Искусственный дефолт если и скажется на России, то только в очень долгосрочной перспективе. Новые санкции будут вредить Западу даже в большей степени, чем россиянам. Объясняем, чем еще лидеры «свободного мира» могут наказать нас, себя и глобальную экономику
Создается впечатление, что все доступные Западу инструменты давления на Россию исчерпаны. На саммите «большой семерки» (G7) не было принято ни одного конкретного решения о введении новых санкций. Даже о широко обсуждаемом запрете на морскую транспортировку российской нефти было сказано только то, что возможность его введения будет изучена.
А 27 июня агентства Moody's и Bloomberg заявили о формальном дефолте России. И опять никаких последствий, кроме рассуждений журналистов, не последовало.
Попробуем разобраться, что на самом деле произошло и насколько серьезны угрозы введения новых санкций против России.
С одной стороны, международные инвесторы действительно не получили на свои счеты выплаты по купонам российских облигаций. «Состоявшийся суверенный дефолт России именуют “искусственным”, “техническим” или “вынужденным”. Однако необходимо понимать, что с юридической точки зрения он абсолютно реальный, независимо от обстоятельств. Это полностью соответствует правилам игры, установленным на мировых финансовых рынках», — говорит старший риск-менеджер «Алго Капитал» Виталий Манжос.
Впрочем, с юридической стороной дела все не так просто. Для того чтобы дефолт имел действительные юридические последствия, должны быть выполнены определенные условия — объявления о нем в прессе явно недостаточно. А дефолт на момент подготовки этого материала так и не был объявлен ни Россией, ни держателями российских гособлигаций.
Moody's и Bloomberg только высказали свое мнение по этому вопросу, но эти заявления не означают запуска самой процедуры дефолта (подробнее см. «Уроки русского», «Эксперт» № 15 за 2022 год). Как напоминает Виталий Манжос, хотя международное рейтинговое агентство Moody's назвало ситуацию словом «дефолт», «большая тройка» рейтинговых агентств с весны текущего года не присваивает кредитных рейтингов России и российским компаниям.
Как поясняет аналитик ФГ «Финам» Алексей Ковалев, сейчас наступил интересный момент — образуется ли группа держателей российских евробондов, которым не поступил платеж в конце мая. Если суммарная доля их вложений составит более 25% находящихся в обращении облигаций, тогда все вместе эти инвесторы смогут объявить дефолт по российскому долгу.
Дальше, скорее всего, дело будет передано в суд. «Судебные разбирательства неминуемы, так как дефолт — из-за того, что заемщик может и готов платить, — носит технический характер. Но Минфин уже обозначил свою “линию защиты”, которая в том числе предполагает, что РФ ни в одном из своих выпусков по еврооблигациям не отказывалась от суверенного иммунитета», — продолжает Алексей Ковалев. Это означает месяцы, возможно годы, судебных разбирательств. Остается только надеяться, что в случае объявления держателями дефолта Минфин не перестанет обслуживать свой инвалютный долг. По крайней мере, держателям, находящимся в России, беспокоиться нечего: выплаты они в любом случае продолжат получать.
Однако даже если дефолт будет признан судом, встанет вопрос, что с этим дефолтом делать. По двум последним выпускам гособлигаций, по которым не прошли платежи, Россия не отказывалась от суверенного иммунитета, соответственно, в нормальной ситуации обратить взыскание на российское имущество за рубежом было бы весьма сложно. Впрочем, и раньше суды США распространяли свою юрисдикцию на все, что хоть отдаленно имеет отношение к США; например, в случае гособлигаций таким поводом может стать невозможность для американских инвесторов получить купонный доход. Что уж говорить о текущей ситуации, когда, как сказал один знакомый юрист международник в частной беседе, «международное право умерло». Конечно, так говорят во время каждого крупного конфликта, и, возможно, после его окончания ситуация нормализуется, но сейчас мы имеем то, что имеем.
Аналитика ФГ «Финам» также интересует, сочтут ли держатели схему выплат в обход западной инфраструктуры, прописанную в Указе Президента РФ от 22.06.2022, приемлемой для себя. Напомним, схема эта означает получение выплат в рублях на спецсчета типа «И» с возможностью конвертации рублей в валюту и вывода ее за границу. Эта схема должна действовать и для госдолга, и для еврооблигаций российских компаний.
