Россия официально вступила во Всемирную торговую организацию (ВТО) 5 лет назад, 22 августа 2012 года. Дебаты в обществе и бизнесе тогда шли нешуточные – одни предрекали стране процветание после вступления в ВТО, другие – крах целых отраслей (прежде всего сельского хозяйства). Не произошло ни того, ни другого.
Поразительно, но никаких итогов практически и нет. Никто в стране их не подводит и подводить не собирается. Экономический кризис, который разразился в России в 2014 году, был вызван совсем не отношениями с ВТО, как и волна санкций и антисанкций. Пребывание в ВТО не стало значительным событием для российской экономики. А может, вообще не стало никаким событием.
Прежде всего основная часть российского экспорта – это биржевые товары (например, нефть), которые не регулируются правилами ВТО (а регулируются соответствующими биржами). А вот развития несырьевого экспорта в стране ждали. И прежде всего металлурги и производители удобрений.
В то же время опасения и страхи высказывали отрасли, работающие на внутренний рынок. Они боялись, что снижение и унификация импортных тарифов приведет к резкому росту подешевевшего импорта и сокращению отечественного производства. А некоторые формы поддержки сельхозпроизводителей явно нарушали нормы ВТО (недобросовестная конкуренция) и должны были подлежать отмене.
В выигрыше должны были бы оказаться простые потребители, для которых цены на многие товары могли снизиться. Но не снизились.
В Госдуме в 2012 году вопрос о присоединении к ВТО прошел при активном сопротивлении всех оппозиционных партий (238 «за» и 208 «против»). Было сломано столько копий, а после вступления в ВТО про это почти все сразу забыли.
И вопрос совсем не в том, что все эффекты от ВТО были поглощены последующими событиями: экономическим кризисом, девальвацией рубля, санкциями и контрсанкциями. По существу, Россия, которая 19 лет вела переговоры об условиях вступления в ВТО, взяла эту организацию «измором» – какие-то внутренние правила она изменила еще до вступления, на какие-то получила рассрочку с введением (все еще действует и будет действовать еще несколько лет), а что-то и вовсе проигнорировала. РФ получила такие хорошие условия, которые устроили всех – кроме потребителей, конечно. Никто не оказался ущемлен. Но и никто не оказался в выигрыше. Наверное, у нас были слишком хорошие переговорщики. Настолько хорошие, что членство России в ВТО почти потеряло смысл.
Хорошо, эффект вступления в ВТО был небольшим, если вообще был заметен. Но, может быть, за последние 5 лет мы добились чего-нибудь в ВТО в рамках действующих там процедур?
Во‑первых, участие в многосторонних переговорах. Насколько активны российские чиновники в этих переговорах – непонятно, в публичное пространство информация о сути этих переговоров и позиции нашей страны не попадает. Зато мы слышим от чиновников, что во всем виноваты российские предприниматели и их пассивность. Потому что отечественный бизнес не может сформулировать свою позицию по ведущимся переговорам (иногда они длятся 3–5 лет), его горизонт планирования существенно ниже. Если чиновники ищут, на кого переложить вину за пассивность, то дело явно нечисто.
Во‑вторых, торговые споры. Может, на Россию в ВТО сразу набросились и стали терзать? Согласно годовому отчету ВТО‑2017, за неполных 5 лет (на начало 2017 года) Россия участвовала в 11 спорах, в 4 – истцом (сама инициировала процесс) и в 7 – ответчиком. Из 11 споров завершены только два, и оба российская сторона проиграла (по тарифам и по свинине). А один раз отступила, не дожидаясь поражения, – в вопросе с утилизационным сбором на автомобили. Так что счет, скорее, 0:3. Побед нет.
Много это или мало? Бразилия за последние 20 лет участвовала в 30 спорах как истец и в 16 – как ответчик. Китай – в 15 и 38 соответственно. По 2 спора в среднем за год – примерно как и Россия.
Безусловный лидер споров – США: 112 раз страна подавала иски, в 129 случаях выступала ответчиком (в среднем – более 11 исков в год, столько же получила Россия за все 5 лет). Вот кого в ВТО действительно терзают! Даже Украина (в ВТО с 2008 года) успела поучаствовать в 8 делах (в 5 – как истец, в 3 – как ответчик).
На фоне общей статистики стоит признать, что никакой особой активности РФ в ВТО не проявила, как не было и особой активности против нее. Похоже, что это Россия явно оказалась не готова к участию в мировых торговых переговорах и конкретных спорах: у нас не было ни специалистов, ни навыков. Нет их и сейчас, спустя 5 лет, что открыто признается чиновниками Минэкономразвития. Деньги из бюджета не выделяются ни на ведение самих споров, ни на подготовку кадров. Мы так и не научились эффективно пользоваться инструментарием ВТО.
