Мы с вами первый раз встречались по поводу нового коронавируса в середине февраля, и тогда в подзаголовок был вынесен вопрос, которым все задавались: "Когда этот ужас кончится?". Прошло полгода, но пандемия продолжается. Можно ли сказать, что мы теперь хорошо знаем SARS-CoV-2, или от него по-прежнему можно ждать неожиданностей?
Виктор Малеев: Мы много узнали об этом вирусе. Но никаких итогов, даже промежуточных, я бы не подводил, и не надо торопиться это делать. Пандемия, к сожалению, в разгаре. Изучение коронавируса продолжается, и вопросов по-прежнему много. Уверен, нас ожидает еще много сюрпризов.
Что сейчас заботит эпидемиологов больше всего? Все-таки медики серьезно продвинулись в способах лечения, вот-вот будет зарегистрирована вакцина. Казалось бы, мы скоро сможем контролировать новую инфекцию. Тем не менее и ВОЗ, и наши эксперты призывают не расслабляться, выполнять меры защиты.
Виктор Малеев: Во время нашего первого разговора я осторожно предположил, что к лету эпидемия должна утихнуть, как это происходит с гриппом, другими респираторными инфекциями. Но вышло по-другому: у нас в стране распространение вируса хоть и замедлилось, но все равно продолжается, а во многих странах ежедневный прирост очень большой.
Недавно обсуждалась вероятность второй волны. Опасение оправдано: наступит сезон гриппа, одна инфекция может наложиться на другую. И надо будет дифференцировать больных, проводить диагностику. Возможно, усиливать ограничительные меры.
А есть возможность защититься или хотя бы подготовиться к этой второй волне?
Виктор Малеев: Готовиться, конечно, надо. Я предложил: почему не посмотреть на имеющихся данных, сколько у нас было привитых от гриппа и сколько из них заболели COVID-19. Есть основания считать, что вакцинация от гриппа может в какой-то мере защитить и от коронавируса, ослабить его воздействие. Но до сих пор такого анализа не было ни у нас, ни где-либо за рубежом.
Второй момент. Нам пока непонятно: возможно ли заразиться и гриппом, и коронавирусом одновременно, и если такое наложение имело место, как это влияло на тяжесть заболевания. Чтобы это узнать, нужна четкая детальная диагностика каждого заболевшего, нужно собрать и обработать данные. Но пока этот вопрос тоже остается открытым. Эпидемия была столь неожиданной и развивалась так быстро, что все силы были брошены на спасение заболевших, врачам было не до такого анализа.
То есть получается, что мы пока бессильны и спрогнозировать вторую волну, и защититься от нее?
Виктор Малеев: Смотря что под этим понимать - под второй волной. И в мире, и у нас в стране пока еще не закончилась первая волна. И если в России количество новых случаев перестало расти, то в целом в мире даже пика еще нет, до затухания эпидемии далеко.
Тем не менее, судя по тому, что происходит в других странах, можно предположить, что такого тотального подъема заболеваемости, как нынешней весной, уже не будет. Тем более службы всех стран настороже - и сейчас они молниеносно реагируют, если где-то что-то случается: вводят ограничения, изолируют инфицированных, то есть делают все, чтобы остановить распространение инфекции. Предполагаю - скорее всего, дальше коронавирус будет проявляться локальными вспышками, а большой волны не возникнет. А там посмотрим.
Но надежды, которые высказывались раньше, что после завершения эпидемии вирус может исчезнуть и больше не вернуться, как это происходило с некоторыми другими инфекциями, остались в прошлом? Нам теперь с ним жить всегда?
Виктор Малеев: Могу сказать: заболеваемость останется и будет. В сентябре-октябре, когда начнется сезон респираторных инфекций, подъем ожидаем, никуда мы от него не денемся.
Но полагаю, что эти повторные подъемы будут намного слабее того, через что мы уже прошли. Во-первых, появился популяционный иммунитет. В мире переболели 12 миллионов человек.
Это те, кого отследили и диагностировали. Эту цифру можно смело умножать на три. В нашей стране тоже, судя по данным исследования популяционного иммунитета, образовалась достаточно большая прослойка людей, защищенных от COVID-19. В Москве, например, больше 20 процентов уже. Это, конечно, не те 60-70 процентов, которые бы позволили нам спать спокойно и не бояться, но тоже достаточно хороший уровень.
