с Кокто Жене, иногда подрабатывавшему на панели, помогли бывшие любовники и клиенты. Спустя несколько дней Кокто продолжил: «Книга здесь, в квартире, необыкновенная, непонятная, непубликуемая, неизбежная... Для меня это величайшее событие эпохи. Она вызывает у меня отвращение, отталкивает меня, изумляет... Я перечитал „Богоматерь цветов" строка за строкой… Здесь уединение и мерцание черной звезды».
«Богоматерь цветов», историю дрэг-квин, которая на смертном одре вспоминает своих сутенеров и любовников, Жене написал в тюрьме, куда попал за неудачную кражу из букинистического магазина. Он вынес редкое издание Пруста, которого к тому моменту еще не читал и, согласно поздним заявлениям, так и не прочел. Позднее Жене утверждал, что воровал исключительно из любви к искусству и сумел таким образом обзавестись автографами Франциска I и Карла IX. Была ли виной страсть или желание заработать, но, уже отдав Кокто свой дебютный роман, Жене снова взялся за старое и попытался украсть редкое издание «Галантных празднеств» Поля Верлена. Его поймали на месте, это был его десятый арест — и ему теперь грозил пожизненный срок. Кокто пришлось искать Жене не только издателя, но и адвоката.
Кокто организовал в поддержку Жене масштабную кампанию: весь цвет Парижа писал письма в его защиту, а на суд, помимо самого Кокто, явились Пабло Пикассо, Жан-Поль Сартр и Жорж Батай. Оно, впрочем, того стоило: судья, которого осаждали заверениями в гениальности подсудимого, решил поговорить с ним о жизни. Батай вспоминал такой диалог между ними: «Что бы вы сказали, если бы крали ваши книги? — Я был бы этим очень горд, господин председатель». Пожизненного срока Жене не получил — ему дали несколько месяцев. В том же 1943 году его «Богоматерь цветов» была издана небольшим тиражом — для ценителей эротики. Жене с таким определением был не согласен и отредактировал самые откровенные сцены романа — на следующий год книга была выпущена как полагается.
Это был последний тюремный срок Жене, в дальнейшем он возвращался за решетку только в литературе. Действие его второго романа «Чудо о розе» частично происходило в тюрьме Фонтевро, некогда известном монастыре, где были похоронены Генрих II и Ричард Львиное Сердце. Точных сведений о том, сидел ли в ней Жене, нет, но всеми своими сроками, и реальными, и вымышленными, он очень гордился.
Кого еще любовь к искусству довела до проблем с законом:
Бен Джонсон:
Драматург, поэт, известный бузотер, современник и соперник Шекспира в 1598 году поспорил с актером Габриэлем Спенсером о том, какая театральная труппа лучшая в Англии. Спор перерос в дуэль, и Спенсер был убит. Джонсону грозило повешение, но он нашел выход. В законе существовала лазейка, позволявшая представителям высших сословий избегать наказания. Достаточно было доказать свою набожность и образованность (публично раскаяться и перевести с листа кусок из Библии с латыни), и убийство признавали случайностью. В том же году Джонсон поставил одну из своих самых знаменитых пьес «Каждый со своим нравом» и позвал Шекспира играть в ней.
Эдуард Мане:
В 1870 году Эдуард Мане прочел рецензию на свою выставку, написанную его приятелем Эдмоном Дюранти. Рецензия ему не понравилась: он ворвался в кафе Guerbois, где они вместе любили обедать, дал другу по морде и вызвал на дуэль на шпагах. Его секундантом был Эмиль Золя. Согласно отчетам полиции, приехавшей на место дуэли, шпаги скрестили только один раз, после чего они погнулись. Дуэлянтов задержали, но сразу отпустили, Мане объявил, что его честь защищена, и они вместе с Дюранти продолжили обедать в Guerbois.
Валери Соланас:
На протяжении нескольких лет Валери Соланас мечтала работать с Энди Уорхолом. Он был звездой, уже открывшей свою знаменитую «Фабрику», она — писательницей и радикальной феминисткой. Сначала она пыталась заставить Уорхола поставить ее пьесу «Засунь себе в задницу!», затем — поддержать ее «Манифест общества полного уничтожения мужчин» и вступить в «Мужской резерв». В конце концов Уорхол просто перестал отвечать на звонки Соланас, и ее терпение лопнуло. 3 июня 1968 года она отправилась в офис Уорхола и три раза выстрелила в него из беретты. Раны оказались не смертельными, Уорхол выдвигать обвинения отказался, за «предумышленное нападение с намерением нанести ущерб» суд приговорил Валери Соланас к трем годам лишения свободы и принудительному лечению в психиатрической больнице.
Георг Гендель:
В 1704 году капельмейстер и певец Оперного театра в Гамбурге Иоганн Маттезон ставил «Клеопатру», в которой сам исполнял партию Антония. В подготовке спектакля ему помогали друзья — Георг Гендель, тогда еще вторая скрипка в оркестре театра, и композитор Райнхард Кайзер. Последний должен был дирижировать оркестром, пока Маттезон не умрет в третьем акте и не встанет на дирижерский мостик сам. Но накануне премьеры Кайзер выпил лишнего и на спектакль прийти не смог. Его место занял Гендель, который так увлекся руководством оркестра, что в положенный момент отдавать законное место дирижера Маттезону просто отказался. После окончания спектакля разъяренный Маттезон выволок Генделя на улицу, где они тут же устроили поединок на шпагах. Маттезон Генделя чуть не заколол — спасла металлическая пуговица. Стоит ли говорить, что Маттезон и Гендель остались хорошими друзьями.
0
75.00
