26 июня президент России Владимир Путин приехал в Троице-Сергиеву лавру, где приложился устами к «Троице» Андрея Рублева. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников тоже был в этот исторический момент в храме.
Подходы к Троицкому собору в лавре были перекрыты. Но вообще-то все тут выглядело аккуратно: любой желающий мог войти на территорию самой лавры, и недоступным для прихожан в этот день был только Троицкий собор. Ясно было всем: что-то будет. И почти всем было ясно, что именно.
«Троицу» привезли сюда 22 июня 2024 года, меньше недели назад. Министр культуры Ольга Любимова рассказывала мне, стоя в храме, что к появлению иконы готовились, конечно, долго: в храме поменяли даже противопожарную систему.
О том, что здесь, в лавре, теперь находится «Троица», говорили, кажется, все без исключения и на улице. Я прочитал плакат при входе в лавру: «AR-путешествие по тайнам образа Святой Троицы. Вы узнаете: 1. Почему рублевские краски не выцвели за 600 лет. 2. Почему на иконе изображены две чаши. 3. Какой тайный смысл скрывается за оконцем престола».
— Я все поняла! — громко говорила пожилая женщина по телефону во дворе одного из храмов.— Хочу отчитаться вам о понимании! Икона работает! В этом все дело. Ведь в Третьяковке перед ней никто же не молился. А здесь она работает! Это писала нечеловеческая рука! Нечеловеческая, я вам говорю!
Женщина стояла перед небольшой дверцей с надписью: «Крипта Успенского собора с храмом». Да нет, не та крипта, слава богу. В этой крипте погребены патриарх Московский и всея Руси Алексий I, патриарх Московский и всея Руси Пимен… А в той крипте, о которой вы подумали,— просто чаяния людские. Но и их кто-то намайнит, если надо будет.
В Троицком соборе была тишина. Потому что хор, который уже собрался, пока еще молчал. Только двое из хора негромко переговаривались:
— Повесили оригинал на место списка (то есть копии.— А. К.), говорят. А где список, теперь и не важно…
— Да надо ли было везти «Троицу» сюда? — интересовался все тем же неизбежным вопросом монах.— Говорят, испортиться может творение Рублева!
— Да погляди-ка, верхний ряд весь Рублева! И ничего им тут не делается… И в соборе Святого Петра в Риме — тоже все на своем месте стоит! И «Тайная вечеря» Леонардо стоит себе в трапезной, где ей и положено…
— Но это все же фреска!
— Так фреску сохранить еще сложнее! Икону, если что, можно снять!
— Да,— говорила мне потом Ольга Любимова,— некоторые вещи с трудом поддаются пониманию. Храм этот, например, неотапливаемый. Монах заходит зимой сюда, зажигает свечи, помещение постепенно прогревается от минус 15, например, до плюс 15. Представляете, какой перепад температур за два-три часа? А иконы как сияли, так и сияют здесь.
Правда, оговаривалась она, «Троица», как говорится,— это другое:
— «Троица» хранилась и в Третьяковской галерее, и в других местах, ее перевозили, она путешественница.
Да, за стеклом (скоро будет бронированное), да, кондиционирование, микроклимат… Но не сыграет ли именно это с «Троицей» злую шутку? В общем, все, как всегда, выяснится экспериментальным путем.
Напротив великой иконы на одной из колоннад храма я вдруг увидел в полутьме «Черный квадрат» Малевича. Что ж, я бы уже ничему не удивился.
Но все же оказалось, что это сняли для реставрации одну икону, а пустое пространство задекорировали черным холстом.
Тут в храм вошли еще трое: глава «Ростеха» Сергей Чемезов, глава комитета Госдумы по строительству и ЖКХ, секретарь попечительского совета Фонда по сохранению исторического облика и развитию города Сергиев Посад Сергей Пахомов и губернатор Московской области Андрей Воробьев.
— Икона находится на ежедневном контроле Центра Грабаря,— договаривала мне в это время Ольга Любимова.— Центр занимался ее реставрацией еще в первый раз, при Советском Союзе…
— Кажется, некоторые специалисты из центра были против такого решения? — спрашивал я.
— Был соответствующий экспертный совет,— пояснила министр культуры,— и он ведь согласился.
— Я читал заключение экспертного совета,— признался я.— Это было сложное решение.