Во-вторых, и это обнадеживает, до сих пор не описаны ни в одной стране случаи повторного заражения. Сообщения такого рода были, но после проверок они не подтвердились. Так что иммунитет к вирусу определенно вырабатывается. Значит, даже если кто-то заразится снова - заболевание, скорее всего, будет проходить легче.
Нынешнюю эпидемию часто сравнивают с пандемией "испанки". Но там вторая волна была более мощной и смертоносной… От чего это может зависеть?
Виктор Малеев: "Испанка", которая началась в 1918 году, продолжалась два года, и погибли тогда, по разным оценкам, от 50 до 100 миллионов человек. Но сравнивать ту ситуацию с нынешней некорректно. Во-первых, тогда была мировая война, голод, люди ослаблены. Во-вторых, уровень той медицины и нынешней несопоставим.
Нет, я не вижу угрозы повторения подобной катастрофы.
Недавно было сделано заявление, что коронавирус, возможно, вовсе не такой уж и новый: его следы обнаружили в сточных водах европейских городов, в образцах, взятых задолго до эпидемии. Это возможно, что вирус давно с нами, он "спал", а потом в силу каких-то причин активизировался?
Виктор Малеев: Предположить можно многое. Важно продолжать изучать вирус. С момента расшифровки его генома прошло только полгода, и данные, которые мы уже имеем, пока очень противоречивы.
Известно, что вспышки многих инфекций имеют циклический характер, но точно предсказать, когда это может произойти, мы также не можем. Поскольку вирусы способны мутировать, вполне возможно, что предыдущие версии SARS-CoV-2 уже присутствовали в природной среде. Я, во всяком случае, такой возможности не исключаю.
Сейчас слово за вирусологами - как я уже сказал, вопросов много. Но определенно ясно - вирус останется с нами, и нам придется с этим считаться, с этой новой реальностью.
Конечно, хочется, чтобы COVID-19 перестал быть таким террористом. Сначала все надеялись - вот лето придет, солнца будет много и вирус сдаст позиции. Лето в разгаре, а мы все ждем. Какие факторы в принципе влияют на эпидситуацию? Ведь чем-то мы все-таки можем управлять.
Виктор Малеев: Чтобы влиять на эпидемическую ситуацию, нужно изучить минимум три базовые позиции, связанные с вирусом. Первое: понять досконально, как он меняется и распространяется. От этого зависят все меры защиты. Второй момент - разобраться, как на него влияет изменение погоды. То, что мы видим пока: климат на него не действует. Коронавирус атакует и северные страны, и южные, не боится ни жары, ни солнца. Но это только первый опыт нашей с ним встречи и наблюдений. Есть надежда, что ситуация поменяется к лучшему.
Наконец, третий важный фактор - каким будет иммунитет к новой инфекции и сумеем ли мы создать против нее эффективные вакцины и лекарства.
Почему вы думаете, что ситуация поменяется к лучшему и "корона" переместится из разряда "круглогодичных" инфекций в сезонные?
Виктор Малеев: Потому что практически все острые респираторные вирусные инфекции активизируются в холодный сезон. Вспомним "свиной" грипп, эпидемию 2010 года. Она, кстати, началась летом - новый вирус может "выстрелить" в любое время года. Но затем ситуация пришла к норме, и этот "свиной" штамм стал очередной разновидностью обычного сезонного гриппа, который приходит каждый год осенью-зимой.
Объяснение этому простое: все респираторные инфекции проникают в организм через слизистые дыхательных путей. А зимой, когда то холодно, то слякоть, мукозальный иммунитет - местный иммунитет слизистых - снижается. Поэтому перепады погоды - для нас испытание, у нас страдает здоровая микрофлора носоглотки. А для респираторных вирусов, как раз наоборот, наступает раздолье. Тем более у нас мало кто закаляется и в том числе укрепляет иммунитет слизистых. А эта мера совсем бы не помешала. Летом, кстати, это делать проще всего.
Вы сказали, что третий базовый фактор - это изучение иммунитета к коронавирусу, а также создание вакцины и лекарства. Вот в этом направлении, судя по сообщениям в прессе, за полгода удалось серьезно продвинуться?
Виктор Малеев: Да, за полгода медики научились распознавать и лечить заболевание, нет растерянности, что была вначале.