Понятно это станет уже довольно скоро: по новой схеме уже были осуществлены выплаты по трем выпускам внешнего долга РФ, и грейс-период по одному из них истекает в первой декаде июля. «Если и по этой схеме заемщик окажется в условном дефолте (то есть схема не будет принята держателями), то, боюсь, условия для ее имплементации по аналогии для российских корпораций будут отсутствовать, — рассуждает Алексей Ковалев. — Ведь в этом случае условный экспортер (на которого не были наложены западные санкции) сможет сказать: “Смотрите, Минфин отошел от условий, прописанных в проспектах — и что получилось? Но у меня нет, в отличие от Минфина, суверенного иммунитета! Вы хотите, чтобы мою экспортную выручку арестовали из-за дефолта?”. В этом случае российские держатели российских евробондов смогут рассчитывать, по-видимому, только на рублевые выплаты эмитентов, на которых были наложены западные санкции. И ждать разблокировки междепозитарного моста Euroclear—НРД».
…и его фантомные последствия
Если говорить о прямых юридических последствиях дефолта еще преждевременно, то некоторые оценки репутационных и будущих финансовых потерь уже есть. Эти потери для нас ничтожны. Россия и так уже находится под рекордным количеством санкций, так что дефолт добавит не так уж и много.
Портфельный управляющий УК «Альфа-Капитал» Дмитрий Дорофеев считает, что текущие сообщения о дефолте России никак не отразятся на российской финансовой системе. «Суверенный выпуск Russia 28 торгуется внутри России по ценам выше 140 процентных пунктов от номинала при доходности около 4,5 процента к погашению, тогда как по американским казначейские облигациям минфина США уже платят больше трех процентов годовых», — отмечает представитель «Альфа-Капитала». Это означает, что риски по долгу США и «дефолтной» России очень близки.
Заместитель генерального директора компании «Универ Капитал» Дмитрий Александров согласен с тем, что пока явных признаков влияния дефолта на Россию нет — напрямую он не сказывается никак, ведь рынки капитала закрыты, новых ограничений из-за этого сразу не возникнет, на курсе тоже никак отразиться не может. Однако, по его мнению, возможны более долгосрочные последствия в виде, например, волны арестов госактивов, в том числе, при худшем сценарии, и активов госкомпаний.
В то же время финансовый аналитик УК «Открытие» Олег Федорович считает, что ситуация с российскими государственными облигациями, безусловно, будет оказывать влияние на экономику России. «Рынок капитала США и ЕС будет закрыт на неопределенное время для российских эмитентов, это будет сказываться на стоимости капитала, — рассуждает Федорович. — В то же время отток капитала из страны также затруднен, российским инвесторам придется ограничиваться в основном инструментами внутри страны, что будет отчасти компенсировать отсутствие внешних инвесторов».
Ситуация с зависшими платежами по внешнему долгу может стать серьезной проблемой в тот момент, когда начнется нормализация экономических и политических отношений России с «коллективным Западом», полагает Виталий Манжос. «Конечно, очень многое будет зависеть от формы и характера политического урегулирования последствий специальной операции РФ на Украине. Неблагоприятный выход способен существенно усугубить негативные последствия дефолта, который произошел “на бумаге”. В самом общем смысле формальный дефолт РФ надолго ухудшит инвестиционный климат в стране с точки зрения иностранного капитала. Уместно ожидать замещения западных внешних инвестиций в России на азиатские», — констатирует старший риск-менеджер «Алго Капитал».
Санкции от G7 откладываются
Конечно, на фоне постоянно усиливающихся санкций и конфронтации в целом трудно ожидать, что нормализация отношений с «коллективным Западом» наступит в обозримом будущем. При этом в последнее время чаще вводятся чисто декоративные санкции, а введение реальных жестких рестрикций сталкивается с серьезным сопротивлением некоторых стран. Так, на саммите G7 не было принято ни одного решения о введении новых санкций.
Больше всего в последнее время обсуждается запрет на морскую транспортировку российской нефти и ограничение цен на нее. Однако по результатам саммита были приняты очень обтекаемые формулировки. В коммюнике G7 сообщается, что будет изучен целый ряд подходов, включая возможность введения полного запрета всех сервисов, обеспечивающих морскую транспортировку российской нефти и нефтепродуктов по всему миру, кроме тех случаев, когда продажа идет по цене не выше согласованной с международными партнерами. То есть этот вопрос только «изучается» и запрет в коммюнике назван «возможным».
Идея с ограничением цен на российскую нефть обсуждается уже давно. Смысл в том, чтобы она поставлялась на мировой рынок по низким ценам. Это не позволит России заработать слишком много на ее продаже, но при этом насытит рынок дешевой нефтью и снизит мировые цены, в отличие от полного эмбарго, которое приведет к дальнейшему повышению цен. Естественно, этот сценарий невозможен без участия Китая, Индии и других крупных потребителей.
Сомневается в успехе этого мероприятия даже глава Shell Бен ван Берден. По его мнению, инициатива сработает только в том случае, если к ней присоединится большое число государств помимо США и стран Европы. Не верит в возможность ограничения морских поставок российской нефти и министр финансов Кипра Константинос Петридес. Кипр, который является крупнейшим в Европе центром управления судами, отказался поддержать эту инициативу США.
