Даже для советской и уж тем более для постсоветской власти национализм всегда был важным инструментом манипулирования общественным мнением.
Охотно беря на вооружение правую риторику, с неподконтрольными носителями националистической идеологии Кремль по традиции обходится без особой нежности.
С момента возникновения русский национализм был и остается одним из главных инструментов влияния российского государства на общественное мнение.
В начале XIX века национализм был мощной силой, разрушающей империи и сословные порядки. Еще 1830-е годы император Николай I, убоявшись подобной угрозы, дал поручение министру просвещения Сергею Уварову разработать концепцию «официальной народности» (известная триада «православие-самодержавие-народность»).
Недолгий советский период бескомпромиссной борьбы с русским национализмом закончился в 1940-е годы, когда Сталин вернул националистические концепты в официальную государственную риторику, что неизбежным образом вылилось в репрессии под видом «борьбы с безродными космополитами». Национализм снова стал инструментом охранителей, но теперь служил коммунистической партии. Низовой, несвязанный с официальной пропагандой национализм так и остался маргинальным и преследуемым.
Красно-коричневые
Первой националистической организацией, действовавшей в легальном поле, стал Национально-патриотический фронт «Память», выросший из любительского кружка защитников историко-культурного наследия. Уже в 1987 году «Память» провела серию митингов под лозунгами в поддержку Перестройки. Но в отличие от акций резко оппозиционного «Демократического союза», митинги «Памяти» властями не пресекались — за ее спиной стояли старшие товарищи из КГБ, много сил положившие на борьбу с «космополитами», особенно когда те стали уезжать в Израиль — союзник врага №1, США, на Ближнем Востоке. Не редкостью были и встречи членов «Памяти» с официальными представителями власти — например, в мае 1987 года им удалось встретиться с первым секретарем Московского горкома КПСС Борисом Ельциным, который обещал учесть требования националистов. Антисемитская риторика «Памяти» позволила либеральной оппозиции заявить, что власть потворствует распространению ксенофобии.
Дальнейший крах советской системы привел к усложнению политической жизни. Не только, прежний монолит КПСС в 1990 году раскололся на несколько фракций, но и «Память». Наиболее влиятельным ее осколком стало «Русское национальное единство» (РНЕ) во главе с Александром Баркашовым. На этом фоне Борис Ельцин, который в те годы стремился сосредоточить в своих руках полноту власти в РСФСР, решает пойти на временный союз с «патриотами». Именно этим объясняется выдвижение им Александра Руцкого в качестве вице-президента в 1991 году.
Временный характер союза был очевиден, что проявилось уже в следующем году в ситуации растущего двоевластия. Руцкой встал на сторону Верховного Совета, который оказался тогда точкой сосредоточения антиреформистских сил. Националисты и коммунисты, в свою очередь, также стали концентрироваться вокруг Верховного Совета. Именно в эти годы стала заметна эффективность заложенных во времена Сталина оснований идеологии русского национализма — сочетание великодержавничества, социального популизма и шовинизма. Это позволило объединиться под общими лозунгами сталинистам, поклонникам царя Николая II, черносотенцам и профсоюзным активистам. А либеральная публицистика тех лет для обозначение этого политического оксюморона ввела термин «красно-коричневые». Но поражение в октябре 1993 года альянса Хасбулатова и Руцкого привело и к резкой маргинализации всех направлений национализма.
На плаву остались немногие. Так РНЕ Баркашова в 1994–1996 годах удалось завоевать некоторую лояльность исполнительной власти, когда они, в свою очередь, поддержали действия Кремля в Чечне. РНЕ пользовалось популярностью среди силовиков, жителей южных регионов. Но уже во второй половине 1990-х годов власти начинают активно противодействовать попыткам РНЕ зарегистрироваться. В результате в начале 2000-х годов прежнее влияние «баркашовцев» практически испаряется.
Многие националистические движения пытались пройти в парламент. На выборах в Думу первого созыва это удалось сделать представителям Народного союза Сергея Бабурина (называемого в некоторых либеральных СМИ агентом КГБ по кличке «Николай») и Конгресса русских общин, негласным лидером которого являлся Дмитрий Рогозин.
Управляемый национализм эпохи Путина
Со сменой политических эпох изменилось и отношение государства к русским националистам. Если в 1990-е годы национализм был отпущен в свободное плавание, то с начала 2000-х годов, власти возвращаются к проверенной схеме манипуляции националистами для достижения собственных целей. В этой ситуации националисты, как и представители других идейных течений, встали перед фактом инсценированного кремлевскими политтехнологами раскола на «системных» и «несистемных».