Что дальше?
Сегодня ВТО – это 164 страны-члена, которые осуществляют 98% мировой торговли. На самом деле ВТО регулирует значительно меньшую часть торговли, из 98% для начала надо вычесть всю биржевую торговлю. А затем – санкции и торговые ограничения, введенные по политическим причинам (все санкции в отношении России, как и российские, носят именно такой характер, включая войну санкций с Украиной, Турцией, Египтом и др.). ВТО не занимается политикой, только правилами торговли. В сферу его компетенции политические санкции не попадают, и любые апелляции к ВТО по поводу санкций не имеют смысла. И любые обвинения в адрес ВТО, что организация допустила эти санкции, – также.
Некоторые считают, что создание региональных свободных торговых зон (например, той, в которой участвует Россия, – ЕАЭС) во многом заменяют нормы ВТО. Да, внутри этих зон заменяют. Но ведь основная часть внешней торговли России идет вовсе не внутри ЕАЭС, а с ЕС, Китаем и другими странами. И там в полном объеме действуют правила ВТО.
Участие в ВТО естественно для любой страны, которая ведет внешнюю торговлю. Иначе кому пожалуешься на закрытые высокими таможенными пошлинами рынки других стран? И как добьешься снижения таких пошлин? А в рамках ВТО эти вопросы вполне можно решать. Но главное тут другое – в отношении других стран–членов ВТО такие проблемы, скорее всего, даже не возникнут.
Да и участвовать в написании самих правил мировой торговли важно. Россия с вступлением в ВТО завершила свою интеграцию в мировую политику и экономику. Вопрос, который теперь стоит, – как использовать инструменты ВТО на благо российской экономики. Увы, ответа на него так и нет.
Импортозамещение – в некоторых рамках разумная и полезная политика, но при длительном проведении она ведет к самоизоляции. Путь самоизоляции – это путь неэффективности, неконкурентоспособности, это дорога к монополизму рынков, к отставанию от мирового прогресса. Это может быть краткосрочно выгодно для производителей внутри страны, но столь же невыгодно потребителям (они же – избиратели в демократических странах). Давно доказаны преимущества свободной торговли перед протекционизмом в долгосрочном периоде для любой страны. На каждом саммите G7, G20, в ООН и других международных организациях этот вопрос регулярно поднимается, и все государства подписывают резолюции, осуждающие протекционизм, торговые войны и защищающие свободную торговлю. Россия также подписывает их.
«Сегодня мы наблюдаем ренессанс экономического национализма, – пояснил «Профилю» научный руководитель Института экономики РАН Руслан Гринберг. – Это происходит в Штатах, разговоры идут в Европе. Слава богу, эти разговоры пока маргинальны. Вообще говоря, ВТО сыграла выдающуюся роль в утверждении принципов свободной торговли начиная с конца 1940‑х годов. То, что Россия вошла в ВТО, – абсолютно прогрессивное явление. Правила ВТО – конституция мировой экономики. И, конечно, нам там надо быть. Об этом приходится говорить, потому что в сегодняшней России есть довольно влиятельные силы, которые говорят, что надо выходить, что толку мало, одни проблемы. Мы должны быть в этом клубе, в котором состоит практически все человечество».
Бизнес – об участии России в ВТО
Олег Тюрпенко, член генсовета «Деловой России», гендиректор «Металлсервис-групп» (управляет агропромышленным холдингом, созданным на базе двух сахарных заводов, в Курской области):
«В ВТО очень сложные правила, их никто не знает. Кто их знает из бизнеса? Мы вот не знаем. Наша компания от этого (членства в ВТО) ничего не выиграла и не проиграла… Хочет Турция – открывает рынок, хочет – закрывает. Так же и Египет, и другие потребители. Не мы эту игру придумали. Хотя открытая торговля в длительной перспективе всем выгодна, конечно».
Александр Бабурин, исполнительный директор Союза производителей растительного масла, заместитель председателя комиссии РСПП по агропромышленному комплексу:
«В целом для сельского хозяйства вступление в ВТО – положительное решение. Но ведь сельское хозяйство – это 3% от ВВП. Нас, конечно, можно назвать драйвером, но только одним из мельчайших во всей структуре экономики. Конкретно для сельского хозяйства это решение сыграло очень положительную роль».
