Когда я планировал экспедицию, в которой собирался пройти по тайге путем легендарного капитана Владимира Арсеньева, то сначала, конечно, изучил все его книги. Это одни из самых знаменитых в мире рассказов о путешествиях. В начале XX века русский военный инженер-этнограф совершил невероятный переход по уссурийской тайге. Его проводником был уроженец уссурийского края Дерсу Узала, который помог экспедиции пройти через никому не ведомый прежде лес.
Арсеньев был в свое время поражен тем, насколько досконально обычный лесной кочевник знает природу, тайгу, свободно в ней передвигается, читает следы животных, как книгу. И обладает к тому же удивительными морально-этическими качествами.
Естественно, я искал «своего шамана», человека, который помог бы мне также преодолеть все трудности на всем пути экспедиции. И мне посчастливилось отыскать даже двух таких проводников, о которых расскажу позже. Наша экспедиция была приурочена к 100-летию экспедиции Арсеньева и длилась почти два года. У меня на руках были карты Арсеньева, его дневники, архивные материалы.
Интересовали прежде всего три вещи. Тайга во всех ее проявлениях – хотелось самому ощутить ту мистическую историю, что случилась с Арсеньевым, почувствовать и передать на камеру дух неведомой тайги. Интересовали местные жители, всё, что сейчас происходит с нанайцами. Правда, не очень было понятно, где искать этих людей. И еще интересовали тигры. С самого начала я поставил перед собой почти невыполнимую задачу: снять тигров в диких условиях. Хотя, конечно, понимал, что это очень трудно. Вряд ли открою для кого-то истину, если скажу, что при съемке диких животных в естественных условиях за каждым кадром фотографа стоят не только невероятный труд, терпение, смелость, но и прежде всего «охотничья» удача.
Съемки довелось вести на территории нескольких заповедников. На Дальнем Востоке уже вполне развитая инфраструктура, и чтобы передать дух первобытной тайги, нужно было поработать в разных местах. Начал я с самого сложного. На территории Сихотэ-Алинского заповедника нам разрешили присоединиться к группе профессиональных тигроловов. Эти люди очень похожи на охотников за привидениями. У них странная аппаратура, которую носят в заплечных мешках, – некая антенна и целый комплекс приборов, похожих на небольшие радиостанции. Этой антенной они постоянно сканируют пространство в радиусе нескольких километров, чтобы запеленговать тигра, на котором уже надет радиоошейник. У нас был шанс снять одну из тигриц и поучаствовать в уникальной акции – надевании радиоошейников на двух ее тигрят, родившихся месяца два назад.
Тигр – это хищник. Одно из самых хитроумных и опасных животных. Для нанайцев он был божеством, которое живет в тайге. Наши несколько дней выслеживания тигрицы закончились тем, что она скрылась от нас в труднодоступных местах. Мы подошли к месту, где она находилась до этого, – к небольшой пещере, в которой, как мы надеялись, были тигрята. Но тигрица их перенесла, явно насторожившись нашим достаточно близким присутствием.
Дерсу Узала в свое время убил тигра и считал, что это стало проклятьем всей его жизни, потому что это хоть и темное, но божество. У него погибла вся семья, а жизнь была жизнью одинокого странника, кочующего по тайге.
В тот раз моя первая «вылазка» на территорию Сихотэ-Алинского заповедника закончилась ничем. Мы только видели следы, чуяли, что тигр за нами наблюдает, но самой встречи так и не произошло.
Однако мы не теряли надежду. И отправились на реку Бикин, которую называют русской Амазонкой. На Дальнем Востоке это одна из тех рек, где сохранилась первозданная природа, там живут нанайцы, которые когда-то кочевали по этим землям. Природа здесь очень похожа на тропическую, тут можно встретить тигров и леопардов. В некоторых местах тайга выглядит как настоящие тропические джунгли – огромные папоротники, вьющиеся растения, лианы.
Посередине реки, там, где находятся охотничьи угодья, мы встретились с нанайскими охотниками, братьями Дункай. Это два удивительных человека, живущих только тем, что дает тайга. Они охотятся, рыбачат, кормят семьи, у каждого по нескольку детей в поселке. У них даже лодки похожи на те, которые я видел на Амазонке, – из цельного дерева. Они редко используют весло, отталкиваются заостренными палками от дна реки и движутся. Сама река окружена каменистыми отмелями, а лес завален сухими листьями, и подобраться к животному бесшумно практически невозможно. Самый надежный вариант – подбираться по реке либо поздно вечером, либо рано утром.
Мы провели с братьями много дней. Это оказались люди удивительной щедрости, отлично знающие тайгу. В один из вечеров перед охотой Василий достал шаманский бубен из рюкзака и провел самый настоящий шаманский обряд. После наших долгих разговоров с Василием о его верованиях он мне показал рисунок, где было изображено шаманское дерево жизни – так представляется космос согласно нанайской религии. Это дерево, растущее корнями в земле, а ветвями уходящее в небесную сферу, где летают драконы и другие удивительные существа. Тигр при этом находится обособленно. Он у них аналог нашего дьявола – существо, с которым лучше не встречаться.
Василий мне рассказал, что тот самый Дерсу Узала, проводник Арсеньева, в свое время убил тигра и считал, что это стало проклятьем всей его жизни, потому что это хоть и темное, но божество. У него погибла вся семья, а жизнь была жизнью одинокого странника, кочующего по тайге.
Мы продвигались практически по тем же местам. И вот в один из дней на краю Сихотэ-Алинского заповедника по рации нам сообщили, что в петли, расставленные на тигров, попались сразу три крупные особи. Это было событие из ряда вон! Три одновременно – это казалось странным. Ведь тигры не ходят обычно вместе, да еще по трое.
Но это оказалась семья. Три вполне взрослых тигра, которые ходили еще с матерью. Сама мамаша в тот раз не попалась. Нам же предстояло усыпить тигров специальным веществом, взвесить, взять анализы. А ведь рядом ходила тигрица – ощущение не из приятных! Но операция по отлову прошла успешно, у тигров взяли анализы и отправили их на свободу.
Мы не могли не пройтись по местам, называемым тропой Арсеньева. Это конная тропа вдоль побережья. Осень. Очень красиво. Желто-красные краски… Но когда мы добрались до перевала в самом центре заповедника, уже выпал снег. Передвигаться можно было только на охотничьих лыжах. Василий Дункай, мой Дерсу Узала, был экипирован очень легкой нанайской одеждой, а его лыжи подбиты мехом, чтобы удобней двигаться в гору. Вперед лыжи двигались, а назад, против шерсти, нет.
Передвигаться можно было только на охотничьих лыжах. Василий Дункай был экипирован очень легкой нанайской одеждой, а его лыжи подбиты мехом, чтобы удобней двигаться в гору. Вперед лыжи двигались, а назад, против шерсти, нет.
Мы жили в тайге, нанайцы охотились своим традиционным способом. В этом безмолвии тайги мы провели несколько дней, живя в таких же условиях, как жили Арсеньев и члены его экспедиции. На перевале мы дали оружейный залп в честь 100-летия его экспедиции.
Дальше нам предстояло возвращаться в цивилизацию. Под конец путешествия меня поразил почти мистический случай. Из тайги неожиданно прилетела птица – синичка. Села сначала мне на плечо, потом на руку. Дикая птица посидела некоторое время, не боясь человека, – и улетела.
118.0
Free