По данным аналитиков ПСБ, около половины всех морских поставок российской нефти приходятся на Азию. В начале года доля этого региона не превышала одной трети, а в мае составляла уже 60%. Крупнейшие покупатели — Китай и Индия. Поставки в Северную Европу c начала года сократились на две трети, зато в Средиземноморье — удвоились. По этому направлению крупнейшие клиенты — Италия и Турция.
Министр энергетики и вице-премьер РФ Александр Новак уже предупредил, что запрет и (или) ограничение цен на российскую нефть — это очередная попытка вмешательства в рыночные механизмы, «которая может привести только к дисбалансу рынка, дефициту энергоресурсов, что, в свою очередь, приведет к росту цены и, соответственно, к оплате потребителями, в первую очередь европейскими и стран G7, по более дорогой цене энергоносителей на мировом рынке».
Говоря проще, любое резкое движение в отношении российской нефти рискует вообще оставить без бензина юг Европы, который и так лихорадит в растущей инфляции и в преддверии вполне реального дефолта.
Без самострела не получится
С санкциями ситуация вообще выглядит довольно интересно. Вроде бы «коллективный Запад» готов отказаться от всего, что имеет отношение к России. Но как только речь заходит о собственных интересах, США начинают делать исключения, например как это было до недавнего времени с российской нефтью. Или как с удобрениями и зерном: американское правительство ненавязчиво напоминает национальным импортерам, что эти товары не подпадают под санкции. Европа же оказывается в дурацкой ситуации, когда она все больше вредит сама себе.
Впрочем, у США тоже возникают проблемы из-за санкций. После того как были введены ограничения на финансовые операции с рядом российских банков, после отказа от работы с Россией крупнейших международных логистических компаний оказывается, что простимулировать импорт удобрений и продовольствия из России в США не так-то уж просто. Добавить в этот ряд неудобств могут и предлагаемые ограничения на страхование российских грузов.
В целом страны Запада могут ввести еще много новых санкций. Проблема только в том, что те, которые больше вредят России, чем тем, кто их вводит, уже давно закончились. Трудно найти и такие санкции, которые возымели бы немедленный негативный эффект для российской экономики. А к «долгоиграющим» ограничениям можно подготовиться или со временем научиться их обходить.
Как отмечает Дмитрий Дорофеев, каждый раунд новых санкций, возможно, будет оказывать более сильное негативное влияние на них самих. «Не исключено введение новых санкций на рыночную инфраструктуру, что может иметь реально негативные последствия для финансового сектора, однако их преодоление не является чем-то невозможным. Главное сейчас понимать, что от санкций нет страховки, и исходя из этого принимать решения», — предупреждает он.
Перечислим санкционные шаги, которые необходимо иметь в виду.
1. Новые ограничения на финансовые институты — Газпромбанк, частные банки, Национальный клиринговый центр (НКЦ). Последствия для частных банков будут минимальными, для Газпромбанка и НКЦ это фактически будет означать остановку продажи газа в Европу и обвал европейской экономики (скромные оценки —12,5% ВВП, но одномоментное закрытие производств, работающих на российском газе, может вызвать гораздо более тяжелый эффект).
2. Новые ограничения на российские экспортные товары — углеводороды, металлы, удобрения, зерно. Последствия — снижение доходов российских компаний, резкий рост инфляции по всему миру, опять-таки остановка производств в недружественных странах.
3. Внесудебные волюнтаристские аресты имущества России и российских компаний. Последствия — потери России, в долгосрочном плане еще более сильный подрыв мифа о защищенности активов, размещенных на Западе, сворачивание зарубежных инвестиций не только в ЕС, но и в США.
Исходя из перечисленного, серьезно опасаться стоит лишь пункта 3. И первые шаги в этом направлении уже предпринимаются: на минувшей неделе правительство Германии взяло под контроль три судна, перевозившие сжиженный природный газ «Газпрома». Речь идет о зафрахтованных «Газпромом» у американской Dynagas LNG Partners судах «Амур» , «Обь» и «Чистая энергия».
Если рассуждать теоретически, то одними из самых болезненных для России были бы более жесткие санкции против Газпромбанка и санкции против НКЦ. Как напоминают в «Перамо Инвест», определенные риски усиления давления на Газпромбанк и введение санкций в отношении НКЦ не исключают даже представители Центробанка, которые рекомендуют банкам сократить валютную позицию, а компаниям — досрочно погасить валютные долги.