Вячеслав Телегин, председатель совета Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР):
«Мы изначально были против вступления в ВТО. И можно сказать, что мы по правилам ВТО живем не пять лет, а все 15, – еще до подписания соглашения мы уже работали в условиях ВТО. Поэтому серьезных изменений мы не почувствовали. Гораздо большую роль сегодня играют санкции. Мы не вспоминаем ВТО каждый день – максимум раз в году. Вот при подписании были серьезные дебаты, да…».
Виктор Сергеев, председатель Ассоциации фермерских хозяйств, кооперативов и других малых производителей сельскохозяйственной продукции Краснодарского края:
«Фермерство сегодня все еще находится в стадии становления. Мы не ощутили особых сдерживающих факторов. Только единицы из нас занимаются экспортом продукции. Сегодня, в условиях санкций, ВТО не работает».
Ассоциация «Русская сталь»:
«С вступлением РФ в ВТО было отменено соглашение о торговле сталью с ЕС, по которому объемы импорта большинства видов проката ограничивались определенными объемами (квотами), что не соответствовало нормам ВТО. После отмены данного соглашения были инициированы антидемпинговые расследования в отношении холоднокатаного и горячекатаного проката, как минимум одно из которых ограничивает импорт продукции в ЕС (холоднокатаного проката). Из положительных моментов для отрасли черной металлургии можно назвать возможность обжалования в ВТО несправедливых решений по результатам антидемпинговых и других расследований, чем отрасль уже занимается (поданы жалобы, и ведутся консультации). Это важный аргумент в условиях резкого роста протекционизма на мировом рынке стали, вызванного глобальным перепроизводством в отрасли. В целом как негативные, так и позитивные последствия для экономики России от вступления в ВТО оказались меньше ожидаемых».
Марина Лякишева, председатель экспертного совета по вопросам таможенного регулирования при комитете РСПП по интеграции, торгово‑таможенной политике и ВТО:
«ВТО – это правила, по которым существует весь цивилизованный мир. Основные опасения – что все будет очень плохо, что нас завоюют, что наши товары не будут нужны нигде – не оправдались. Да, у нас был спад, кризис. Но это не связано с ВТО никоим образом. Мне кажется, что экспортный потенциал у нас наращивается, санкции от ВТО не зависели. ВТО не оказала сильного влияния – ни позитивного, ни негативного. Более того, за пять лет пока еще никто не проверял, насколько мы выполняем нормы ВТО. Возможно, мы не все их и выполняем. Но нам никто даже пальцем за это еще не погрозил. Это достаточно лояльные нормы, которые приучают жить по единым правилам всех».
Владимир Рудашевский, член комиссии РСПП по международному сотрудничеству:
«Опасения, которые были во время многолетнего обсуждения вопроса о вхождении России в ВТО, не оправдались… В самом начале, когда мы только вступили в ВТО, ее влияние было положительным. Оно оказало воздействие на нашего производителя, мы начали более активно рассматривать вопросы конкурентоспособности, и это сыграло большую положительную роль. Теперь, когда у нас появилось импортозамещение, конкурентоспособность отступила на задний план. Хотя руководители страны несколько раз обращали внимание на то, что импортозамещать иностранные товары надо не любой продукцией, а конкурентоспособной. Но, к сожалению, так происходит не всегда. И страдают от этого потребители. Выходить из ВТО бессмысленно, потому что принципы ВТО правильные. Они полезны и нужны».
Антон Данилов‑Данильян, сопредседатель «Деловой России»:
«Оценка членства в ВТО неоднозначна, потому как введенные против России санкции и наши ответные антисанкции полностью изменили всю конфигурацию нашего участия в ВТО. По нашим прогнозам, санкции продлятся очень долго. Поэтому и отношения России и ВТО весьма неопределенны, к сожалению, на достаточно долгое будущее. Рассуждения про ВТО в значительной степени фантазийны».
Максим Медведков, директор департамента торговых переговоров Минэкономразвития (возглавлял делегацию РФ на переговорах о вступлении в ВТО):
«Эффект от участия в ВТО очевидно позитивный. Его можно пощупать руками и попробовать на вкус. Сельское хозяйство – один из неожиданных бенефициаров присоединения. Хотя именно аграрии были в середине нулевых основными противниками членства в ВТО, а самые жесткие переговоры в Женеве как раз шли в отношении условий доступа на российский рынок продовольствия и объемов поддержки сельского хозяйства.
Страхи явно не реализовались либо потому, что их генераторы ошибались с оценками, либо из-за мер, принятых предприятиями и правительством для нейтрализации негативных последствий присоединения к ВТО. Все достаточно хорошо представляли, что от ВТО можно получить сразу, а что – в перспективе. То, что ожидали, произошло или происходит».
0
44.25