При этом лекарства, которые бы защищали непосредственно от вируса, - это большая проблема. От гипертонии, например, в нашем распоряжении около 200 препаратов - у них разные механизмы действия, их можно сочетать, подбирая эффективную комбинацию. То есть кардиологи вооружены, им есть из чего выбрать. А вот от гриппа, хотя в мире болеют им каждый год миллионы людей и умирают сотни тысяч, зарегистрировано только два-три более-менее надежных лекарства.
С COVID-19 терапия в основном направлена на то, чтобы компенсировать разрушительное воздействие вируса на организм. Когда поняли, что поражаются капилляры, возникает тромбоз, в том числе и в легких, - стали применять антикоагулянты, и смертность снизилась. Для подавления острого воспаления стали использовать дексаметазон - тоже улучшились показатели, хотя тут тоже никакого особого открытия, это известный препарат с понятным механизмом действия.
Но что касается противовирусных лекарств - тут пока слабо. Зарегистрировано в мире пока только два таких препарата - один в США, другой у нас, в России. Их только начали широко применять. Будем надеяться, что эффективность, которую увидели при клинических исследованиях, подтвердится.
"Бить по хвостам", бороться с осложнениями - это вынужденная тактика. Противовирусные препараты очень нужны. Надо действовать на вирус, надо его давить. Это очень важно, потому что если создание вакцины запоздает -нужно иметь препарат для профилактического применения.
Но вот только что сообщили: первая российская вакцина успешно прошла "клинику", ожидается, что ее зарегистрируют и начнут выпускать уже в августе.
Виктор Малеев: Очень хочу верить, что вакцина будет, и будет эффективной и безопасной. Но все-таки это совсем непростое дело - разработать ее в столь сжатые сроки.
Когда-то в 90-х годах, когда уже разгоралась эпидемия ВИЧ-СПИД, я был в командировке в США. Огромный институт - показывают мне, говорят, скоро будет вакцина. И где она? Вакцины нет до сих пор. Хотя эпидемию, к счастью, научились контролировать с помощью антиретровирусных препаратов.
То же самое с гепатитом С, с малярией, которой тоже болеют сотни миллионов ежегодно. Казалось бы, вот где нужна вакцина! Но ее нет.
Понятно, что во время пандемии все силы были брошены на создание вакцины, и современные технологии позволяют "сконструировать" препарат с заданными свойствами достаточно быстро. Понятно, что сейчас условия тестирования и регистрации новых препаратов в какой-то мере смягчаются - чрезвычайная ситуация обязывает. Поэтому удалось работу ускорить. О создании вакцины против COVID-19 заявили не только мы. На выходе вакцины в США, Китае, близки к завершению, как сообщается, ученые Германии.
Но при этом надо понимать: такое "ускорение" не должно ослаблять требований безопасности к препарату. Вакцины применяют у здоровых людей - риск побочных эффектов тут должен стремиться к нулю.
Но, может, тогда правы "антипрививочники", которые вообще отказываются от вакцинации?
Виктор Малеев: Это провокационный вопрос. Но я отвечу. У меня внуки-близнецы, вот я сейчас как раз собираюсь ехать их поздравлять, им семь лет исполнилось. Я ни в коем случае не против прививок, и буду только рад, если они получат такую защиту. Любой медик, который сталкивался с инфекциями, а уж я за свою работу с чем только не сталкивался, ничего другого вам не скажет, так как знает и понимает, что вакцинация - это самое эффективное средство защиты.
При этом насильно никто никого прививать не будет. Врачей, другие группы риска - да, надо вакцинировать обязательно. Но действовать надо не силком, а только убеждать и объяснять. Только так.
Виктор Васильевич, если подытожить, какие самые важные выводы о COVID-19 удалось сделать за эти полгода?
Виктор Малеев: Во-первых, заболеваемость можно контролировать. То, что социальное дистанцирование, ношение масок и перчаток сдерживает распространение вируса, - это сегодня факт. Во-вторых, медики научились COVID-19 лечить и справляться с осложнениями даже в тяжелых случаях. Смертность от него не такая большая, мы знаем много инфекций пострашнее. Ну и, в-третьих, мы близки к тому, чтобы обеспечить контроль над новой инфекцией - вакцина будет, будет и противовирусная терапия.
При всем при этом преуменьшать серьезность нового заболевания тоже не стоит. Нам еще предстоит изучить его долговременные последствия.
0
48.00