— Любой экспертный совет, от анимационного кино до любого другого, в дискуссии принимает все решения,— сказала Ольга Любимова.— Там были действительно самые разные возражения, и все они учитывались.
— Между прочим,— сказал Андрей Воробьев,— есть иконы, которые спокойно хранятся не то что 600 лет, а даже 1200…
— Да нет!..— не поверил я.
— Конечно есть,— заверил меня господин Воробьев.— Вот были мы в Великом Новгороде, в Софийском соборе, и там такие видели.
Я переспросил у Ольги Любимовой, которая не расслышала приглушенный в храме голос Андрея Воробьева, может ли быть такое.
— Такое? — переспросила она.— А давайте посчитаем. Крещение Руси — это 988 год. Могут ли быть в такой ситуации иконы, писанные 1200 лет назад? Нет, не получается.
Зато Андрей Воробьев хорошо расслышал Ольгу Любимову.
— Все дело-то в том, что их писали греки еще до того, как пришло крещение на Русь! — объявил он. Да, все вдруг стало на место.
— А вы, говорят, будете рассказывать президенту, как обустроите Сергиев Посад? — спросил я главу «Ростеха».
— Рассказывать будет Сергей Пахомов. А я просто глава фонда…— пожал плечами господин Чемезов.
— Фонда, который будет делать из Сергиева Посада мировой туристический центр? — уточнил я.
— Это будет духовный центр России,— поправил меня Сергей Чемезов.— Подобные духовные центры есть в мире. Мы изучили, собрали лучшее… Это будет такой симбиоз и что-то совсем другое, новое…
— Вы довольны своей работой? — прямо спросил я господина Чемезова.
— Мы-то довольны,— рассмеялся он.— Главное, чтобы патриарх был доволен. Чтобы президент был доволен!
— То есть именно сегодня вы получите, скорее всего, благословение того и другого на переустройство и благоустройство Сергиева Посада? — переспросил я.
Господин Чемезов не мог не согласиться.
— Много черновой работы уже сделали,— вступил в разговор, хотели мы этого или нет, господин Пахомов.— Объездную дорогу сделали. В исторической части города расселено много аварийных домов… Роддом построен наконец!
Теперь и я был спокоен.
— Будут новые гостиницы, театры, музеи…— продолжал Сергей Пахомов.
— Для паломников? Для туристов?
— Турист, который приедет сюда, уедет паломником,— предположил Сергей Чемезов.
Главное, чтобы не наоборот, рискнул подумать я.
На улице патриарха Кирилла спрашивали тоже насчет сохранности иконы.
— Этот вопрос беспокоит только неверующих,— объяснял он.— В храме иконы никогда не портятся! Больше того, были случаи, когда иконы помещали в стерильные условия музеев, а вокруг них были искусствоведы, реставраторы — и вдруг икона начинала заболевать! И снова надо было реставрировать. А когда икона возвращается в храм, она заболевать перестает!.. Наша задача в том, чтобы иконы были там, где они не болеют.
В это время Telegram-каналы сообщали, что кортеж президента России только что видели на Новом Арбате. Между тем истинный кортеж господина Путина как раз въезжал на территорию лавры. Президент подошел к «Троице», приложился к ней, подошел к раке, где покоятся мощи Сергия Радонежского, затем долго устанавливал большую свечу за здравие. Это оказалось непросто, и упала на пол соседняя свеча, но в итоге все устроилось. Потом Владимир Путин долго стоял с патриархом и Ольгой Любимовой у алтаря. Патриарх и ему рассказывал про то, что иконы не должны болеть. Министр заверяла, что «Троица» не заболеет.
Напротив Троицкого собора, в резиденции патриарха, прошло чаепитие, которое было рассчитано на 15 минут, а затянулось, конечно, больше чем на час. Говорят, благословение, которого ждали, было получено в полном объеме.
Владимир Путин вышел из резиденции, сел в машину, дверь за ним закрылась… Нет, вышел, пошел к прихожанам, которые ждали метрах в ста, их даже и не разглядеть было толком за машинами и двумя соседними храмами.
Что они ему говорили? Да то же.
— Берегите Россию! — кричала одна женщина.
— Себя, себя берегите! — повторяла или даже причитала другая.
Да как же и разделить-то такое, Господи!
0
75.00
