ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Сен. 18, 2017

В августе 1942 года Черчилль прилетел в Москву. Тогда он впервые встретился со Сталиным. «Сохраняя суровое выражение лица, Сталин медленно двинулся по ковровой дорожке навстречу Черчиллю. Вяло протянул руку, которую Черчилль энергично потряс», — вспоминает переводчик МИД Валентин Бережков. Гость расплылся в улыбке. «Улыбка премьера мне показалась деланной, плохо скрывающей его нервозность».

Черчиллю было от чего нервничать. Он прилетел в Москву с непростой миссией — сообщить Сталину, что второго фронта в 1942 году не будет. Переговоры проходили туго. Сталин давил. Правда, в какой-то момент вспомнил, что средств давления-то у него нет, и сменил гнев на милость. Под конец даже пригласил Черчилля на ночное застолье в своей кремлевской квартире. До этого ни один иностранный лидер такой чести не удостаивался.

В ПОСЛЕВОЕННЫХ РЕЧАХ Уинстон Черчилль отзывался о Сталине преимущественно негативно. Откуда же появилось популярное заблуждение о восторженных словах про вождя, который «принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой»? На самом деле нечто подобное после смерти Сталина сказал живший в Лондоне публицист Исаак Дойчер (на фото). Но этого человека в Москве цитировать лишний раз не хотели. Во-первых, до войны он был ярым троцкистом, а во-вторых, в своих статьях он упорно твердил, что Сталин извратил теорию Карла Маркса. И со временем, стараниями сталинистов, популярную фразу стали вкладывать в уста Черчилля.

«Мне кажется, я установил личные взаимоотношения, которые будут полезны», — сообщал британский премьер американскому президенту. Черчилль ошибался. Сталин в это время телеграфировал послу в Лондоне Ивану Майскому: «У нас в Москве создается впечатление, что Черчилль держит курс на поражение СССР, чтобы потом сговориться с Германией».

Сталин никогда не доверял Черчиллю. Он, впрочем, никому не доверял. Тем не менее с дипломатичным Франклином Рузвельтом у него сложились более теплые отношения, чем с упрямым английским премьером.

Хотя Черчилль тоже считал себя большим дипломатом. И пытался воздействовать на Сталина лестью. Чем тяжелее складывались советско-английские отношения, тем больше Черчилль прославлял Сталина.

Однако Сталин не такой простак. На грубую лесть его не возьмешь. В годы войны они с Черчиллем оказались в одной упряжке. Союзники должны публично хвалить друг друга — они и хвалили.

Но война закончилась, а Черчилль не унимался. «Я лично не могу чувствовать ничего иного, помимо величайшего восхищения по отношению к этому подлинно великому человеку, отцу своей страны, правящему судьбой своей страны во времена мира и победоносному ее защитнику во время войны», — заявил премьер-министр 7 ноября 1945 года. Газета «Правда» напечатала эту речь. А Сталин устроил разнос: «Восхваление это нужно Черчиллю, чтобы успокоить свою нечистую совесть и замаскировать свое враждебное отношение к СССР». И добавил: «С угодничеством перед иностранцами нужно вести жестокую борьбу».

Собственно говоря, Черчиллю тоже не было больше смысла угодничать перед Сталиным. В 1954 году он высказал свое истинное отношение к «дядюшке Джо»: «Сталин в течение многих лет был диктатором России, и чем больше я изучал его карьеру, тем более меня шокировали те ужасные ошибки, которые он допускал, и та крайняя жестокость по отношению к людям и массам, которыми он управлял». Есть у Черчилля и еще более откровенные слова о лидере Советского Союза: «Когда Гитлер был уничтожен, Сталин превратился в главную угрозу для нас».

И действительно, летом 1945 года в Потсдаме Черчилль и Сталин виделись в последний раз. Закончилась и их переписка. Они вместе воевали с Гитлером, вместе кроили послевоенную Европу, но потом их пути разошлись. Окончательно и бесповоротно.