«В случае введения санкций в отношении НКЦ, на счетах которого учитывается валюта российских резидентов, расчеты по сделкам между Россией и Европой станут невозможными, серьезно усложнится международная торговля. Этот шаг со стороны Евросоюза будет равносилен эмбарго на российский экспорт. На наш взгляд, такое развитие событий маловероятно, — поясняют в “Перамо Инвест”. — Аналогичные последствия будет иметь ведение блокирующих санкций в отношении Газпромбанка: оплата поставок российских энергоносителей, от которых европейские страны до сих пор зависимы, станет невозможной. По мнению главы Shell Бена ван Бердена, ЕС не может заменить российское голубое топливо. Поэтому ограничения возможны, но, скорее всего, не примут ультимативный характер, лазейки для критически важных российских ресурсов останутся».
С этим согласен Дмитрий Александров из «Универ Капитала»: по его словам, остановка вообще всех валютных расчетов, в том числе с НКЦ и Газпромбанком, на среднесрочном горизонте возможна, но не ранее чем станет возможным дальнейшее значительное сокращение, доведение до минимальных уровней покупки российских энергоносителей.
Как напоминает Олег Федорович из УК «Открытие», G7 высказывала намерения запретить страхование перевозки российских грузов. ЕС планирует в перспективе полностью отказаться от российских энергоносителей (угля, нефти и газа). Если это действительно произойдет, российские компании, конечно, окажутся под ударом. «Отказ ряда стран от российских углеводородов и золота приведет к сокращению выручки и прибыли от их продажи из-за логистических, инфраструктурных и финансовых проблем, а также связанных с ними дополнительных издержек», — перечисляет Федорович.
О сложностях использования замороженных российских активов можно подробнее прочитать в материале «Рублевый удар» («Эксперт» № 11 за 2022 год). Здесь же напомним, что их перед использованием по своему усмотрению сначала нужно национализировать или конфисковать — заморозки или ареста для этого недостаточно. Собственно, даже Германия не национализировала Gazprom Germania, а только взяла эту компанию под прямое управление энергетического регулятора страны.
Впрочем, первые законодательные инициативы, которые позволяют это делать без сложных многолетних судебных процессов, уже начали появляться. По сообщению агентства Reuters, Сенат Канады одобрил предложенную премьер-министром Канады Джастином Трюдо меру, которая позволяет конфисковать и продавать активы, замороженные из-за российской военной операции на Украине.
Дмитрий Александров предполагает, что под новые санкции могут подпасть любые транспортные, добычные активы, также может быть предпринята попытка распространения новых вторичных санкций. «История прошлых лет позволяет предполагать, что и дипломатическая собственность может оказаться под ударом, — предупреждает замгендиректора “Универ капитала”. — Блокировки экспорта товаров теоретически возможны, но без подключения к ним восточных стран меры эти будут не очень продуктивны».
Фактически Великобритания и США оказалась заложниками собственной непримиримой позиции в разгоревшемся конфликте, говорит Виталий Манжос из «Алго Капитала». Это вынуждает их последовательно ужесточать санкции, при этом новые меры становятся все менее действенными и даже «бестолковыми».
«Например, отказ США и Японии от импорта золота из РФ выглядит как символический жест. Монетарный драгметалл по определению носит функцию “чрезвычайных денег” для межгосударственных расчетов в моменты роста международной напряженности. Использование такой возможности как раз и служит способом обхода санкций. В более широком смысле у России сейчас нет большой необходимости продавать золото за доллары. Оно само по себе является инструментом сохранения покупательной стоимости и способом защиты от долларовой инфляции», — поясняет Виталий Манжос.
В целом создается впечатление, что западный мир утратил столь характерную для него рациональность, рассуждает Манжос. Это заметно не только в ситуации экономического противостояния с Россией — «коронавирусная» истерия и бездумная декарбонизация представляют собой явления того же порядка. Он также отмечает, что, хотя недвижимость и транспортные средства — это самыми легкодоступные цели в качестве объектов конфискации, их арест не самое болезненное для России. «По-настоящему серьезными ударами способны стать факты изъятия или национализации крупных объектов инфраструктуры, принадлежащих стране или отечественным компаниям», — рассуждает старший риск-менеджер «Алго Капитала».
Если все так жестко для самих стран Запада, можно ли ожидать замедления темпов ввода новых санкций? К сожалению, нет. «Пока никакого замедления ждать не стоит, оно может произойти чисто формально — в связи с тем, что набор новых санкций весьма ограничен и остаются или очень нишевые решения, или очень опасные с точки зрения эскалации противостояния. Но пока ни о какой стабилизации говорить, к сожалению, нельзя: складывается ощущение, что западные коллеги идут ва-банк, просто некоторые более постепенно и с дальним прицелом, а некоторые готовы наращивать эскалацию безостановочно и в краткосрочном плане», — опасается Дмитрий Александров.
В подготовке материала принимал участие Александр Турунцев
0
120.00