Первый относительно успешный пример обращения российской власти к управляемому «системному» национализму — участие партии «Родина» в парламентских выборах 2003 года. Считается, что ее создание во многом было санкционировано Кремлем. Основой партии стали несколько политических движений националистического и левого толка. Возглавили партию Дмитрий Рогозин (ныне вице-премьер, ответственный за «оборонку») и Сергей Глазьев (ныне советник президента РФ). На выборах 2003 года «Родине» удалось оттянуть на себя часть протестного электората. Но уже после выборов партия стала делиться на несколько фракций. А в 2005-2006 годах, когда Рогозин со товарищами позволил себе начать сообственную игру, не слишком согласовывая ее с управлением внутренней политики администрации президента, результатом стало снятие «Родины» с выборов в Мосгордуму, уход Рогозина из партии и отъезд представителем России в НАТО в Брюсселе (см. NT №42 (268) от 17 декабря 2012). А партия «Родина» через некоторое время трансформировалась в «Справедливую Россию».
Что касается «несистемного» национализма, то и он переживал не лучшие времена: в условиях ограничения доступа к демократическим процедурам националисты оказались перед угрозой окончательной маргинализации. Выход подсказала власть: «День народного единства» 4 ноября националисты превратили в день «Русского марша» — уличной акции, объединившей различные националистические движения. Первые марши посещали и депутаты Думы — члены фракции «Родина». Начиная с 2008 года власть проводила политику по расколу «Русского марша». В 2011 году прокремлевские «Наши» даже организовали на ВДНХ альтернативный «Русский марш». Но через год политика властей неожиданно изменилась: «Русский марш» разрешили провести в центре Москвы на набережной Обводного канала. Связано это было в немалой степени с желанием властей продемонстрировать альтернативу «движению Болотной». Через год «Русский марш» снова благополучно прошел на выселках — в Люблино.
После «Родины» удачных попыток создания властью «массовой» националистической партии не было. Хотя слухи о том, что многие националисты находятся на «кормлении» у администрации президента широко муссируются с 2000-х годов. Наиболее громкой стала история, связанная с партией «Русской образ» и близкой к ней Боевой организацией русских националистов (БОРН). Организаторы «Русского образа» Никита Тихонов и Илья Горячев не скрывали своего лояльного отношения к государству (см. NT №14-15 (324) от 28 апреля 2014). А среди националистов они, в свою очередь, имели репутацию «стукачей». При этом БОРН удалось совершить несколько громких политических убийств. Но в результате эта националистическая организация оказалась разгромленной.
Инкорпорация бритоголовых
На низовом уровне в 2000-е годы властям удалось интегрировать в прокремлевские движения представителей различных уличных группировок, связанных с движениями наци-скинхедов и футбольных фанатов. Например, в 2005 году в Подмосковье была создана экологическая организация «Местные», связь которой с указанными группировками неоднократно доказывалась журналистами. Главной угрозой межнациональному миру в стране «Местные» в своей программе назвали «нелегальных мигрантов». Считается, что якобы бывший лидер люберецкого филиала «Местных» Леонид Симунин был кремлевским куратором «Русского образа».
В последние годы по-разному складывались отношения региональных властей с движением «Русские пробежки», ставящим своей задачей пропаганду здорового образа жизни и «здорового патриотизма». В 2010-2011 годах акции «Русских пробежек» властями пресекались, но уже в 2012 году наметилась тенденция на покровительственное к ним отношение. Без уведомления властей русские сторонники здорового образа жизни организуют массовые забеги в различных городах, используя на своих акциях националистическую символику.
Высшие лица российской власти, хотя в публичных речах чаще рассуждают о «деструктивной природе национализма», но иногда упоминают его и в положительном или нейтральном контексте. Так в 2008 году, говоря о Дмитрии Медведеве как кандидате на пост президента, Владимир Путин заявил, что он не меньший националист, чем действующий глава государства.
Но что бы ни говорила власть о русском национализме, она в 2014 году воплотила в жизнь один из главных его мифов — возвращение Крыма в состав России. Успешная военная операция по присоединению Крыма заставила большинство националистов вновь двигаться в фарватере великодержавнических и имперских идей. Вновь возник красно-коричневый альянс. Но о политической самостоятельности русского национализма пока говорить не приходится.
Появившийся как инструмент охранительства и политической реакции в империи Романовых, русский национализм таковым остается и в постсоветской России.
64.0
70.00
